победы над ними. Ведь в случае поражения вариантов было всего два. Или меня размажут тонким слоем по скалам или мне придется долго и упорно служить младшему наследнику Осато. Была ещё конечно мыслишка попробовать прогуляться на восток в поисках своих сородичей, чтобы переселить их. Но пока что скелет идеи ещё не оброс мясом конкретики. Всё таки это должны будут быть мои подчинённые, а для этого вообще-то надо не только постукать нынешнего вождя, но и не быть шаманом. Ну или так согнуть в бараний рог имеющегося в племени говорящего с духами, чтобы он даже не заикнулся о том, что мы собратья. И затем скрывать свои способности. В общем в этой идеи было пока очень много белых пятен и её саму я лишь держал в голове. На что не пойдёшь, чтобы увидеть, как хотя бы десяток бронированных гигантов проламывают чужой строй, как кувалда стеклянную витрину?
Но размышления размышлениями, а наш отряд двигался дальше, останавливаясь в редких деревнях. Нападения всё не было и мы пришли в выводу, что скорее всего и не будет. К сожалению я не мог сказать, что меня это радует. Ма Жарэ не могли отказаться от мести, а значит они решили съесть данное блюдо холодны, как и должно. Это делало сию семейку ещё более опасной, всё таки с злобными истеричными бабами было бы как-то проще, чем с хладнокровными и расчётливыми. Тут же придётся ждать удара исподтишка ещё долго. Если конечно не прибить их раньше. И второй вариант мне нравился больше. Я даже испытывал искушение записать его в свою «настольную книгу», которую прикупил в Осатомоне для записей всякой белиберды от нюансов местного языка до цифр своих расходов и воспоминаний о технологиях из прошлой жизни. Но оставлять письменное доказательство того, что я планирую убийство двух благородных леди, чьих сына и брата жестоко покалечил… Это попахивало замашками опереточного «Тёмного властелина». А я всё таки надеялся, что такая жестокая судьба мне не грозит. Даже не смотря на то, что шестопёр, как у Саурона — это по прежнему что-то вроде моей маленькой мечты. Которую обломал один полуэльф, заполучивший почти все мои деньги, чтоб ему там икнулось.
Долго ли, коротко ли, но вскоре на горизонте показались горы, которые приближались с каждым днём. Мы же в свою очередь двигались по уже весьма опасным местам, близким к границе герцогства. По настоянию ма Гратана даже заехали в пару приграничных форпостов. Я опасался проблем, всё таки для этого пришлось взять ещё южнее, а значит ближе к орчатине, к тому же был риск новых схваток с местными эрами. Но всё прошло на удивление спокойно. В некоторой степени я об этом даже пожалел, всё таки встретиться со степняками было бы лучше в составе отряда слаженных бойцов приграничного гарнизона. Но уж вышло, как вышло. Зато познакомились с местными офицерами, с некоторыми даже славно хлебнули винца, заодно послушав песни Глама. Вроде бы я оставил о себе не самое плохое впечатление, возможно это пригодится в будущем, скажем во время поездки с Киланом будущим летом. Да и эру в приграничье определённо надо иметь хорошие отношения с служаками. И духи с ними, с орками, раз они по осенней траве не очень любят ходить в набеги.
Так мы и ехали без особых проблем, кроме необходимости в ночных караулах, до тех пор пока до предгорий не осталось буквально несколько дней пути и перед нами не оказалась деревня Доливо. Всем было давно привычно, что нашу процессию видно издалека, а сами мы видим на полях вокруг населённых пунктов людей. В этот раз было иначе.
— Оденем ка брони, други — буркнул эр Эдво, приложив руку к глазам козырьком и смотря на деревню издали.
Возражений не последовало. Всё таки произойти могло всё что угодно. Мы были в приграничье, деревню могли вырезать орки и прямо сейчас грузить добычу. То что они не любят ходить по осенней траве в набеги не значит, что им не хочется прикарманить чужой урожай, когда он уже собран. Так же никто не забыл историю с нечистыми тварями в Низовке. А потому вскоре мы двигались вперёд не походным порядком, а боевым. Я на условном острие атаки с башенным щитом в одной руке и копьем в другой, за мной в колонну по два шли ма Гратан со своими воинами, замыкала строй тактическая телега поддержки с магом и жрецом, к которой были привязаны заводные кони. Наших сил было слишком мало, чтобы их разделять, потому двигаться пришлось единым отрядом.
Реальность правда несколько обманула наши ожидания. Жители нашлись в внутри села на небольшой площади, в центе которой был врыт столб. К оному столбу были привязаны три человека с завязанными глазами и заткнутыми ртами. Девушка лет пятнадцати-семнадцати, парень на пару лет младше и ещё одна девчонка, на глаз лет десяти. На лицах двух старших детей хватало синяков, от чего те несколько опухли. Рядом с данной инсталляцией вещал седобородый старик с кинжалом на поясе.
Я прям ощутил носом под кольчужной бармицей запах костров средневековой инквизиции с родной матушки — Земли. Только вот мир слегка обманул мои ожидания. Здесь не собирались жарить тёмных колдунов, ведьм или оборотней, уличённых в реальных или же мнимых преступлениях. Всё было значительно проще. Селянам затирали, что благой бог земли Аптэй дал им щедрый урожай, избавил от набегов орков, оберегал от нечистых тварей, а теперь пришло время воздать ему добром за добро. То есть принести жертву.
Толпа была так увлечена действом и проповедью, что сперва даже не обратила на нас внимание. Эру Эдво даже пришлось слегка толкнуть спины людей грудью своего коня, чтобы те обернулись и расступились. Я этому слегка удивился, но потом всё таки сообразил, что воинам и эрам не престало топтаться за спинами черноногих крестьян. Рыцарь просто двигался в первый ряд согласно своему статусу. Шёл с ним и я. Жрец нас видел, но речь не прерывал. Возможно она вообще была заучена им давным-давно и повторялась каждый год на празднике осеннего урожая.
Язычество, религиозное мракобесие… Меня взяла от этого такая злость, аж шерсть встала дыбом на загривке. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свою звериную часть и начать говорить. Но я с собой справился и произнёс:
— Эр Эдво, этих детей убьют?
— Принесут в жертву богам — поправил меня рыцарь, будто формулировка что-то меняла — Мне тоже не очень нравятся подобные обычаи, но традиции