Читать интересную книгу Рассказы - Джеймс Кервуд

В эти страшные моменты, сама не зная почему, Иоанна так тесно прижалась к Альдосу, что он мог чувствовать легкое прикосновение ее волос и быстрое движение ее груди. Голос Блектона привел их в себя.

Он смеялся, и это был смех человека, который сознавал, что его работа выполнена хорошо.

– Здорово сделано! – восхищался он. – Завтра мы съездим туда и поглядим. Я изменил свое решение относительно «койота» N 28. Главный инженер Хэтчинс проедет здесь завтра после обеда, и мне хотелось бы, чтобы и он тоже поглядел.

И, обратившись к какому-то человеку, который вышел к нему из темноты, сказал ему:

– Грэтти, приготовьте N 28 к завтрашнему дню к четырем часам. Понимаете? Чтобы к четырем часам все было готово! Не к ночи, а к четырем часам!

А затем он сказал своим:

– Сейчас до нас дойдет противный запах и пыль. Поедемте домой!

И пока они шли до экипажа, Альдос все еще держал руку Иоанны в своей руке, и она не делала ни малейших усилий, чтобы ее отнять.

ГЛАВА XVIII

На следующее утро, когда Альдос сошел вниз в столовую, он был очень разочарован, обнаружив, что завтрак был накрыт только для двоих, а не для четверых. Было ясно, что мадам Блектон и Иоанна решили еще поспать.

Блектон заметил, как вопросительно оглядел стол его друг, и засмеялся.

– Нам придется позавтракать только вдвоем, – сказал он. – Разве вы не слышали, как они проболтали всю ночь напролет?

– Нет.

– Правда, вы находились от них далеко, а я – только через комнату. Знаете, дорогой мой, моя супруга просто истосковалась здесь по обществу, и обе они не расходились спать до двенадцати часов. Я даже посмотрел на часы. Может быть, они лежали уже в постелях, но только я все время слышал, как они жужжали, точно пчелы. Перестанут – и зажужжат, перестанут и зажужжат. Точно прорвавшаяся плотина. Одна кончает, другая начинает, а то и обе вместе. Понятно, почему они сейчас спят. – Окончив завтракать, Блектон посмотрел на часы.

– Семь часов, – сказал он. – Ну, поговорим после, часов в девять, когда поднимутся наши дамы. А тем временем, чем вы намерены заняться, Альдос?

– Думаю повидаться с Мак-Дональдом.

– А я побегу скорее к работам.

Они вышли вместе.

– Ну, вот и он сам! – указал на Мак-Дональда инженер. – Избавляет вас от труда разыскивать его. Ну, так помните же, Альдос! Не позже девяти!

Полминуты спустя Альдос уже шел навстречу Мак-Дональду.

– Они исчезли! – было первым словом старого горца.

– Исчезли?

– Да. Вся их шайка – Куэд, Кульвер Ранн, Дебар и та девица, что ездит на медведе. Они скрылись, и никто не знает куда.

Альдоса это удивило.

– Исчез также и караван Кульвера Ранна, – добавил нехотя Мак-Дональд. – Двадцать лошадей, включая шесть седел. Кто-то еще отправился с ними, только я еще не успел выяснить, кто.

– Отправились!.. – вздохнул Альдос.

Мак-Дональд утвердительно кивнул головой.

– Кульвер Ранн не станет терять времени по-пустому, раз запахло золотом, – продолжал он. – С ним Дебар и та девчонка. А остальные три седла под такими же разбойниками, как и они сами. Они приготовились к сражению.

– Ну, а Куэд?

Старый Дональд пожал плечами, и вдруг лицо Джона Альдоса потемнело.

– Я понимаю, – сказал он упавшим голосом. – Куэд скрылся, но он не с Кульвером Ранном. Он хочет заставить нас думать, что и он тоже уехал. Он хочет сделать так, чтобы мы не остерегались. Но он следит откуда-то и так и ждет, чтобы, как ястреб налететь на Иоанну! Он…

– Да, это так! – мрачно перебил его Мак-Дональд. – Вы правы, Джонни! Это один из его методов, – старый его метод по отношению к женщинам, – и теперь мы должны глядеть в оба за Иоанной. Это наша обязанность, Джонни. И если она вдруг исчезнет…

Альдос прислушался.

– Если она вдруг исчезнет, – закончил он, – то вы уже никогда ее больше не найдете.

– Мы будем беречь ее, – спокойно ответил Альдос. – Я буду при ней, Мак, целый день, а по ночам буду приходить к вам, чтобы делиться с вами новостями. Надеюсь, что пока я буду уходить, ее не выкрадут из дома Блектона.

Они простились, и в течение целого часа после этого разговора Альдос проходил около дома Блектона взад и вперед покуривая. Вернулся он в дом только тогда, когда увидел, что Блектон возвращается уже назад. Иоанна и мадам Блектон уже давно встали и ожидали их.

Все четверо поговорили с полчаса о вчерашнем взрыве и затем отправились к «койоту» N 28. Там не оказалось ни души. Блектон от удовольствия потирал себе руки.

– Все в порядке, – заговорил он. – Сегодня утром Грзгги заложил в него последний заряд и все, что теперь нам остается, – это терпеливо ожидать четырех часов.

Дыра в горе была квадратная. Футах в десяти от нее инженер остановился и указал на землю. По ней тянулось два провода, которые выходили из этой дыры.

– Эти провода, – объяснил инженер, – тянутся от самого заряда к батарее, которая находится в полумиле отсюда. Но мы соединяем их с батареей только в самую последнюю минуту, как вы видели это вчера. Иначе возможны случайности.

Он наклонился и вошел в устье туннеля, ведя за собой свою жену. Альдос протянул руку Иоанне. Быть может, футов двадцать они проследовали за Блектонами, тоже низко наклонив головы. Им казалось, что они вошли в темный, холодный колодезь, только слегка спускавшийся вниз, и едва могли рассмотреть впереди себя Блектона только тогда, когда он выпрямился.

Его голос звучал странно, точно выходил из-под земли.

– Теперь вы можете выпрямиться. Мы уже в камере. Не двигайтесь, а то в темноте можете на что-нибудь наткнуться. Здесь где-то должны быть фонари.

Он зажег спичку и, медленно обшаривая в темноте стену, стал разыскивать фонарь, все еще оборачиваясь назад и говоря:

– Вот вы сейчас стоите на десяти тоннах динамита, а вот здесь заложено пять тонн черного пороха…

Мадам Блектон слегка вскрикнула и остановила его. Спичка погасла.

– В чем дело, Пегги? – спросил он с беспокойством. – Что случилось?

– Ну, и зачем, спрашивается, ты зажигаешь здесь спички, – воскликнула Пегги, – когда под нами столько динамита? Ты просто с ума сошел, Поль!

Инженер засмеялся, и его смех раскатился по туннелю, точно дикий хохот гиганта. Иоанна вскрикнула, а мадам Блектон в страхе схватила Альдоса за руку.

– Вот! Нашел фонарь! – воскликнул Блектон. – Никакой опасности здесь нет, ни чуточки! Подождите минуточку, я все вам сейчас объясню.

Он зажег фонарь, и при его свете лица Иоанны и Пегги казались бледными и испуганными.

Он поднял фонарь вровень с плечом и, объясняя, направился далее в глубь туннеля. Все трое последовали за ним. Они прошли мимо бочонка, на котором был приклеен огарок свечи, Около бочонка стоял пустой ящик. Кроме этих вещей в туннеле не было больше ничего.

– А я думала, что он сплошь забит порохом и динамитом, – оправдывалась Пегги.

Она сказала это каким-то странным, дрожащим голосом.

– В чем дело, Пегги? – встревожился ее муж. – Ты озябла? Ты дрожишь?

– Д-д-д-а!..

Альдос почувствовал, как его дернула за рукав Иоанна.

– Надо вывести мадам Блектон на воздух, – сказала она тихонько. – А то она может простудиться!

Едва удерживаясь от смеха, Альдос направился к выходу из туннеля. Когда они вышли на солнечный свет, и он посмотрел на Иоанну, то оказалось, что он все еще держал ее за руку. Она с упреком посмотрела на него и вырвала руку.

– Да в чем дело? – воскликнул только теперь начинавший понимать Блектон. – Ведь ни малейшей опасности нет!

– Нет, уж я лучше посмотрю на все это издали, милый Поль. – ответила ему супруга. – А лучше всего поеду домой!

И, перейдя от слов к делу, она направилась к экипажу. Там она остановилась и, схватив в обе руки громадную руку мужа, стала любовно ее пожимать.

– Это удивительное сооружение, Поль! – заговорила она. – Я горжусь тобой, Поль! Но, откровенно говоря, была бы более довольна смотреть на все это издали в четыре часа.

Блектон с улыбкой поднял ее в экипаж.

– Вот почему я лучше предпочла бы, – созналась она Иоанне, когда они уже ехали домой, – чтобы Поль был пастором или кем-нибудь в этом роде. Я положительно старею с каждым днем, как только подумаю, что он там все время возится со всеми этими динамитами да порохом. В одну секунду можно стать ничем.

– А мне кажется, – ответила Иоанна, – что если бы я была мужчиной, то делала бы именно что-нибудь в таком же роде Я хотела бы быть мужчиной, но не пастором, дорогая Пегги, который ровно ничего не делает, а таким, который совершает громадные подвиги, – вот как те, которые взрывают горы, например, или открывают целые погребенные под песками города или – здесь она зашептала так тихо, что ее мог услышать только один Альдос, – или пишут книги!

Но тут ей пришлось громко вскрикнуть. Когда Пегги спросила ее, в чем дело, то она затруднилась сказать ей, что Джон Альдос так крепко сжал ей руку. Он и обратно ехал между двух дам.

– Так останешься калекой на всю жизнь, – упрекала она Альдоса полчаса спустя. – И я заслужила это, потому что слишком была любезна с вами. Теперь я начинаю убеждаться, что некоторые писатели прямо невыносимы!