Мне страшно, невыносимо страшно.
Эй, кто-нибудь, помогите…
Темная тень склонилась ко мне. Знакомый властный голос, который больше не был холодным, а дышал теплом и участием, произнес:
– Не бойся, девочка. Теперь ненадолго усни. Все будет хорошо.
Жесткая ладонь ласково легла мне на лоб. И я растворилась в прикосновении…
На лесной просеке неподвижно стоял человек. Его правую щеку освещал синий луч заходящего Меара; показавшийся из-за горизонта Четтан окрасил его лицо багрянцем с другой стороны.
Человек смотрел прямо перед собой – на два лежащих на земле тела, что казались безжизненными. Но вот одно из них зашевелилось, меняя форму – как комок глины под пальцами гончара, как железо в плавильной печи. Человек нагнулся и стремительно выхватил из пышущей жаром плоти оборотня темную от крови стрелу.
В тот же миг отблеск Меара на его лице погас, и зашевелилось второе тело. Человек склонился над ним.
Я пришла в себя бодрой, здоровой и слегка растерянной – как обычно на восходе Четтана. Только это не был обычный восход. Четтан уже высоко поднялся на небе, и под его жаркими лучами на стволах сосен выступили капельки душистой смолы. Воздух хвойного леса был упоительно горек.
Все происшедшее на пересвете казалось мне больным и безумным сном. Что было на самом деле, а что мне привиделось? Не знаю. Да и знать не хочу. Главное, что я живу. И мир прекрасен!
Взгляд мой упал на незнакомца, который стоял ко мне спиной и поправлял сбрую на Ветре. В паре шагов от него вулх, встопорщив шерсть на загривке, осторожно обнюхивал кучку сломанных стрел.
Я потянулась к одежде, которую кто-то заботливо сложил у моих ног.
Затрещали сосновые иголки, и на просеку выбрался приземистый пенек.
– Мастер Дост, – проскрипел он, – они еще там, у оврага. Только я туда больше не пойду! Там страшно.
Незнакомец повернулся к пеньку. Я торопливо влезла в сапоги и шагнула Корняге навстречу.
– Доброе утро, пень корявый! – нежно сказала я. – Я сегодня всех люблю, даже тебя.
Незнакомец – надо полагать, именно его корневик назвал «мастер Дост» – нагнулся к Корняге и ухватился за застрявшую в пеньке стрелу. Корняга испуганно дернулся и вцепился корнями в землю. Стрела, как видно, засела глубоко. Досту пришлось приложить усилие, чтобы ее выдернуть. Он на мгновение задержал стрелу в руках, а потом переломил об колено и бросил обломки в кучку других таких же. И обернулся ко мне.
У него были очень темные глаза, резко очерченный подбородок и выразительный нос с хищным разлетом ноздрей – красивый нос, несмотря на то, что переносица была когда-то перебита, и давний рубец перечеркивал ее белой полосой. Впрочем, считается, что шрамы украшают воина. В отношении Доста это было правдой.
– Всех – значит, и меня тоже? – улыбнулся воин и слегка склонил голову в знак приветствия. – Приятно слышать такие слова от красивой девушки, – продолжил он тем самым голосом, которым вчера велел мне идти во Тьму – и я послушалась. – Жаль, что мне пора уходить.
– Благодарю за помощь, мастер Дост, – стесненно сказала я.
Дост кивнул. Вулх подошел к нему и ткнулся лбом в колено – тоже благодарил, наверное.
– Можете двигаться дальше по просеке, – сказал Дост. – Хотя – зачем я это говорю? Ты ведь чувствуешь путь?
Я прислушалась к своим ощущениям и удивленно кивнула.
Да, я знала, куда нам идти. Знала уверенно и несомненно. Далекая У-Наринна, скрытая от нас лесами и горами, была видна моему внутреннему зрению совершенно отчетливо. Ее нельзя было не заметить – как нельзя не заметить Четтана в небе. Мне больше не понадобится спрашивать дорогу. Мне не нужны даже путеводные знаки хорингов. Теперь я просто не смогу заблудиться.
– Я чувствую путь, мастер Дост, – ответила я.
Воин поднял руку в кратком прощальном жесте и повернулся, чтобы идти. В последний момент я все-таки не выдержала и окликнула его:
– Мы… не можем тебе помочь?
– Нет, – скупо бросил Дост через плечо и зашагал прочь. Кровавый блик Четтана скользнул по длинному мечу, закрепленному у него на спине.
Я вздохнула, глядя ему вслед, и сделала шаг туда, где рядом со старой сосной переминался с ноги на ногу оседланный Ветер.
– Иди сюда, Корняга!
Пенек подбежал ко мне, шустро перебирая корнями, и вскарабкался по протянутой руке на плечо.
– Так кто там у оврага? – спросила я.
– Известно кто – хоринги, – скрипуче отозвался Корняга. – Которые вчера в нас стреляли.
Я посмотрела на кучку сломанных стрел с перепачканным кровью оперением. Так вот откуда взялись эти стрелы – из наших пронзенных тел. Плоть оборотней исторгла чужеродные предметы на пересвете. Мда-а, серьезная, видать, была схватка. Прямо скажем, смертельная. Хоринги – это не какие-нибудь лесные разбойники. Со Старшими сражаться трудно. Сколько их хоть было-то?
– Хэй, Одинец, сколько их было? – окликнула я анхайра, взбираясь на коня.
Но ответил мне скрипучий корнягин голосок:
– Вроде пятеро. Двоих вы прикончили, а вот остальные…
Я тронула коня с места.
– Вперед, Ветер! А ты продолжай, Корняга. Рассказывай.
Сосновый лес дышал покоем, словно и не разыгралась здесь синим вечером – каких-нибудь полчаса назад – схватка, едва не стоившая жизни нам с анхайром. Наши души уже шагнули во Тьму, но вернулись. При этом
– Смутные дни! – перепутав тела. Хвала богам, пересвет возвратил нас с Одинцом каждого в свое тело. Что бы мы делали, если бы этого не произошло, и мы остались в чужих телах – ума не приложу. Да и прикладывать не хочу: жуть берет.
Мы и без того вернулись из вечной Тьмы измененными. Мне еще предстояло понять, какой след оставило это все в моей душе. Но пока я просто радовалась ярким краскам вновь обретенного мира.
Постепенно лес по правую сторону просеки превратился в смешанный. Стали встречаться платаны и клены, ольха и островки лещины. Громко щебеча, просыпались в ветвях птицы четтанского цикла. Вулх, радостно взмахнув хвостом, исчез в подлеске. Корняга на миг замолк – как видно, пытался проследить дальнейший путь вулха, – но сразу очнулся и продолжал свой скрипучий рассказ.
Темное небо, вот радость-то! Это ж у меня теперь есть свидетель всему, что происходит синим днем. Хотя чему я радуюсь? Сколько раз уже проверено: поганый пенек соврет, и сучком не скрипнет. Так что свидетель происходящего из Корняги – как из пьяного стрелок. Может, конечно, и в яблочко попасть… нечаянно.
– …а потом я отыскал кустик тысячесила, – бубнил Корняга. – Долго искал, потому что в сосновом лесу тысячесил вообще не растет.
– Спасибо, – искренне сказала я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});