— Хренард! Я сказал собирайся, Алена, не вынуждай меня применять силу! — сажусь на диван тяну Айлин на себя. Она жмется ко мне словно котенок, а я в очередной раз думаю, как мне повезло, моя девочка никогда таких истерик не устраивает, спокойная, собранная, иногда задумчивая, но главное не скандальная.
Последнее что мы слышим перед тем как возгласы подруги прерываются:
— Ты просто бесчувственный чурбан….,- не знаю что за методы у этого Алана, но девочка-война превратилась в девочку — покорность. Через какое-то время она влетает в комнату с улыбкой на лице, просит принести ей сумку, что-то шепчет на ухо Айлин.
Подруги хихикают.
Наверное, никогда не привыкну к такой резкой смене настроения. Для меня это на грани, таких, как Алена, я в своей жизни никогда не встречал. Она каким-то непостижимым образом добивается своего.
Передавая брату Айлин сумку, замечаю, что он больше не смотрит на меня «волком», уходя пожимает руку, благодарит за оказанную помощь Алене.
Так и не понял, как этой скандальной девчонке удалось из разъяренного мужчины сделать влюблённого дурачка, который сменив гнев на милость, вовсю обнимал и целовал будущую мать. Я бы с такой с ума сошёл.
Едва брат и подруга уехали, мы, наконец-то, остались вдвоем.
— Расскажи мне что произошло, — Айлин волнуется, смотрит испуганно, начинает говорить тихо, прислушиваюсь к каждому слову, как всегда шепчет.
По мере повествования, картина проясняется, от матери я такого никак не ожидал, мало того, что как оказалось, она воспользовалась ключами, которые передавал даже не ей, а отцу на всякий случай когда-то давно, так взяла свою "подругу" Оксану, которая наверняка устроила "концерт" и транслировала, старую пластинку, что она любовь всей моей жизни.
Так низко в моих глазах обе женщины не падали. Заканчивая повествование, Айлин говорит странную фразу:
— Я ревную тебя мужчина…, - ее признание меня удивляет, потому что никогда на сторону не посмотрю, у меня самая лучшая девушка.
— К кому, к Оксане? — Айлин кивает, ее щеки заливает краской
— Она яркая, красивая…. сказала что ты однолюб, и только ее любишь… — поднимаю подбородок, хочу чтобы Айлин смотрела на меня
— Для меня самая красивая девушка на свете это ты, — целую ее нос, она жмурится, продолжая, — самая любимая тоже ты, только с тобой чувствую единство наших душ, ты неповторимый пазл в моей жизни, никогда не променяю тебя на другую, потому что до тебя никогда и не любил по настоящему. И да, я однолюб, Айлин, настоящая любовь у меня с тобой, все что до это подделки «под любовь». Пусть прямо не говорил тебе о любви, но только лишь потому, что для меня чувствовать важнее, чем произносить словами очевидные вещи, — беру ее ладони целую, она улыбается, продолжаю:
— Не ревнуй, я оставил недосказанность, не говорил о чувствах, потому что за годы одиночества откровенно забыл как применять слово «люблю» на практике. Я исправлюсь, малышка, я буду бережно хранить твои чувства, потому что я люблю тебя и никогда не позволю усомниться в своей верности, — видя ее счастливое лицо, уверен, что теперь имею храбрость произносить такие слова в адрес любимой, не боясь предательства. Я отчего то в ней уверен. Айлин моя девочка.
Малышка быстро повеселела. Мы переместились на кухню. Айлин все убрала, вернув первоначальный порядок, разобралась с посудомойкой. Я показал как все устроено в ванной, застелил ей кровать в соседней комнате.
Айлин вернулась с мокрыми волосами, которые от влаги стали волнистыми и красивыми волнами каскадом легли на плечи.
Показывая ей комнату, вижу стоит мнется, уточняю:
— Если будет страшно, я рядом, за стенкой, — она смотрит своими огромными глазами, не моргает, а я стараюсь сбить напряжение во всем теле, смотрю на ее губы, — осталось немного, малышка, скоро спать будем каждую ночь вдвоём, меньше месяца осталось, ты же помнишь мы договорились, что после церемонии, не будем сдерживаться, — она кивает, вздыхает, но ничего не говорит, только смотрит.
Иногда я не понимаю ее взгляда, будто хочет сказать что-то, но молчит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Выхожу из душа, замедляю шаг, смотрю в сторону комнаты, которую выделил для Айлин: там темно, света нет, уверенно следую к себе, думая, что Айлин на новом месте пытается заснуть, будет лучше, если я не буду испытывать судьбу поцелуями на ночь. Это то еще испытание.
Не успеваю прикрыть за собой дверь, вижу Айлин перед собой, она натягивая одеяло на подбородок. Нервничает, лицо испуганное, ждет моей реакции.
Я не могу понять, что случилось, ей не понравилось в той комнате?
Снова боится?
Ее взгляд сосредоточен на мне, она с интересом рассматривает полуобнаженное тело. На мне из одежды только боксеры. Ни одна женщина никогда не смотрела на меня так как Айлин: она сканирует плечи, грудь, останавливается чуть дольше на руках, ведет взглядом ниже. Ощущение будто она невидимыми пальцами трогает меня.
— В тебе все идеально, — ее тихий голос выводит меня их транса, я не понимаю что мне делать, отправить ее обратно или уже оставить все как есть.
— Айлин, ты чего малышка, мы же договорились, ты спишь в другой комнате, — задаю вопрос, сажусь на край кровати. Как с ней спать у меня внизу член уже напрягся.
Это я ее не касался даже.
— Можно я с тобой буду спать? — говорит шепотом будто боится, что я отправлю ее обратно.
Вздыхаю. Ну что тут скажешь, не прогонять же ее. Скорее всего страшно ей одной в незнакомом месте.
Набираю в легкие воздух, уснуть с ней, все равно что ходить босиком по стеклу, знаю что порежусь, не смогу удержаться от поцелуев.
Отодвигаю край одеяла, ложусь рядом на спину. Айлин тут же двигается ближе.
Ох, черт!
Она голая, я не чувствую одежды, только соприкосновение с ее обнаженным телом.
А ведь я всегда считал себя сдержанным и умеющим контролировать свои инстинкты человеком.
Хрен там было!
Никаких тормозов, которые у меня, казалось бы, предусмотрены на все случаи жизни, успешно применяемые мною в любой непонятной ситуации, все полетело к черту!
Пока я пытаюсь унять в голове пошлые фантазии относительно девчонки, Айлин забирается на меня, словно маленький краб, прижимаясь вплотную, обнимает ладонями мое лицо и сама целует.
Она так классно сосет мой язык, с ней я не могу ни о чем думать. Обнимаю в ответ, глажу спину, наслаждаясь гладкостью кожи.
Айлин отрывается от губ, смотрит своими огромными глазищами и снова эта ее просьба:
— Поцелуй меня там…, -пауза, — на мне нет одежды, ничего не помешает, я в порядке…, - мне кажется я готов кончить только от одного смысла ее просьбы, ее дыхание щекочет мне кожу в районе виска, она будто посылает мне в мозг импульсы, которые окончательно сносят мне крышу
— Уверена? — ее взгляд сверху вниз не оставляет сомнений. Ее фраза:
— Еще в прошлый раз…., - ее ресницы дрожат, я переворачиваю ее под себя, хочу включить слабый свет, но Айлин просит:
— Не надо, — убираю руку от светильника
— Стесняешься?
— Немного, — она волнуется, я покрываю ее кожу поцелуями начиная от груди и заканчивая щиколотки внутренней стороны бедра.
По тому как ее мышцы подрагивают в местах прикосновений моих губ, понимаю — ей нравится.
У меня никогда не было девственниц, сказать, что я волнуюсь, ничего не сказать. Знаю, на мне лежит ответственность за ее чувственность. И от моих действий зависит понравится ли ей близость с мужчиной, в принципе. В идеале, моя задача, чтобы она смогла настроиться на меня, также как я настраиваюсь на нее.
Целуя каждый миллиметр ее кожи, с удовольствием наблюдая, как она выгибая тело, оголяет сокровенное, стонет.
Аккуратно касаюсь промежности, ласкаю влажные лепестки, слежу за реакцией, Айлин сжимает пальцы на щиколотках.
Наклоняюсь и касаюсь ее языком, слышу чуть еле слышный стон. Постоянно смотрю на то, как она реагирует, боюсь, что собственные импульсы снесут контроль и я не сдержусь и возьму ее уже сегодня.