– Говорит по-русски, но живет в Швеции. Мама, мы не о том говорим, Семена спасать нужно! Пусть эти из центра постараются, или я их на куски порежу!
Мать положила ладонь на голову Зайцева, второй прикоснулась к моему лбу. Разряды статического электричества иголками впились в кожу, заставив вздрогнуть.
– Что вам нужно для возвращения? – Через полминуты мама убрала руку.
– Зеркало.
Она приказала, чтобы нам его доставили.
– Костик, в вашем распоряжении остался всего один час. Потом уже ничего нельзя будет исправить. Доверься мне и ни о чем не спрашивай. То, что я буду сейчас делать, – последний шанс спасти не только твою девушку, Семена и ваших друзей, но и предотвратить самое страшное.
– Хорошо.
– У вас имеется здорочас? – тут же обратилась она к врачу.
– Да, мадам.
– Сделайте укол чужаку.
– Мама! Это же убьет…
– Сын, мы договорились, – жестко одернула она меня. – Кто из нас видит будущее – ты или я?
Я заткнулся. Наркотик был способен чуть ли не мертвого поднять на ноги, но через час человек погибал в ужасных муках.
– Теперь быстро расскажи, как вы сюда попали? Это важно.
В десять минут я постарался вместить максимум информации. О таблетках, сеансах с лепестками, своих новых способностях, портале… И в конце – о подслушанном совещании и своих выходках.
– Я прострелил обе ноги начальнику местной охраны. Но он сумел телепортироваться, сволочь. А единственный, кто не поддержал свору негодяев, Парб. Он вроде из помощников Гонза.
– Начальника центра?
– Наверное. Парба они связали, чтобы не мешал. Недавно я его освободил, мужик сейчас пытается взять командование в свои руки.
– Разберемся.
Нам принесли зеркало и два стула. Чуть позже очнулся Зайцев. Он даже сумел подняться.
– Ты помнишь, что нужно сделать для возвращения? – спросила его мама.
Парень обвел нас мутным взглядом и ответил:
– Взломать шестую грань.
– Действуй, только быстрее.
Первый раз видел, как он работает с собственным цветком. Когда Зайцев заканчивал с очередным лепестком, сияние последнего заметно усиливалось. Правда, сам целитель сдавал на глазах. Сначала он стал белым, потом начал сереть.
– Надо его как-то поддержать, – заволновалась мама. – Ты говорил о средстве Зау, что-то осталось?!
– Оно его точно прикончит.
– Костя!
Я вытащил шарик. Еще ни разу не видел свою мать такой возбужденной.
– Семен, это надо разжевать и проглотить. – Она вложила снадобье ему в рот.
Парень работал словно робот. Не отрываясь от зеркала, он выполнил приказ ясновидящей. Вскоре лицо немного порозовело. Зайцев приступил к последнему лепестку.
– Когда окажешься на Земле, свяжись с Зау и расскажи ей все.
– А именно?
– Она знает, что спрашивать. В дальнейшем четко выполняй все ее указания.
– Я закончил, – почти шепотом сообщил целитель.
– Костя, теперь твоя работа. Надо повредить зеркало. Ты знаешь как.
– Его бы липкой лентой с другой стороны обклеить. Иначе разобью вдребезги.
Ленту нашли у медиков. Минута – и перед нами зеркало с несколькими трещинами.
– Семен, слышишь меня? – Мама тронула парня за плечо.
Он кивнул.
– Сейчас ты должен в отражении совместить диск своего цветка с диском Кости. Сынок, сядь перед зеркалом. Когда закончишь, – она снова говорила с целителем, – начинай вращать лепестки.
Сделал все, что мне велели. На Зайцева без содрогания смотреть было невозможно. Неужели другого выхода нет? Серха уже сжимала его в своих объятиях, и чуяло мое сердце, из таких не вырываются.
На этот раз вращались не только мои, но и его лепестки. Зеркало потемнело, только теперь от него веяло не холодом, а наоборот. Мне стало очень жарко. Портал получился с каким-то кровавым окаймлением.
– Костя, вперед! – прозвучала команда.
Я встал, хотел было взять за руку Семена, но не успел даже оглянуться. Получив резкий толчок в спину, полетел в пропасть.
Поступок мамы (а кроме нее, некому было оказать столь коварную помощь) возмутил до такой степени, что я даже не обратил внимания на затянувшееся падение.
«Как она могла?! Парень жизнью рисковал, чтобы отправить меня на Землю! Ведь можно было захватить его с собой, хотя бы умер в своем мире. А теперь… Что говорить Людмиле? Как смотреть в глаза Виктору? Я фактически бросил друга в беде. Такое не прощается…»
Не знаю, сколько бы еще длилось самобичевание, но вдруг меня встряхнуло.
«Приехали, что ли?»
Наверное, я приземлился, точнее, упал. Тогда почему ничего не болит? Такого ведь не может быть! Как там говорится – если у тебя ничего не болит, значит, ты…
Попытался себя ощупать и не смог. Сообразил, что не чувствую ни рук, ни ног. Да что говорить – не ощущаю ничего, словно меня внезапно лишили тела. А что тогда осталось? Голова, мозг, глаза? Так в темноте все равно ничего не вижу, порядок мне поперек горла! Секундочку, горла ведь тоже нет. Сейчас начну паниковать, надо успокоиться, выровнять дыхание… Какое дыхание, порядку в нужник, если и легких нет?!
Невероятное открытие отправило меня в глубочайший ступор. Всегда считал – если человек не дышит, значит, он мертв. Я умер??? И сейчас пытаюсь в этом убедиться? Ужас! Причем самый настоящий! Верните меня обратно! Немедленно!
Тонущий, говорят, цепляется за соломину. Но ему хотя бы есть чем цепляться. Тут же полный аут. Нечем и не за что.
«Мама, куда ты меня отправила? Во что я превратился? Неужели это то самое, что хуже смерти? Тут же с ума сбрендить – раз плюнуть. А вот плюнуть как раз и не получится».
Внезапно появившимся в непроглядной тьме цветкам обрадовался как родным. Была бы возможность – точно расхохотался от нахлынувших эмоций. Не помер все-таки Костя, раз не только думать способен, но и зрение не потерял. Так, что тут у нас?
Цветы оказались разные. Большинство с прозрачными дисками и восемью лепестками. Попался всего один семицветик розового окраса. Попытался к нему приблизиться – и не смог, какая-то невидимая преграда не позволяла двигаться в этом направлении. Затем появился второй, с белым диском и зелеными лепестками, который устремился прочь от остальных.
«Семен?» – озарила догадка.
Бросился вдогонку. Моментально забыл обо всех странностях своего положения. В сознании оставалась только одна мысль – не упустить проводника из виду. Он-то наверняка знает, куда двигаться. Но даже если и не знает, все равно, нас хотя бы двое.
Белое пятнышко стало моей путеводной звездой, только вот его яркость постепенно снижалась. Перед тем как окончательно погаснуть, диск закрутило спиралью, и в ее центр я устремился уже вслепую.
«Так, что со мной?! – Показалось, будто становлюсь все меньше и меньше. Это невозможно объяснить – чему тут становиться меньше? И тем не менее сдувался, словно шарик. Неужели все? – Не хо-о-чу-у-у!!!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});