– Я бы хотел видеть консула.
– Вы с Земли!
В голоске звучало удивление. Кинсолвинг улыбнулся. Что ж, консул и должен был удивляться. Кинсолвинг ведь попал на Паутину без должной визы и без предупреждения.
– Есть дело неотложной важности. Как мне пройти мимо трехмерного экрана?
– Извините. Я почти все время один. Этот вид позволяет мне не спятить.
Дисплей мигнул и исчез, позволяя увидеть достаточно обширное помещение, чтобы Кинсолвинг прошел по нему, не задевая плечами стены. В конце того, что оказалось широким коридором, находилась простая дверь с тем же голубовато-серебристым знаком Земли. В комнате явно бездельничал маленький человечек с седеющими волосами и утомленным выражением лица.
– Господин консул? – спросил Кинсолвинг.
– Моя фамилия Андрианов. Гарон Андрианов. Рад с вами познакомиться.
Кинсолвинг представился. Консул взял его руку и сжимал ее, пока не ослабела циркуляция крови.
– Простите, простите. Я этого не хотел. Здесь так одиноко. То есть полно всякой бумажной работы и прочее, но больше ничего. Редко видишь человека, если не отправляешься на космодром. И они не хотят особенно общаться со мной. Боятся, что я стану вмешиваться в их дела, наверное.
– У вас нет никакого штата?
– Все компьютизировано. На Паутине не так-то много людей. Не так-то много.
У Кинсолвинга снова появилось ощущение тошноты в желудке. Это консульство – такого низкого ранга, что Земля посылает сюда только одного дипломата?
– Не припоминаю, чтобы я вас оформлял. Я заношу в файлы всех землян, какие сюда прибывают. Когда вы приземлились?
– Не так давно, – ответил Кинсолвинг.
Он внимательно смотрел на маленького напряженного человека. Выбора не оставалось. Приходится доверять Андрианову. Андрианов молча указал Кинсолвингу на диван. Кинсолвинг не заметил никакого стола. Он догадался, что большая часть работы Андрианова совершалась через компьютер, и консул мало что делал, только налаживал программирование.
– Мне нелегко это объяснить, – начал Кинсолвинг.
– Хотите чаю? – спросил Андрианов. – Извините, я вас перебил, но меня посещает так мало людей. И я так устал от того, что постоянно имею дело с туземцами. Их поведение... м-м... кажется странным для человека с Земли. Я сам из Новосибирска. Теперь наша очередь обеспечить персонал для консульства. Я сменил аргентинца, он оставил мне славный трехмерный видик, который вы видели, когда вошли. – Андрианов вздохнул. – Хотел бы я иметь вид на реку Обь. Такая красота!
Он стряхнул с себя воспоминания о далекой Земле.
– Извините. Мне так жаль. Надеюсь, вы понимаете. Видеть только пауков...
– Вам они нравятся? – спросил Кинсолвинг.
– Что? Ну, да, конечно. Вообще-то, я должен их любить, иначе могу совсем спятить. Так редко видишь что-нибудь, кроме посадочного поля. Здесь нет столько людей, как на других планетах.
– Чудики, – начал Кинсолвинг.
– Пожалуйста, сэр. Это оскорбительное название. Я понимаю, что человеческие речевые органы не в состоянии произнести подобающее название обитателей Паутины, но старайтесь, пожалуйста, соблюдать вежливость.
– Хорошо, – Кинсолвингу сразу стало легче. Он начал свою историю, показал Андрианову кассету с записью эпизода с пауком и сжигателем мозгов. Рассказал, как он случайно узнал о Плане Смерти, как Гамильтон Фремонт и другие директора ММ составили схему геноцида. Рассказал все – кроме проблем, с которыми сам столкнулся на Глубокой и которые привели его к ссылке на планету-тюрьму. Кинсолвинг понимал, что если он это откроет, то испортит дело.
– Вы в опасной ситуации, Бартон, – сказал Андрианов. – Корпорации ММ, конечно, не понравится то, что вы сунулись к ним на склад, обстоятельства они во внимание не примут. Понимаете ли, это не то доказательство, которое примет суд.
– Понимаю. Я должен только убедить вас, что проблема существует, серьезная проблема, угрожающая биллионам жизней. А уж тогда мы сможем подумать о законности и доказательствах.
– Необходимо остановить распространение этих сжигателей мозгов, как вы их называете. Ящики Наслаждений – как называют их туземцы. Если ими пользоваться, они могут привести к смерти. Какая страшная зависимость. Идет прямо в кору головного мозга и стимулирует центры удовольствия. Ужасная смерть, безобразная, у тебя уходит жизнь, а ты улыбаешься. Или изображаешь то, что сходит за улыбку.
– Мистер Андрианов, есть какой-нибудь способ для вас изъять одержимое склада?
– Никакого. У меня мало власти над людьми, находящимися на этой планете. Я даю разрешение на посадку. Отмечаю визы – никогда никому не отказал за три года службы, выполняю время от времени формальные обязанности правительства. Вот и все, что я делаю.
– Есть ли здесь какой-то посол? Кто-то, кто имеет власть расследовать действия ММ на Паутине?
– Нет никакого посла. Вечно собираются назначить, но никогда этого не делают, такая уж путаница происходит. Или он вместо Паутины отправился на Землю. Какое-то взаимное решение. Наверное, не хотят устраивать всякую помпу и церемонии и тратиться на полноценное посольство.
– А Те, кто с Воли Паутины? – вспомнил Кинсолвинг. Бледные глаза Андрианова вскинулись на Кинсолвинга и устремились на его лицо, неподвижные, точно клоп на булавке. – Как насчет них?
– Откуда вам известно о Тех, с Воли Паутины?
– О них упоминал паук, которого я встретил в туннеле.
– Мы не осмеливаемся с ними связаться. Тогда все люди будут убиты. Все. Они ужасные создания. Реакционеры. Это полиция паукообразных, которая противостоит создателям Плана Звездной Смерти.
– Так с кем нам связаться? Если вы не можете прекратить поток сжигающих мозги аппаратов, кто-то из правительства Паутины на это способен.
– Верховная Паутина. Они обладают властью, но до них трудно добраться. – Андрианов слегка кашлянул. – За все мои годы, проведенные на Паутине, я ни разу не видел, чтобы они собирались. Даже не знаю, где они встречаются. Судя по всему, что я знаю, Верховная Паутина может оказаться всего лишь разговорами или шуткой над легковерными гуманоидами.
Кинсолвинг откинулся на стуле и закрыл глаза. Страшные удары внутри головы грозили раздробить ему череп.
– Прямое предъявление обвинения, – внезапно произнес Андрианов. – Мы должны доказать, что виновны чиновники ММ. Ваши записи показывают только, что Ящики Наслаждений сгружены в склад. Если нам удастся связать этот факт с кем-то из представителей компании, этого окажется достаточно, чтобы действовать.
– От имени кого? – устало спросил Кинсолвинг.
– От имени Верховной Паутины, должны же они существовать. Или от какой-то группы, вроде них. На Паутине есть правительство. Просто у меня до сих пор еще не было достаточно важного дела, чтобы их искать, – Андрианов опять издал этот странный звук: то ли кашлял, то ли смеялся. – Дело в том, что они не одобряют таких вещей. Не допускают никаких церемоний, никакого декорума.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});