— Ваше высочество, — Серп поймал руки девушки, мягко взял в свои, — успокойтесь. Вы сказали, что не хотите. Чего именно?
— Вас! — Эрона выдернула пальцы, рванулась прочь, но ноги у нее подогнулись, она упала в кресло, скорчилась, спрятав лицо. Плечи принцессы затряслись.
Серп стоял рядом в растерянности. Имей он возможность в мраковом замке успешно применять чары не только к себе, девушку удалось бы успокоить в один миг. А как справляются с истериками обычные люди, он понятия не имел.
— Э-э, ваше высочество, не плачьте, — он неуверенно прикоснулся к ее плечу. — От меня никто ничего не узнает. Да и стоит ли так огорчаться? Мы — будущие супруги…
Эрона всхлипнула еще раз-другой, но королевское воспитание, видно, взяло свое, принцесса села прямо и даже осмелилась взглянуть в лицо мужчине. Тот поспешил присесть на пол, чтобы сиятельной наследнице не приходилось задирать голову. Пусть уж смотрит, как привыкла, сверху вниз. Глядишь, быстрее в себя придет.
— Вы мне глубоко противны, принц, — сказала Эрона глухим от недавних слез голосом. — Эти ваши усики, кудри, — она брезгливо скривилась. — Не терплю слащавую внешность у мужчин! И чем дольше я наблюдаю вас, тем отвратительней вы мне становитесь. Все ваши влюбленные взгляды — сплошная ложь. Только раз на лице у вас промелькнуло что-то подлинное. Но тогда, я уверена, ваши мысли были далеко. Вот видите, я все понимаю, — взглянула с вызовом. — И при этом испытываю к вам совершенно неподобающее и непонятное мне самой влечение. Мои предыдущие женихи были куда приятнее, особенно первый, но… — закончить принцесса не успела, ибо дверь распахнулась, являя взору встревоженную Серпенту.
— Простите, ваше высочество, мне необходимо было отлучиться, — она переводила взгляд с Эроны на чародея. — Надеюсь, принц Ориол не позволил себе ничего…
— Не позволил, — принцесса поднялась, не глядя на мужчину. — Можешь быть свободна, Серпента. Спокойной ночи, принц.
— Отведи меня к Маргриту, — потребовал Серп, стоило им с чернокосой покинуть покои Эроны. — Или лучше к Харьеру.
— Они сейчас заняты. Но я передам, что ты желаешь поговорить. Что-то случилось? — Змейка оставила свои улыбочки и ужимки, говорила серьезно.
— Мне срочно нужно увидеться с кем-то из них. А уж они пусть рассказывают тебе, коли захотят.
— Как угодно, — не стала спорить девушка. — Твою просьбу передам незамедлительно. Жди у себя.
Ждать чародею пришлось недолго. Только он с кубком вина устроился в кресле у камина и погрузился в раздумья, вытянув ноги к огню, как в дверь постучали, и вошел Маргрит.
— Сумел что-то выяснить? — помощник Харьера сразу приступил к делу. — Серпента сказала, ты был заметно взволнован, — мужчина, повинуясь жесту чародея, уселся в кресло напротив и покачал головой, отказываясь от предложенного вина.
Серп оставил свой кубок и рассказал о странном наваждении, подробно описав ощущения, но ни словом не помянув Иволгу.
— У тебя сильно развито чувство долга, — заметил Маргрит, откидываясь на спинку и задумчиво разглядывая собеседника. — Совладать со столь сильным желанием не каждому под силу.
— Я предпочитаю находиться в пыточной в роли палача, — невесело усмехнулся чародей.
— Почему ты так уверен, что это были чьи-то козни? Тебе приходилось влюбляться?
— Нет, — заявил Серп, чувствуя, как отчего-то начинают пылать уши.
— Как же ты можешь быть уверен, что это не любовь? Наверняка ведь слышал баллады. Может, и стихи читать приходилось? Каждый второй бард, говоря о любви, твердит о наваждении, о невозможности противиться ее силе.
— Ты сам-то влюблялся? — вспылил Серп. — Или тоже по книжкам судишь?
— Бывало, — улыбнулся Маргрит. — Иной раз в самом деле не отличишь от злокозненных чар. Поэтому в некоторых странах привлекательных женщин часто объявляют ведьмами. В том же Оксисе…
— Здесь что-то другое, — перебил Серп. — Принцесса тоже действовала против воли.
— Светлое Солнце! Эрона — девственница! Ты что, не знаешь, как они любят ломаться? Делать вид, что близость им противна и страшна?
— Со мной не ломались, — фыркнул чародей, снова вспоминая Иволгу.
— Ты получил от нее силу?
— Да, но…
— Какие могут быть "но"? Ты черпаешь силу из плотского наслаждения. Здесь-то тебя не обмануть! Говорила она одно, чувствовала совсем другое. Да и вела себя, судя по твоему рассказу… Юная девочка, неопытная, страстно влюбилась. Как не списать неподобающий порыв на какое-то наваждение?
— Хорошо, допустим, ты прав, — Серпу не хотелось пускаться в длинные объяснения, говорить, что плоть слаба, что заставить ее трепетать от наслаждения не так уж трудно, нужно лишь уметь. А он из-за своего источника умеет это лучше многих, и руки его давно научились действовать сами по себе, без веления головы или сердца. Убежденность Маргрита к тому же давала шанс на быстрое обретение свободы. Харьер не потерпит, чтобы внучка бросалась на палача с вполне определенными намерениями. Что до странного наваждения, о нем непременно нужно будет сообщить Илексу. Уж он-то поймет, раз тоже черпает силу из жара плоти. — Нас обоих внезапно поразила глубокая взаимная любовь. И что теперь делать? Как я могу дальше выполнять задание, не подвергая риску себя и принцессу?
— Для принцессы-то какой риск?
— Она вряд ли обрадуется, когда узнает, кто я на самом деле.
— К чему ей об этом узнавать?
Серп огорошенно уставился на Маргрита. Тот улыбался спокойно и уверенно, а в спину чародею будто дохнуло холодом. Вот тебе и свобода! Или, сам того не подозревая, Серпилус случайно обнаружил главного заговорщика?
— Что ты имеешь в виду? — спросил чародей, взяв себя в руки.
— Серпилус, я думаю, ты догадываешься, — губы помощника Харьера скривила усмешка, почти такая же змеиная, как у Серпенты. — У тебя появилась отличная возможность стать мужем Эроны.
— Это проверка? — вкрадчиво поинтересовался чародей. — Если да, то довольно топорная.
— Ты же можешь отличить правду от лжи. К чему какие-то вопросы? Отвечу все же. Да, это проверка.
— Лжешь… — Серп вовсю напрягал чародейское чутье, пытаясь обнаружить подвох. Какой-то хитрый амулет, неизвестная волшба? Ничего не было. Маргрит оказался чист, лишь один из его перстней служил для определения правдивости слов собеседника. — Значит, это не проверка. Это и есть тот самый заговор.
— Побежишь рассказывать Харьеру? — спокойно осведомился мужчина.
— Нет. Ты меня заинтересовал. Хотелось бы узнать о твоих планах подробнее, — ничуть не покривил душой чародей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});