— А она и здесь неплохо устроилась! — в голосе Ольги прозвучала плохо скрываемая зависть. Жора покосился на нее. Его лицо было безмятежным, но в глазах Вершинина Виталий, взглянувший на него в этот момент, увидел откровенный ужас. — И что нам теперь делать?
— Ждать, — коротко ответил Воробьев и извлек свой неизменный «Беломор».
Марина и ее спутник покинули ресторан, когда он почти докурил папиросу. Рощина шла чуть впереди, в наброшенном на плечи кашемировом пальто, держа в руках охапку роз и безоблачно улыбаясь — как идущему рядом с ней мужчине, так и всему миру — и увидев эту улыбку, Виталий насторожился. Улыбка не только не подходила человеку, вернувшемуся из ночного кошмара через жуткую боль и страх — она не подходила именно самой Марине. Улыбка была слишком… слишком хорошей.
— Марина! — громко позвал он. Женщина не отреагировала. Она спокойно подошла к сверкающему, ярко-синему «соверену» и остановилась, выжидая, когда ей откроют дверцу. Виталий еще раз позвал ее, потом подошел к ней и негромко спросил:
— Простите, вы Марина?
Она повернула голову, и чудесные аметистовые глаза оглядели его удивленно.
— Нет, вы ошиблись. Я не Марина.
— Точно? — некстати брякнул Жора, высунувшись из-за его плеча, и Виталий, не обернувшись, протянул руку и задвинул его обратно. Женщина засмеялась, показывая великолепные зубы.
— Конечно точно. Я хорошо знаю свое имя, а называться чужим привычки не имею.
— Что вам нужно от моей жены?! — угрожающе прогудел мужчина, вырастая перед Виталием и полностью заслоняя от него женщину с аметистовыми глазами.
— Совершенно ничего, — заявила Ольга, становясь рядом с Виталием, — мы просто кое-кого ищем, а ваша жена очень похожа на нашу… Просто, нам показалось, что она могла бы нам помочь.
— Помочь каким образом? — голос мужчины стал еще менее доброжелательным, но тут на плечо ему легли тонкие пальцы и успокаивающе огладили.
— Гарик, подожди. Вы объясните толком, что хотите?
Сразу же присмиревший Гарик отошел чуть в сторону, сунув руки в карманы светлых итальянских брюк, и оттуда упреждающе поглядывал на странную троицу, давая понять, что им лучше вести себя хорошо.
— Скажите пожалуйста, вы никогда не работали в парикмахерской под названием «Геба»? Давно, еще в…
Женщина перебила Виталия легким покачиванием головы.
— Нет, что вы! Я юрист и ничего не понимаю в прическах. И о такой парикмахерской никогда не слышала.
— Так значит, вы не Марина, — произнесла Ольга обвиняющим тоном, словно уличала женщину в каком-то преступлении, и та снова засмеялась. Смех у нее был чистый и звонкий, совсем не похожий на тот, каким смеялась Рощина.
— Нет. Я Екатерина.
— В таком случае, не знакомы ли вы с парикмахершей Мариной Рощиной? — спросил Жора, которого осенила догадка. Екатерина кивнула.
— Да, конечно. Это мой личный парикмахер, она ходит по вызовам на дом. Но, уверяю вас, она на меня совершенно не похожа.
— А где ее найти, вы не знаете?
В аметистовых глаза появился тонкий ледок.
— Смотря, с какой целью вы ее ищете. Судя по вашему поведению, вряд ли из-за характера ее профессии.
— Понимаете, я познакомился с девушкой, — меланхолично произнес Виталий. — Ну просто копия вы! Я как вас увидел, прямо… думал это она. Только у нее глаза другого цвета… Она назвалась Мариной Рощиной, сказала, что работает в «Гебе»… Мы встречались несколько раз, но потом она пропала. В «Гебе» о ней слыхом не слыхивали. Понимаете, мне очень нужно ее найти.
Екатерина легко улыбнулась.
— Судя по тому, как вы отчаянно врете, вам она действительно очень нужна. Телефона я вам, разумеется, не дам, но могу сказать, что несколько раз в неделю она работает в салоне красоты «Клеопатра», недалеко от площади Нефтяников. Так что решайте свои дела официальным образом, при свидетелях. И учтите, — она погрозила ему пальчиком, обвитым изящным золотым кольцом с сапфиром, — мы с Гариком запомнили ваше лицо очень хорошо.
Виталий усмехнулся, потом взял ее за руку и поцеловал тонкое запястье.
— Гарик печалит больше всего. Спасибо вам.
Екатерина улыбнулась, потом грациозно скользнула в машину. Гарик, открывший перед ней дверцу, напоследок одарил Виталия уничтожающим взглядом, после чего с размаху сел на водительское сиденье, отчего «соверен» покачнулся. Виталий отвернулся и в сопровождении Ольги и Жоры направился к своей машине, на ходу доставая телефон и проверяя, не пропустил ли он какого-нибудь звонка.
— Как она поняла, что ты врешь? — удивленно спросил Жора. — Я так почти поверил, что ты печальный воздыхатель, разыскивающий утраченную любовь.
— Просто ты не видел выражения моего лица, — ответил Виталий, открывая дверцу. — Роль печального воздыхателя для меня в новинку, и тут я дал маху.
Ольга засмеялась, потом посмотрела вслед мягко укатившему «соверену» и с отчетливым облегчением произнесла:
— Слава богу, что это не Маринка.
* * *
Олег разговаривал беспрерывно, словно был лишен общения с человеческим существом долгие годы, — и пока они ехали в маршрутке, и пока шли по улице. Говорил он громко, со знакомым юмором, украшая разговор цветистыми оборотами, жестами и вскриками, поклонами и реверансами. Он ухитрился сделать реверанс, даже сидя в кресле маршрутки, и остальные то и дело косились на него. Один раз обернулся даже водитель, из-за чего чуть не прозевал упреждающий глаз светофора. Алина, смеясь, то и дело дергала Кривцова за рукав куртки.
— Олег, ты потише. Люди ведь тебя не знают. Решат, что ты буйнопомешанный, и сдадут куда надо. Будешь сидеть в мягкой комнатке и играть в кубики.
— Хе! — презрительно сказал Кривцов. — Был я как-то в психушке по одному делу. Нет там никаких комнаток! Просто один большой барак, набитый привидениями. А что касается помешанности… современная молодежь мужского пола — вот кто настоящие помешанные. Иду я недавно… не помню, откуда… а почти рядом со мной чешут два паренька лет по девятнадцать. А перед ними стайка девиц такого же возраста — хорошенькие такие, вкусные и главное — все в миниюбках! И ножки у всех — ну на загляденье! — Олег широко улыбнулся, вызвав в памяти эту картину. — Сразу же наводит на мысли… А эти два дебила идут и знаешь, о чем говорят?! О своих мобилках! Такая-то модель, такая… такие-то навороты… Прямо перед ними идут такие ноги… а они о каком-то железе! На девчонок — вообще ноль внимания, словно их и нет! Чтоб я в свои девятнадцать… да ни за что! А сейчас постоянно вижу вокруг вот таких вот зомби! На уме только телефоны и компьютеры, ну и, соответственно, виртуальный секс! А живые бабы им неинтересны! Идут, бубнят себе чего-то — коннектинг-неконнектинг… урлы какие-то, серваки… прочая дребедень. В телефоны свои уткнутся… Они б не перестали о своих мобилках говорить, даже если б девчонки вокруг них голыми бегали! Куда мир катится, подумать страшно! Нет, слава богу, мое поколение другим было!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});