Она направились к двери.
Вдруг И’стина остановилась.
— Забыла! Никогда раньше не забывала, а вот сегодня… Я пришла с тобой, потому что ты был его другом, он тебя долго будет вспоминать. Представляешь: ты уже давно умрешь, а он будет тебя вспоминать, — добавила она несколько некстати. Кэшер быстро взглянул на нее. Она смеется над ним? Но увидел лишь детскую серьезность.
— Повернись спиной! — вдруг скомандовала И’стина.
— Зачем? До сих пор ты мне доверяла секреты.
— Ему бы не понравилось; что ты смотришь.
— На что смотрю?
— На то, что я буду сейчас делать. Еще когда я была Агатой Мадиган, я обнаружила, что мужчины очень щепетильно относятся к определенным вещам. Кэшер послушался и повернулся лицом к двери.
В комнате возник новый запах — сильный, напоминающий гераниевую помаду. Он слышал тяжелое дыхание И’стины.
— Теперь можешь повернуться, — сказала она.
И’стика ставила на высокую кафельную полку тюбик с мазью.
— Великий космос, что ты делала?
И’стина засмеялась.
— Ты становишься слишком любопытным.
Растерявшись, Кэшер промычал что-то невразумительное.
— Впрочем, это не твоя вина. Люди — любопытные создания. Суют нос куда попало.
— Это правда, — он покраснел.
— Я доставила ему немножко удовольствия. Он ничего не помнит, конечно, но кардиограф отмечает иногда после этого подъем активности. Сегодня, правда, не получилось. Это я сама придумала, прочитала в одной книжке и решила, что будет неплохо для общего тонуса. Иногда он спит целый год, но обычно просыпается несколько раз в месяц.
Она прошла мимо Кэшера, ухватилась за внутренний рычаг двери, навалилась на него, едва не приподнявшись над полом. Дверь открылась, и Кэшер, повинуясь ее жесту, ступил за порог.
— Отвернись еще раз, — попросила И’стина. — Я буду набирать комбинацию, лучше тебе не смотреть. Впрочем, дверь настроена исключительно на меня. Он услышал щелчки вращающихся дисков.
И’стина напевала тихо: — Только на меня, только на меня…
— А зачем? — спросил Кэшер.
— Чтобы любить моего хозяина, хранить его планету, охранять его погоду. Разве он не прекрасен? А как он мудр! Разве не обаятельная у него улыбка?
Кэшер вспомнил выцветшую живую руину в вылинявшей пижаме и тактично промолчал.
— Он мой отец, мой муж, мой сын, хозяин и повелитель. Только подумай, Кэшер, он владеет мной! Разве ему не повезло, что я у него есть? И мне — что я принадлежу ему?
— Но зачем все это? — немного сердито повторил свой вопрос Кэшер, сознавая, что и он то и дело влюбляется в удивительную девочку-женщину.
— Чтобы жить! — воскликнула она. — Просто жить! Я запрограммирована на девяносто тысяч лет. Он будет спать, пробуждаться, засыпать, видеть сны и снова просыпаться.
— Какой в этом смысл? — настаивал Кэшер.
— Смысл? Какой смысл? Какой смысл в маленьком черепашьем яйце, трансформированном на молекулярном уровне? Какой смысл превращать меня в девочку-квазичеловека, которую даже ты не в силах не любить? Какой был смысл в первой моей встрече с хозяином? — Я скажу тебе, в чем смысл. В любви.
— Как? — не понял Кэшер.
— Любовь! Любовь — смысл всех вещей. С одной стороны — любовь, с другой — смерть. Если ты крепок достаточно, чтобы использовать оружие любви, я дам тебе его. Миззер будет у твоих ног. Крейсеры и лазеры — детские игрушки в сравнении с оружием любви. С ней невозможно бороться. Ты же не в состоянии бороться со мной.
Они шли по роскошным коридорам с забытыми полотнами на стенах. Столетиями вся эта роскошь никому не служила. В дверной проем справа лился желтый свет Генриады. В одной из комнат кто-то пел — из нее доносился мужской голос в сопровождении струнного инструмента. Позже Кэшер узнал, что это была «Песнь Генриады»:
Не бросить якоря в Бум Лагуне,И с севера катит огромный вал,На Генриаде бушуют бури,И Амбилокси — могила нам.
Они вошли.
Навстречу им поднялся мужчина благородной наружности. Это был Джон Веселое Дерево, великий ходовой капитан. Он широко улыбнулся И’стине, его голубые глаза блестели. Он приветствовал хозяйку дома, и только потом заметил Кэшера. С ним произошла разительная перемена. Джон Веселое Дерево отвернулся. Слова застревали у него в горле, когда он произнес сдавленным голосом:
— Дом испачкан кровью. Кровавый человек пришел сюда. Извините, меня тошнит.
Он вышел из комнаты.
— Испытание прошло успешно, — сказала И’стина. — Проблема капитана Джона решена. Больше он к рубке не подойдет.
— Будут еще проверки? Тебе мало? Ты еще недостаточно меня узнала?
— Я ведь не личность, — заметила она. — Я только копия. И я готовлюсь передать тебе главное оружие. Ты не голоден? Не хочешь пить? Это комната связи и музыкальный салон одновременно.
— Только воды, — попросил Кэшер.
— Изволь.
Незамеченный ранее Кэшером на столике рядом стоял графин из горного хрусталя. Или И’стина переправила его сюда с помощью штучек страшной Хечизеры? Впрочем, это уже неважно. Кэшер предчувствовал новые неприятности.
XI
И’стина открыла полированную деревянную панель. За ней помещался коммутатор высшего класса. Такие машины использовались в плосколетах, обычно их монтировали в рубках управления рядом с пилотским креслом. Стоимость использования аппарата такого класса могла заставить призадуматься правительство любой планеты: стоит ли пересматривать годовой бюджет?
— Это твой? — изумился Кэшер.
— А почему ты удивляешься? — сказала девочка-черепаха. — У меня их несколько, четыре или пять.
— Ты сверхбогата!
— Не я, мой хозяин. Я ему тоже принадлежу.
— Но такие машины… Как он всем управляет?
— Ты о деньгах? — Сейчас она была сущей девчонкой, довольной и шаловливой. — Ну, это просто. Я веду все финансовые дела от его имени. Когда я прилетела, он уже был самым богатым на Генриаде. У него кредиты в струн-эквиваленте. Сейчас он в сорок раз богаче, чем тогда.
— Просто Род Макван! — воскликнул Кэшер.
— Нет, до него нам далеко. У господина Маквана гораздо больше денег. Но и мой хозяин богат. Как ты считаешь, куда улетели люди с Генриады?
— Не знаю.
— На четыре новые планеты — собственность моего хозяина. Поселенцы платят ему очень скромную арендную плату.
— Ты купила эти планеты?
— Для хозяина, — улыбнулась И’стина. — Тебе приходилось слышать о планетных брокерах?
— Но это же азартная игра?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});