этими двумя, Сой Фанг внятно описать не смогла, важен итог. Дерево, в котором была заточена Ма Ша, было уничтожено, вместе с духом и Хунь ци, кажется основательница демонического пути называла это иначе — крестражем. После того как дерево погибло, тайное царство тоже начало рассыпаться на части и, сумеет ли оно восстановится, а также сколько лет на это понадобиться неизвестно.
Отметила она и сокровище, которое продемонстрировала в этой битве Юлань, судя по всему, она нашла его где-то в царстве. Что и как использовала сестра, Сой Фанг не рассмотрела, но Юлань окутал сияющий свет, превратившийся в наручи и легкий нагрудник. Собственно даже после того, как сестра пропустила пару ударов Кан Ло стало понятно, что некротическая ци никак не влияет на Юлань и не наносит ей никакого урона. Более того, если верить Фу Тао, непонятно с чего решившего, что на сестре давно утерянный Гуанхуэй шаонюй дэ кайцзя, запас ее ци, при ношении доспеха сияющей девы вырастал в два, а то и в три раза. Я завидовала. Сой Фанг тоже.
Фу Тао, кстати, окончательно покинул свиту Юлань и вернулся в секту Фу. Судя по отголоскам бушевавших там страстей свое положение наследника он не собирался отдавать без боя. Все-таки странный он, падший гений. Сой Фанг, когда взахлеб рассказывала о сражении рядом с ним, обмолвилась, что он вполне мог претендовать на титул Цзянь шэнь. Богом меча за красивые глазки не называют, в истории праведного пути такой был один, и если уж Сой Фанг в таком восторге, значит, стоит присмотреться к молодому мастеру, вдруг он и правда реинкарнация великого, впрочем, одна мысль о таком абсурдна и смешна.
Приходил дед, причем не один, а с отцом, главами пиков и патриархами. Разумеется, в спальню все это собрание просто бы не поместилось, проще было мне выйти в сад и уже там отвечать на бесконечные вопросы. Когда отвечать устала, потребовала от Чуань-Чуань, принести мне сумку, там были кристаллы с записями. Пока копалась, нашла странный сверток, который решила посмотреть потом. Кристаллы отдала. Всех выгнала. Долго сидела на скамейки понимая, что в кровать не вернусь. Мне просто надоело лежать. Вспомнив момент из разговора с Ма Шей, заставила бедную Ся Чуань буквально перевернуть двор в поисках чего-то оставленного матерью Нашли. Старая потрепанная книга сказок и легенд действительно без обложки. В детстве, когда я еще не полностью отказалась от попытки завоевать благосклонность родителей она была моей настольной книгой. Еще бы — один из редких подарков матери. На день рождения. Юлань если не ошибаюсь тогда подарили золотую сферу, инкрустированную драгоценными камнями, которая эти самые сказки и легенды рассказывала приятным мелодичным голосом. На всякий случай свиток сожгла. Горел он неохотно, но все-таки горел. Именно после того, как крестраж долгое время находившийся рядом со мной обратился в пепел я почувствовала себя лучше. Настолько лучше, что отправилась в Иньин Гу. Мне было интересно, есть ли там записи об основательнице демонического культа. Старик встретил меня неласково, что, впрочем, не удивительно. Взятые книги я еще не вернула и более того, я их еще не переписала. Но, препятствовать мне не стал. Вынести я бы ничего не смогла, это да. А вот поискать в самой библиотеке, было можно.
Здесь все дышало покоем и умиротворением. И это чувство казалось мне настолько зыбким, словно утренний туман, что я долго стояла, не решаясь войти в круг света, чтобы оставить запрос. Вот только при попытке сформулировать этот самый запрос я столкнулась с проблемой: я не знала, какими иероглифами пишется “крестраж”. Долго крутила в руках кисть, а потом не выдержала:
— Да как же пишется этот распроклятый крестраж?!
— А тебе зачем?— Услышав за спиной хриплый голос, я вздрогнула и обернулась. Хранитель. Он же не говорит. Пока я смотрела на него широко раскрытыми глазами, старец не выдержал и переспросил:
— Что ты хочешь знать про крестражи?
— Все, — пискнула я и прокашлялась. Уж больно странно сейчас прозвучал мой голос.
— Крестражи — это осколки сознания, которые создала Маша. Ближе всего к ним техника Цзиншэнь чжуцзао цзю. Когда практик оставляет после себя свой духовный образ. От количества ци вложенного в технику будет зависеть автономность образа. Вот только крестражи имеют много отличий, например, часть ее крестражей не только обладает значительной мощью, но и может захватить подходящее тело, чтобы воссоздать Машу в нем или вырастить новое, для тех же целей.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать масштаб проблем.
— А почему вы раньше об этом хоть кому-нибудь не рассказали?! — вырвался у меня крик души.
— Не спрашивали, — равнодушно пожал плечами хранитель. — мастер специально оставил такую установку.
— Мастер? — переспросила я, а потом уточнила. — Кто ваш мастер?
— Мастер Вася. Он создал мой духовный слепок для поддержания библиотеки.
На этот раз я молчала дольше, пытаясь собраться с мыслями, которые разбегались как крестьяне от демонического практика.
— А где сейчас мастер Ва Ся?
Ну а вдруг, госпожа Ма Ша же была живее всех живых.
— Связь с прототипом потеряна. Голокрон, так нас назвал мастер Вася, перешел в автономный режим.
А дальше начался допрос. Я задавала и задавала вопросы и чем больше получала ответов, тем страшнее мне становилось. Из рассказов хранителя получалось, что началась эта история очень и очень давно, когда трое жителей чудесного города Мосыкэ оказались здесь. Изначально их целью было найти путь домой, но со временем, чем сильнее они становились, тем больше противоречий между ними накапливалось. Госпожа Ма Ша уже не хотела домой, она хотела вечной красоты, вечной жизни и вечного обожания. И даже нашла путь воплощения своих желаний, в какой-то момент став сильнее, чем мастер Цзи