Читать интересную книгу ДМТ — Молекула духа - Рик Страссман

Но когда вы пытаетесь соединить несколько моделей в одну, могут возникнуть непонимания в отношении авторитета и позволительного поведения, что приведет к неприятностям и конфликтам. Это стало очевидным для меня, когда мне пришлось разбираться с трением между научными методами, основанными на методе проб и ошибок, и конфликтующими приоритетами веры, ученичества и доктрины моего буддистского сообщества.

Нам нужен открытый диалог по вопросу того, как лучше всего использовать эти вещества в нашей жизни и в обществе. Так как разрешенное законодательно исследование имеет гораздо больше возможностей предоставить необходимый контекст для этого уровня обсуждения, чем любая другая модель, я буду придерживаться точки зрения исследователя.

На уровне исследования мы можем разделить проекты на те, которые можно было бы выполнить и на те, которые должны быть выполнены. То есть, несмотря на то, что существует множество возможных аспектов, которые мы могли бы обсудить и изучить, изучение их может оказаться ошибочным или опасным. Эти опасности могут прямо или косвенно оказать на нас воздействие. Они также могут оказаться опасными для других живых существ.

В связи с употреблением психоделиков меня больше всего беспокоит вопрос того, чтобы применять их с целью приносить пользу, а не казаться умным. Знание того, как «срабатывает» просветление, как возникают околосмертельные состояния и как происходят похищения инопланетянами, не настолько полезно, как умение быть более добрым, мудрым и исполненным сочувствия. Таким образом, биомедицинская модель, заключающаяся в том, чтобы «разобрать это на части и посмотреть, как оно работает», может оказаться антитезой наиболее плодотворного применения психоделических веществ.

Я прихожу к этому выводу с определенной дозой иронии, потому что многие исследования, которые я сейчас предложу, являются теми исследованиями, которые я задумал за много лет до проведения своего проекта. Теперь, когда эта стадия моей работы с психоделиками осталась в прошлом, я не уверен в том, что считаю их настолько важными, как считал раньше, и в том, что хочу их принимать сам.

Давайте рассмотрим весь спектр возможных исследований этих веществ, и их потенциальную пользу, ограничения и недостатки.

Проекты, изучающие механизм действия, предоставят все более детальное определение рецепторов нейространсмиттеров, участвующих в действии психоделиков. Современные технологии по съемке мозга позволят нам локализовать участки мозга, на которые влияют эти вещества.

Несмотря на то, что существует возможность связи определенных изменений физиологии мозга с определенным субъективным воздействием, мы далеки от понимания того, как одно переходит в другое. Это является святым Граалем нейронауки, но также может оказаться недостижимой целью, схожей с поиском центра луковицы: мы можем снимать слой за слоем, но так и не доберемся до центра.

Тем не менее, мы откроем важную теоретическую и клиническую информацию. Лучшее понимание мышления, восприятия и эмоций может привести к новым методам лечения пациентов, чья способность обрабатывать информацию ограничена травмами мозга или психотическими заболеваниями. Также важно иметь возможность снимать острое негативное воздействие психоделиков в экстренных случаях. В конце концов, мы сможем разработать новые психоделические вещества с уникальными свойствами.

Этот вид исследования во многом зависит от исследований на животных. Мы должны сбалансировать наше «желание знать» с основным принципом сочувствия к другим биологическим видам. Это особенно относится к тем, что интересуется психоделиками с точки зрения терапевтической или духовной пользы. Настолько «духовно» убивать бесчисленных лабораторных животных для того, чтобы усилить наш религиозный экстаз или творческий процесс?

Мы уже знаем очень много о том, как действуют эти вещества. Если мы сконцентрируем внимание на изучении механизма действия или на разработке новых веществ, мы можем впасть в уверенность в том, что мы изучаем психоделики наилучшим или самым важным образом. Возможно, нам стоит потратить это время и энергию на изучение того, как лучше всего применять те вещества, которые у нас уже есть, вместо того, чтобы изучать то, каким образом они оказывают воздействие, или придумывать новые вещества.

Мы можем изучить даже самый необычный и противоречивый опыт, предоставленный нам молекулой духа, путем разбиения его на меньшие составляющие части. Но это по-прежнему останется изучением механизма действия, как бы экзотично оно не проводилось. Во время проверки, анализа и экспериментов, проводимых даже в рамках этих исследований, мы должны помнить мантру: «если и так, то что из этого?». Чем то, что мы узнали, может помочь нам?

Я надеюсь, что смог убедительно доказать то, что нативные психоделические состояния, такие, как контакт с нематериальными существами, околосмертельный и мистический опыт, похожи на состояние, вызванное у наших добровольцев приемом ДМТ. Многие из следующих разновидностей исследований основаны на этом сходстве.

Первым шагом является изучение роли эндогенного ДМТ в способствовании возникновению обсуждаемых нами нативных психоделических состояний. Мы могли бы начать с изучения роли пинеальной железы в выработке эндогенного ДМТ.

Существует множество бесконтактных способов изучения физиологии пинеальной железы живого человека при помощи современной технологии съемки мозга. Если деятельность железы духа усиливается во время сна, глубокой медитации или опыта похищения инопланетянами, это может служить доказательством ее роли в возникновении подобного опыта. К тому же, мы могли бы использовать подобную технологию, чтобы выяснить, оказывают ли психоделические вещества прямое воздействие на пинеальную железу.

Мы могли бы удалить пинеальную железу умирающих животных спустя определенные периоды после смерти. Если бы в ней содержалось поддающееся измерению количество ДМТ, это бы поддержало возможность того, что нечто похожее происходит и у людей. Выброс ДМТ пинеальной железой человека около, во время или после смерти укрепил бы гипотезу о том, что молекула духа сопровождает осознание, покидающее тело.

Высокий уровень ДМТ во время сна и родов указал бы на связь между эндогенным ДМТ и глубинными сдвигами в осознании. Еще более интересным было бы обнаружить высокий уровень ДМТ у людей во время получения околосмертельного или мистического опыта, или опыта контакта с инопланетянами.

Мы могли бы далее исследовать гипотезу о том, что дети, рожденные посредством кесаревого сечения, не испытали при рождении первичную «сессию с максимальной дозой ДМТ». В главе 4 я выдвинул предположение о том, что отсутствие ДМТ при подобных родах может послужить причиной некоторых психологических и духовных трудностей, с которыми эти дети столкнутся во взрослой жизни. Разница в реакции на ДМТ людей, родившихся посредством кесаревого сечения, в сравнении с людьми, родившимися нормальным путем, подтвердила бы эту гипотезу. Контролируемый прием ДМТ взрослыми людьми, появившимися на свет посредством кесаревого сечения, может позволить им приобщиться к субъективному опыту нормальных родов, и, таким образом, окажет излечивающее воздействие.

Еще одна серия экспериментов будет включать введение ДМТ тем, кто получил спонтанный психоделический опыт, и последующую попытку сравнить этот опыт с опытом приема ДМТ. Наличие значительного сходства поддержит роль эндогенного ДМТ в нативном, первоначальном событии. Введенный извне ДМТ, таким образом, предоставит нам контролируемый доступ к этим состояниям, чтобы мы могли их изучить и более плодотворно использовать.

Простейшим из этих проектов станет исследование связи между ДМТ и фазой быстрого сна. Если введение ДМТ во сне будет вызывать немедленное появление типичных сновидений, то это усилит роль эндогенного ДМТ в этом присущем всем состоянии измененного сознания.

Если бы введение ДМТ частично или полностью воспроизводило предыдущий спонтанный околосмертельный и мистический опыт человека, или опыт похищения инопланетянами, мы бы с большей твердостью могли выдвинуть гипотезу о роли эндогенного ДМТ в возникновении подобного опыта.

В работе с одним из наших добровольцев, сорокадвухлетней женщиной по имени Софи, бывшей монахиней, мы подошли к вопросу о естественном просветлении и просветлении, вызванном приемом вещества. Во время пребывания в монастыре она получила духовный опыт, признанный истинным ее аббатисой. Она продемонстрировала минимальную реакцию на максимальные дозы ДМТ, что послужило волнующим подтверждением моей гипотезы. Если ДМТ был связан с ее мистическим опытом, возможно, ее мозг научился справляться с нативным повышением уровня ДМТ, снизив свою чувствительность к молекуле духа. Это напоминало толерантность.