— Юль, Юля! — Эн присел на кровать, пошлепал девочку по щеке. Головка податливо качнулась. Эн, глядя в ковер, вышел.
— Генерал, я ничего не понимаю, — говорил он через минуту в телефон. — Ты сказал, Арго поймали еще в обед. Сейчас семнадцать тридцать.
— Через две минуты перезвоню, — отозвалась трубка.
Эн стоял у окна ждал. Волею счастливого случая и мощью жестокого ума в годы безвременья Эн сумел обустроить себе кабинет в одной приемной с богом. Сам президент страны перед выборной компанией заручался его согласием. Он мог заказать дикое озеро с тонущим в нем закатным солнцем и раскатами грома вдалеке. Теперь же с детским удивлением, будто вынырнув на поверхность мутного водоема без берегов, почувствовал под собой темную глубину. А самое страшное, он не знал, куда плыть. Мелодия сотового телефона вернула его на берег.
— Ни хера не понимаю, бред! — раздался генеральский голос. — Там объявился какой-то террорист. Требует миллион долларов и вертолет. Хочет улететь с собаками…
— Дайте ему вертолет и деньги. Убейте его! — впервые за все эти годы заорал Эн. — Юля… угасает… Генерал, если с ней что случится, я порву всех вас на части!..
Трубка дышала.
— Ну-у!
— Через пять минут беру группу спецназа и вылетаю туда сам! Хочешь со мной?
— Да!
Доярки, матери и бабушки детсадовских детей, примчавшиеся на автобусе прямо с фермы, прорвали оцепление солдат. Кинулись к окнам. Вязли в снегу. Дыханием протаивали в мерзлых стеклах глазки, кричали:
— Анжелочка, доченька, они тебя не покусали?
— Саша, ни в коем случае не подходи к ним.
— Настя, уйди от овчарки!
Женщины насели на начальника милиции, на Инчерина:
— Чего стоите, выручайте наших детей. Может, эти собаки бешеные. Они все в лишаях… Солдатами загородились! Окна переколем…
— Женщины, женщины, успокойтесь. Ситуация нами полностью контролируется. — Начальник милиции широко расставлял руки, будто намеревался их всех обнять.
— Как эт мы успокоимся. Там дети одни с людоедами, а вы тут штанами трясете. Небось, ваши были бы, в момент все сделали… Окна щас поколем, сами повынаем оттудова!
— Женщины, женщины…
— Пошли бабы окна колоть!
В тамбур зашагнул Славик Неретин, успевший переодеться в форму, с автоматом наперевес.
— Эт что тут за базар. Кто тут такая борзая? Комарова! Смотри у меня. Триста тридцать шестое предупреждение. Опять пьяная? Лишу тебя родительских прав. Нина Федоровна, уведите их. Не мешайте! — Вмиг навел порядок Славик. Отвел начальника милиции в сторону, зашептал. Тот вытаращил глаза.
— Как же он прошел и никто не видел?
— Вениамин Александрович, ты не видел, как сюда заходил… Суворов, что-ли, его фамилия. Ну тот, хряков на ферме тогда потравил?
— Генералов.
— Помню, военная фамилия, — сказал начальник милиции. — Так вот капитан Неретин говорит, что он зашел сюда, один из этих… кобелей перегрыз ему сонную артерию, и он истек кровью.
— Ну вот, а ты мне тут лапшу вешаешь, — повернулся к егерю Инчерин. Вытащил десантный нож. — Достоимся, они детей погрызут. — Выглянул на крыльцо. — Лейтенант Казарин, ко мне. Подстрахуй, я туда зайду, овчарку и этого бультерьера завалю ножом. Если что, стреляй!
— Стрелять на поражение?
— Если они будут мне горло рвать, не в воздух же!
— Есть стрелять на поражение, товарищ полковник! — кинул руку к виску посиневший от холода лейтенантик, взял автомат наизготовку. Инчерин оттолкнул егеря и открыл дверь, шагнул в коридор. Сбоку от порога в луже крови лежал Майконг. На скрип двери он открыл глаза. Даже в тамбуре стало слышно, как редко, со всхлипами он дышит.
Полковник двинулся в сторону игровой. Кинг поднялся с пола. Дети сбились в кучку. Во все глаза смотрели на Инчерина. Полковник спрятал руку с ножом за спину. Прикрикнул на пса:
— А ну пошел отсюда!
Кинг оскалился, зарычал.
— Дяденька, не убивайте его, он не виноват, — пискнула одна из девочек. — Это не он.
— Этот тоже может вас загрызть. Он… людоед. — Полковник взял нож наизготовку.
— Дяденька, не надо. Он добрый. Он нам лапу дает. Он нас охраняет.
До Кинга оставалось метра три. Пес присел на задние лапы.
— Эй ты, вонючий коп, еще шаг и я стреляю! — Вон с моей фермы! Полковник вздрогнул. Мальчонка в беленькой майке целился ему прямо в живот, держа пистолет двумя руками. Глаза у него горели. В первое мгновение Инчерин подумал, что пистолет игрушечный. Но потом определил: «Макаров». Вспомнил про выстрел, который они слышали, стоя в тамбуре. Значит, заряженный.
— Не стреляй, мальчик. Я ухожу. Видишь, ухожу. Не волнуйся.
— Не спуская глаз с мальца, допятился до двери. Выскочил в тамбур.
— Там пацаненок с пистолетом. Кричит, застрелю, — выругался полковник.
— Какой он из себя?
— Такой… крепенький в майке.
— Вовка. — Егерь шагнул в коридор. Прошел мимо издыхающего Майконга к игровой. Кинг опять зарычал. Посреди комнаты, окруженный детьми, стоял Вовка с пистолетом в руках.
— Он у тебя на предохранителе? — спросил егерь. Дети вздрогнули от его окрика. — Поставь быстро на предохранитель. Вон тот красный рычажок сдвинь вниз. Положи на пол!
— Я положу пистолет, а вы убьете и этого, и Найду, и всех-всех, — сказал Вовка.
— Он же не пускает вас домой. Вы умрете с голоду.
— Отец, — вдруг каким-то чужим, с иностранным акцентом голосом крикнул Вовка, — не пудри мне мозги. Ты продался копам за их вонючие деньги!
— Вовка, паршивец. Кому говорю, положь пистолет на пол, — крикнул егерь. Кинг рычал.
— Отец, — все тем же чужим голосом сказал Вовка, — если ты сейчас убьешь его, я продырявлю себе голову, — поднес к уху пистолет.
— Убери сейчас же!
— Спешу и падаю!
— Убери. Смотри, я уже ухожу. — Егерь, пятясь, отшагнул к двери. Он во все глаза смотрел на сына. У него было ощущение, будто в мальца вселился чей-то чужестранный жестокий дух, и Вовка являл для него лишь оболочку.
— Молодец. Ты вменяемый мэн. С тобой можно иметь дело. — Вовка стоял посреди игровой, широко расставив ноги, держа перед собой в опущенных руках пистолет. — Слушай меня внимательно, старик. Пусть все эти копы, вся эта срань господняя выметается с территории. Мне нужен вертолет и миллион долларов. Иначе ты увидишь своего сына в гробу. — Он упер ствол себе в животишко. — Время пошло!
— Вов, опусти пистолет, — как можно спокойнее сказал егерь. — Чтобы найти вертолет и миллион долларов, нужно время.
— Я не спешу в преисподнюю. — Вовка опустил пистолет. Егерь выдохнул.