marchands de Геаи (букв, «водные торговцы». — Прим, ред.), компания луарских купцов, гильдия виноторговцев в Бордо и др. Эти гильдии в короткое время приобретают широкое не только экономическое, но и общественное значение. Их доверенные лица становятся во главе городского управления, благодаря чему торговые гильдии получают возможность влиять на направление зарождающейся городской политики. В то же время гильдии успевают распространить свое влияние и за пределы своего городского округа. Так, они захватывают в свои руки важнейшие речные таможни, выкупая или получая их в лен от сеньора. Сеньоры, говорит Пижонно, инфеодировали в руки торговцев и торговых компаний течение рек и даже моря так же, как они инфеодировали землю баронам. Точно так же еще очень рано торговые гильдии успевают добиться и своей непосредственной цели, именно, торговой монополии в данной местности. Так, к половине двенадцатого столетия руанская ганза получает, например, право исключительной монопольной торговли с Ирландией. Еще более существенных прав успела добиться в течение того же двенадцатого столетия парижская компания marchands de l’eau. Уже в самом начале двенадцатого столетия при Людовике VI она получила право облагать все приходившие в Париж суда с вином известным сбором.
При Людовике VII она монополизирует в своих руках всю торговлю на нижней Сене, со времени же Филиппа Августа, именно с 1194 года, к этому присоединилась такая же монополия и на всем верхнем течении реки. «Никто, — говорится в соответствующей грамоте Людовика VII, — не должен привозить или вывозить из Парижа водным путем какие-либо товары, если он не принадлежит к числу marchands de l’eau или не состоит в товариществе с одним из членов этой корпорации». Для того, чтобы оценить значение подобной привилегии, необходимо иметь в виду, что водные пути составляли в описываемое время единственные доступные и удобные торговые пути. Недаром, именно так называемое стапельное право, право, предоставлявшее в руки данной компании если и не всю вообще торговлю, то, по крайней мере, господство и контроль над торговлей на известном участке того или иного важного пути, составляло важнейшее право всякой местной торговой гильдии и основу ее монопольного положения в торговле всего данного округа[195].
К началу тринадцатого столетия почти вся торговля Франции, по крайней мере, на протяжении важнейших торговых путей, оказалась разделенной между таким монопольными торговыми компаниями. Ганза в Руане, компания marchands de l’eau в Париже, луарская компания, jurade в Бордо, batellerie Орлеана, Сомюра, Анжера и Нанта — все это были крупные торговые товарищества, монополизировавшие в своих руках торговлю каждая в своем районе, причем влиянию их подчинялись теперь уже не отдельные города, но целые обширные территории. Так, влияние руанской ганзы распространилось на всю Нормандию, влияние парижской компании — на Иль де Франс.
В области внутренней торговли Франции евреям, таким образом, все более приходилось встречаться с возрастающей даже не конкуренцией, но с чисто монополистическими тенденциями торговых компаний национальных купцов, тенденциями, делавшими для них невозможным какое-либо участие в торговых операциях вообще. Не в лучшем положении оказывались еврейские торговцы и в области внешних торговых сношений. Торговля восточными левантийскими товарами с течением времени все в большей и большей степени сосредоточивается непосредственно в руках итальянских купцов, вытесняющих, таким образом, евреев и из той посреднической торговли, которая, как мы видели, на некоторое время еще оставалась в их руках после потери ими торговых связей с Востоком. Особенно усиливается приезд итальянских купцов во Францию с двенадцатого столетия. С возникновением в половине этого столетия знаменитых шампанских ярмарок почти одновременно образовалась и специальная организация итальянских купцов, посещавших эти ярмарки. Корпорация эта, известная под названием «союза итальянских купцов, посещающих ярмарки Шампани и Франции» и объединявшая купцов различных итальянских городов, сразу же приняла обширные размеры. Купцы из Италии все в большем числе начинают встречаться и на других французских ярмарках, на знаменитых парижских ярмарках Lendit и Notre Dame de Paris так же, как и на крупнейших ярмарках, обслуживающих западную Францию. Одновременно развиваются и кредитные операции итальянских купцов и банкиров во Франции. В короткое время вся Франция оказывается усеянной отделениями различных итальянских банков. А так как, как мы знаем, денежные операции обычно в это время связывались с торговыми, то, по крайней мере, относительно некоторых из этих банкирских контор можно думать, что они в более или менее значительных размерах занимались и торговлей и прежде всего, конечно, торговлей восточными пряностями и другими произведениями Востока. Участие итальянских купцов в торговле Франции, таким образом, становилось все более постоянным и интенсивным. Конкуренция с сильными и постоянными итальянскими торговыми домами, к тому же находившимися в несравненно более выгодных условиях по сравнению с еврейскими купцами, оказывалась для этих последних совершенно непосильной, и в результате уже к тринадцатому столетию, как говорит Пижонно, «царство евреев во Франции кончилось, началось царство ломбардцев».
Если, таким образом, вся левантийская торговля перешла в конце концов в руки итальянских купцов, вместе с чем евреи лишились всякого хотя бы посреднического участия в ней, то в торговых сношениях Франции с северными странами, и прежде всего с Англией, они могли принимать еще меньше участия, так как с самого своего возникновения вся эта торговля находилась почти исключительно в руках так называемой Лондонской ганзы, образованной фландрскими городами с участием и многих городов северной Франции. В результате всех описанных обстоятельств еврейская торговля начала заметно падать во Франции еще в одиннадцатом столетии, в течение же следующего столетия евреи оказались окончательно вытесненными и устраненными из области как внутренних, так и внешних торговых сношений Франции.
Ту же картину мы находим и в Англии. И здесь торговые гильдии возникают уже с конца одиннадцатого столетия. Еще до норманнского завоевания в Англии были распространены религиозные гильдии и общества. «Вполне возможно, что тогда же могли образоваться подобные общества для торговых целей». Первое определенное указание на существование именно купеческой гильдии мы встречаем в 1093 году. Купеческие компании, по-видимому, однако, уже в это время и, во всяком случае, с начала двенадцатого столетия представляли в Англии широко распространенное явление. С царствования Генриха I (1100-1135) начинается целый ряд жалованных грамот, выдававшихся городам королем и высшими лордами, причем во всех этих грамотах выдающееся место принадлежит признанию местных купеческих гильдий. Как и во Франции, товарищества крупных торговцев первое время являлись исключительными вершителями городских судеб. Слова гильдия и коммуна имели в это время тождественное значение. Как и во Франции, купеческие гильдии первым делом поспешили обеспечить себе монопольное положение в торговле. Торговая монополия составляла, можно сказать, первоначальную цель в образовании гильдий.