— Да так… — неопределенно ответил Нифель.
— Пить будешь?
— Буду.
— Тащи тару.
— Щас.
Нифель появился через полминуты «всем телом»: тощий, весь какой-то болезненно-неопрятный. И в облике что-то козлиное. А вместо стакана или кружки догадался приволочь половинку мыльницы, чем немного озадачил Тощего:
— Может ты еще вантуз принесешь вместо фужера? Я и туда налить могу.
— А что мне голым бежать за стаканом?
— А ты разве голым не бегал никогда?
— Да лей уже, сам предложил, я болтать с тобой не впрягался.
— Вот, знакомься, это кореш мой, Каратом зовут. А этот убогий хмырь просто Нифель. Давайте, накатим за знакомство.
Карат был не в восторге от того факта, что парилка стремительно превращается в рюмочную и потому поднялся:
— Ладно, с вами хорошо, но мне пора.
— Куда ты? — огорчился Тощий. — Мы еще не начали.
— Надо в брюхо что-нибудь закинуть.
— Это тоже тема. Ты все равно в дом идешь, скажи чтобы мне шашлык из свинины на мангал поставили, я скоро подтянусь.
— Сколько?
— Скажи Тощий просил, они сами знают.
Глава 29
Несмотря на уверения Хмурого о высшем уровне приличия его заведения, общий зал оказался помесью совдеповских времен столовки и хаты оккупированной неоднократно упоминавшимися бичами. Попытки облагородить на современный лад заметны, но вклад их в обстановку минимален. Полы не столько грязные, сколько затоптанные до дыр в линолеуме; стены ободраные, в подозрительных пятнах; из украшений на них только почти лысая голова молодого лося; столики дешевые, пластиковые, как и стулья; стойка бара из простых небрежно отполированных досок на которые за их историю много чего пролилось. Витал стойкий запах перегара и какой-то кислятины ассоциирующейся с некачественной едой и рвотной массой, а в тот момент, когда Карат открыл дверь, кто-то из посетителей громоподобно отрыгнул.
Все это он разглядывал прищурившись, свет от многочисленных ламп после сумрака коридора резанул по глазам. Скользнув взглядом по немногочисленным разношерстным посетителям, уставился в сторону стойки. Там на экране широченного телевизора устало месили друг дружку два боксера — черный и белый. Причем белый, похоже, уже серьезно плыл.
За стойкой скучал прыщавый парнишка лет четырнадцати-пятнадцати. Меню и карту вин Карат просить не стал, дабы не смешить собравшихся вопиющей наивностью, просто спросил, что у них есть съедобного и быстро доступного. Пообещали организовать жирный борщ и разогреть какие-то фирменные котлеты, которые неимоверно вкусные. Ну и салат нарежут, хлеб своей выпечки обеспечат. От предложения «ста грамм» Карат отказался. Он и пиво не допил, куда ему еще и водку?
Впрочем, в этом он был одинок, потому как все прочие посетители потребляли ее охотно.
Указал на телевизор:
— Что за боксеры? Неужели телевизор принимает?
Паренек покачал головой:
— Запись кто-то принес. Целая флешка разных боев. Электричество только от своего генератора, а телевизор тут нигде ничего не ловит. Если есть записи интересные, поговори с Хмурым, он может купить. Ну чтобы не фильмы, а передачи там разные, концерты. Да сам знать должен. Фильмы тоже может взять, но чтобы самые последние, которые только-только вышли.
Карат присел за свободный столик, неспешно допил пиво, потянулся за второй банкой. В этот миг дверь в зал распахнулась впуская очередного посетителя. С первого взгляда понятно, что пил он перед этим долго и вдумчиво, уж очень вид характерный. И одет по бессмертной алкоголической моде: треники с провисшими коленками; запятнанная майка; растоптанные шлепки на ногах; при этом одна ступня голая, на второй носок не первой свежести. Образ довершала не совсем обычная деталь — ковбойская шляпа на голове.
Щелкнув по ней пальцем, новый посетитель почти трезвым голосом изрек:
— Мне сказали, что здесь имеется вкусная водка. Прибыл убедиться лично, предъявите немедленно.
Кто-то заржал будто обделавшийся дебил, более никакой реакции не последовало. А Карат так и застыл, не успев открыть банку. Уставился на вошедшего не сводя глаз. Тем временем новый посетитель взял бутылку, которую молча поставил на стойку бармен, обернулся, и в свою очередь пораженно вытаращился на Карата.
Безмолвствовал он чуть ли не полминуты, потом покачал головой:
— Или мне пора завязывать, или я вижу то, что вижу. Карат, ты ли это?
Тот открыл, наконец, банку, отсалютовал ею и сделал солидный глоток.
Шуст, приблизившись не совсем твердой походкой, опрокинул по пути один стул, отодвинул второй, сел, или скорее упал на него, ловко отвинтил пробку, попытался накатить с горла и, скривившись, пожаловался:
— Убил бы того извращенца, который придумал дозаторы в горлышко вставлять. Эй! Человек! Стакан мне! Что за отстойная тошниловка, где дают бутылку, а стакан к ней зажимают?!
Стакан появился чуть ли не через микросекунду. Трясущейся рукой налив около трети, жадно выпил, скривился:
— Да нихрена она тут не вкусная. Гадость как везде. Карат, так это точно ты?
— Я.
— Слава тебе Господи, а то уж подумал, что до пушистой белки допился. Если имеется острое желание, двинь мне в морду. Только не в нос, он у меня срастается болезненно, не люблю я это.
— Желания нет.
— Это как? Ты типа всем все всегда прощаешь, или именно на меня не в обиде?
— Ты хочешь сказать, что я похож на обиженного?
— Не грузись, я ведь без задней мысли сказал. То есть ты вообще без претензий? Я ведь как-никак тебя бросил тогда.
— И что? Себя спасал, мне ничего не должен, нормальный ход, какие тут могут быть обиды.
— А ты изменился…
— Ну да. Когда в такой же ситуации тебя не просто бросают, а в ногу стреляют, чтобы не убежал далеко, очень многое начинаешь понимать иначе.
— Это кто тебя так кинул?
— Рыбак.
— Фишер[16]?
— Нет, просто Рыбак.
— Тут Фишер есть. Пьян как последняя свинья, утром под крыльцом валялся в луже блевотины. Это точно не он? А то бы сходили и прирезали, идти недалеко.
— Как он выглядит?
— Как куча говна. И воняет от него так же. От тут уже неделю зависает, пропился до последней нитки.
— Нет, это точно не он. Мой Рыбак раньше этой ночи появиться здесь никак не мог.
— Плохо. Мне этот Фишер не нравится. Так бы и прибил суку. Ладно, раз ко мне претензий нет, меняем тему. Я все же твой крестный и мне до сих пор не по себе от того, что оставил тебя там. Да, в Улье иначе никак, но пойми, не все из старого можно вот так взять и забыть. В общем, я считаю себя твоим должником и потому буду вкусно угощать. Ты что заказал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});