мне так же прилетело от Дениса Рузского, замах сильный, отдача нулевая. Вот и лысый не сразу понял, его пощекотали или побили. Терпеть такое он всё рано не стал, перед женщинами хотел выглядеть круто, поэтому ответочка не заставила долго ждать, пока Петрец не очухался и не осознал что натворил, лысый впендёрил ему так, что друган мой отправился в нирвану. То есть в лужу в нашем случае, отлетел он знатно, метра два точно было.
— Упс, — прикрыла удивленная Маринка ротик, и снова рассеялась.
Лысун размял плечи, те хрустнули, и начал надвигаться теперь на меня. Вот тебе и на, теперь нас двое, был бы тут Руслан или хоть Макс психоватый дружбан Стаса, мы бы точно вышли победителями. Кто же знал что Даша у меня такая овечка.
— Парни-парни, — включил я дипломатию, редко ей пользуюсь, но навык прокачан. — Давайте обсудим этот момент?
Стас непонимающе посмотрел на меня, мол, спрашивая: что ты делаешь олух? Спасаю нам жизнь — говорили мои глаза.
— Чё тут обсуждать, а сопляк, твой щелкун тронул мою женщину, — стало внезапным ответом от лысёныша.
— Её что ли? — пальцем ткнул в Маринку Стас.
— Да моё солнышко, отныне эта царица будет моей ясно тебе? — дал он невербальный приказ одному из своих дружков, и тот пнул отрубившегося Петьку по заднице. Тот как желе слегка качнулся.
Остаётся надеяться, что Петрец мой жив и здоров. Приложили его знатно.
— Ладно, чё там нам красавчик загнуть хотел? Вещай, — разрешили мне.
— Давайте решим всё миром? Как идея? Никто из нас не получит бонусом синяков и переломов, потому что этот парень, — указал я на ошалевшего Стаса, — он вас всех положит. С ним лучше не связываться, он толпу в одиночку валит на раз, представляете, что тогда будет с вами? А я скажу, вас ждёт длительная реанимация.
— Петух, — еле слышно произнёс Соловьёв.
— Да ну?
— Ну да, — был я уверен в своей победе в сфере дипломатии. Не сразу понял, что я в ней ничего оказывается, не понимаю. А алкоголь в крови шепнул, что вариант хорош.
— А ты? Иди сюда крошка, — ладонями призывал меня лысый.
Кажется, у кого-то навигатор сломался, план пошёл Петьку под зад.
— Братан ты чего, — начал отступать я.
Стас отошёл в сторонку сложил руки на груди и самодовольно лыбился. Если бы я знал логику этого чучела, сразу на себя бы стрелки перевёл.
Не удалось мне уйти далеко, Петькино неожившее тело валялось позади, и я врезался в него идя задом и не замечая подставы.
— Ну, малыш, — подначивал лысик.
— Чёрт с тобой, — сдался я, и с размаху вдарил своим лбом по лбу мужика.
Звук был такой, что казалось, кто-то из нас сломал себе голову. Драться не пришлось, у лысого видно была слабая черепушка, и тот комично как в мультике скосил глаза к носу и рухнул. Дружки его, конечно, подхватили, не дали запачкать шмотки. Из носа его полилась кровь.
— Ау, — взвыл я, потирая лоб, — какой крепкий, вот же!
А в фильмах это выглядит эпично. Не дождавшись новых пиндюлей, но теперь со стороны его братвы я вернулся к своим, предварительно помог очнувшемуся Петрецу дойти. Маринка охала и ахала, повторяя одно и то же:
— Как так вышло мальчики? Я не понимаю!
Далеко мы не ушли, лысый поднялся практически сразу, мотнул головой, вытер тыльной стороной ладони кровь, и направился к нам.
— Пацаны может, хватит, давайте заканчивать, — взмолился я, держа на своём горбу Петрова.
— Мелкий, — обратился ко мне лидер, — а ты мне нравишься! Нам надо залить топор войны. Откажешься убью!
Отказываться не пришлось, сейчас мне необходимо залить всё мои потраченные нервные клетки спиртным. Тяжело казаться непобедимым, в ситуации пять против троих. Могу похорохориться, что всесилен, когда точно понимаю, что драки не будет, но не в этот раз. Да и нарушенная координация дело только усугубит.
Так и продолжилась наша ночь. Часов до трех мы продолжали бухать, Даша постоянно косилась на меня, и ворчала, да и хрен с ней. Отнимала бутылки, ныла, вела себя прям как мамочка. Настя продолжала клеиться ко мне, а я под выпитым был вовсе не против такой милашки как она. Зато не самый пьяный, как мне показалось Стас, постоянно одёргивал её. А точно, они же парочка, забыл. Мужики, с которыми мы чуть не подрались, оказались клёвыми типами, лысого звали Родионом, на удивление всем он оказался врачом хирургом. Вот от кого не ожидаешь, они с Маринкой почти ровесники, он старше, но насколько я не помню. Девушка рядом с ним расцвета как бутон розы, а вот мой избитый друг Петров разочаровался окончательно. Он пил больше всех, его даже стошнило несколько раз, благо он успевал добегать до туалета.
В конце нашей тусовки мы обменялись номерами телефонов с братвой, и те обещали, если надо что допустим морду кому набить или аппендикс вырезать обязательно помогут. Такими вот разносторонними дружками я внезапно обзавёлся.
Расставались мы долго, меня даже тот самый с которым собирался драться Стас в лоб поцеловал:
— У меня чудо губы, а ты больно ударился дитёнок, вылечу!
Правда нормальный человек вряд ли бы что-то разобрал из его пьяной речи, однако сейчас мы говорили на одном языке и прекрасно друг друга понимали. Маринка даже под "горько" от нас поцеловалась с Родионом. Петька пытался разнять их, но его только оттолкнули и он опять улетел, правда, теперь он просто врезался в мою тачку. Та сразу подала сигнал, освещая и оглушая всю улицу.
Ребята пошли продолжать веселиться в другое место, а я и мои бурундуки облепили "Лэнд Ровер". Кое-как достав ключи от машины, я смог открыть её, и как хозяин уселся на переднее сиденье.
— Щас с ветерком, — свистанул я указывая рукой в небо.
— С каким ещё ветерком животное? — подошла ко мне недовольная Даша, схватила за рукав и вытащила из машины. И откуда в ней столько силы? — Отдай ключи… Сукин ты сын Бекетов, дай сюда…
Под смех я начал играть с Дашкой. Она низенькая и никак не могла дотянуться до ключей, которые я держал высоко. Алкопритон тем временем расселся в машине, и кто-то из них успел уснуть. Этими кем-то были Настя и Петька. Игра в ключики могла затянуться на долго, но вышедший из машины высоченный Стас, перехватил их и бросил Даше, та поймала, хоть чуть и не выронила.
— Хватит в игры играть Дарья Александровна мы не дошкольники, — совершенно трезвым голосом с затаённой яростью произнёс парень.
— Стасик, — полез я целоваться к