— Урс Паттени жив?
— Вахмистр? Ну, к скампавею живой добрался. Он тебя даже с лошади снимал. Ты уже никакой тогда был.
— А барон?
— Тоже уцелел, только ногу ему поцарапали. Собирался назад скакать, в Муром.
— Ускакал?
— Вот этого не знаю. Обеспамятовал я. Только здесь и очнулся.
— А где мы? — спросил Иржи.
— На «Поларштерне».
— На яхте курфюрста?
— Ну да. Она там неподалеку проплывала.
— Как проплывала? Одна?
— Ну, ты и сказал. Одна! Да курфюрст целую армаду отрядил, свои лучшие линкоры. Там же покаянцев было полно, выход в море стерегли. Ваш адмирал с разбегу в них и ударил.
— Прорвались?
Прошка удивился.
— А как же иначе? Башковитый у вас, говорят, адмирал. Бубудусков как котят расшвыривает. Неужто пальбы не слышал? Даже у нас все тряслось, хотя сам «Поларштерн» почти и не стрелял.
— Да нет, вроде слышал. Только ничего не понял. Голова совсем не работала.
— Это с непривычки. Тебя, видно, в первый раз подстрелили?
— В первый.
— Понятно. Есть, конечно, хочешь?
Иржи подумал.
— Да. И даже очень.
— Это хорошо. Это на поправку, значит, идешь. Сейчас.
Прохор взял с тумбочки бронзовый колокольчик и позвонил.
Прошло немного времени. Отворилась дверь. Через высокий порог шагнула полная женщина в чепце и белом халате.
— Андреевна, сестричка, — сказал Прошка. — Сержантик тут вот проголодался.
Женщина всплеснула пухлыми руками.
— Что, ожил? Ну, слава богу, слава богу! Нет, золотые руки у нашего доктора… Вы так ужасно бредили, сударь. Все драконов вспоминали. И еще какого-то проконшесса ругали страшно.
— Это точно, — кивнул Прошка. — Крепко ты его припечатывал, егер. Даже я кой-что впервые слышал. Особенно про чешуйчатую, э… ну, эту самую. Тригонометрию, в общем.
Иржи смутился.
— Простите, сударыня.
— Ничего, голубчик. Вы ведь больше не будете ругаться?
— Нет, нет, что вы! Я вообще не понимаю…
— Вот и ладно. Сейчас я принесу вам обед.
Андреевна вышла.
— Кормят тут, должно быть, хорошо, — мечтательно сказал Прошка. — Прямо завидую. Мне вот полтора метра кишков оттяпали, так что теперь один только бульончик дают. С чайной ложечки! И это — на яхте самого курфюрста, где чего только нет. Досадно, понимаешь.
— А кто нас на яхту доставил? — спросил Иржи.
— Да свои, муромские мужики. Фрегат у базилевса еще отбили. Ну и нам крепко подсобили. Без этого лазарета плавучего мне бы давно каюк пришел. Да и тебе, пожалуй. Крови ты порядком потерял. Спасли нас, в общем.
— А кто? Боярин Стоеросов?
— Он самый, Свиристел Палыч. Должники мы теперь у него. Я так — особенно.
Внезапно по палубе над госпитальной каютой пробежало несколько человек. Прошка насторожился.
— Что-то случилось? — спросил Иржи.
Прошка качнул головой.
— А бес его знает. Слушай, глянь-ка в иллюминатор. Если сможешь.
* * *
Придерживая больную руку, Иржи сел.
Голова закружилась, перед глазами поплыли пятна Отдышавшись, он все же встал на покачивающийся пол, но колени подогнулись, плечо резануло.
— Эй, эй, — встревоженно сказал Прошка. — Лучше поворачивай в гавань, парень. Тебе недавно еще кровь переливали.
Иржи стиснул зубы и поднялся с колен. Держась за стену, сделал шаг, второй, третий.
— Упрямый, — заключил Прошка. — Ну, и что там?
Снаружи было весьма прохладно. От дыхания стекло запотело. Протерев иллюминатор рукавом халата, Иржи уперся в него лбом, чтобы не упасть.
Сначала перед глазами плясали все те же разноцветные пятна. Потом под зеленоватым небом он различил скалистые берега, а между ними — широкую бухту.
В бухте медленно покачивались корабли с голыми мачтами. Все они либо стояли на якорях, либо были ошвартованы у свайного пирса. Лишь небольшая, низко сидящая в воде бригантина двигалась. Она огибала крутой, увенчанный ледником мыс. Судно, по-видимому, очень спешило, шло с полным набором парусов.
— Какой-то новый корабль приплыл, — сказал Иржи.
— Померанский?
— Нет.
— А чей?
— Не знаю. На нем флаг с красным крестом.
Прошка тихо присвистнул.
— Во как! Альбанец, значит. Похоже, что нашей стоянке приходит конец.
— А где это мы стоим?
— У островов Абораварских. Слыхал про такие?
— Они же… Где-то на севере?
— На севере, на севере.
— Интересно, зачем это мы здесь, — сказал Иржи.
Прошка усмехнулся.
— Ну, адмирал мне не докладывал. Но я так подозреваю, что прячемся. Вишь ли, Иржи, из устья Теклы в открытый океан две дороги — либо на юго-запад, мимо Магриба, либо на северо-восток, мимо Покаяны. И там и сям эскадру могли подстеречь. Вот Мак-Магон и надул покаянцев. Они-то, небось, вдоль побережья мечутся, в оба направления, а мы вот сидим на севере и спокойно починяем рангоут.
Иржи еще раз взглянул в иллюминатор.
— Да, на соседнем корабле что-то делают с мачтой.
Вошла Андреевна. Она принесла котелок супа, хлеб с сыром и кружку вина.
— Шаутбенахт Свант приказал выделить из своих запасов, герр сержант. Говорят, вы посла Обенауса спасали.
— Я? Просто скакал позади. Поэтому в меня и попали.
— Ты в самом деле скакал позади, — усмехнулся Прошка. — Только при этом еще двух бубудусков завалил.
— Не помню.
— Зато я помню. Где так стрелять научился, тоже не помнишь?
— Нет. Этого не забудешь. В ущелье Алтын-Эмеле. Только там все больше из штуцеров били. Из пистолетов — редко, когда ящеры совсем уж близко подбирались.
— Страшно?
— Ну да. Стреляешь, стреляешь, а их вроде не меньше, а больше становится.
— И что же тогда делали?
— Ручные бомбы здорово помогали. Особенно когда всем эскадроном швыряли. Штук этак по семьдесят-восемьдесят сразу. Одну вообще нельзя бросать, ящеры поймают и назад вернут. А швыряют они подальше нашего, руки очень длинные. Поэтому к ним и с саблей не подлезешь.
— А со штыком?
— Штыком или пикой достать можно. Если ящер, конечно, позволит. А вообще врукопашную с ними лучше не сходиться.
— Здорово дерутся?
— Не то слово. Перед боем листья какие-то жуют и от этого в осатанение впадают. Смерти не боятся, боли не чувствуют. Помню, одному руку сломали, кость торчит, так он скакал, скакал, да этой же костью и дрался.
— Не слабо, — сказал Прошка.
— Не слабо.
— Ох, страсти-то какие! — сказала Андреевна. — Давайте я вас покормлю.
— Спасибо, я сам. Только поднос придержите, если можно. Покачивает.
— Конечно, конечно. Не стесняйтесь.
Стесняться Иржи не собирался. Орудуя одной рукой, он моментально справился с едой и облизал ложку. Аппетит был зверским.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});