сам? Безусловно.
Охота за ним велась давно. Еще в Осло группа неизвестных лиц напала на дом, пыталась похитить архивы, а может, и его самого. В Париже вскрыли сейф и уничтожили семьдесят килограммов бумаг.
Приехав в Мексику, он поселился сначала в доме художника Диего Риверы, а затем перебрался на виллу в Койоакане, пригороде Мехико.
Здесь непременно следует сказать несколько слов о Диего Ривере, строптивом, но и душевном человеке, очень нервном политическом деятеле, и мятежном художнике. Ривера был в 1922 году одним из организаторов в Мексике компартии и членом ее ЦК, весьма рьяным и активным. Однако в ноябре 1927 года по приглашению ЦК ВКП(б) он находился в Советском Союзе и там стал свидетелем разгрома оппозиции, что его чрезвычайно удивило и озаботило. Ривера возвратился из Москвы настолько озадаченным, что вскоре вышел из рядов Мексиканской компартии. На этой почве Ривера порвал дружеские отношения и с Давидом Альфаро Сикейросом, однозначно принявшим сторону Сталина.
Виллу, расположенную на улице Вена, окружала высоченная стена. Последнее убежище Троцкого охранялось днем и ночью. Войти в него можно было только через единственную дверь, в массивных воротах, предварительно нажав: кнопку электрического звонка. Всех входящих и выходящих проверяла наружная и внутренняя охрана. Незаметно проникнуть на виллу было практически невозможно.
И тем не менее 20 мая 1940 года военные и полицейские — группа около двадцати человек под командой пехотного майора — приблизились к воротам, и майор нажал на кнопку звонка. Почти тут же за воротами послышался голос: «Кто там?». Один из пришедших ответил, и дверь отворилась. Расположение дома им было известно до мельчайших подробностей, хотя никто из них прежде там не бывал, и каждый знал, что ему следовало делать.
Спальня… Там, на широкой кровати, укрывшись с головой легкими одеялами, лежали два разбуженных выстрелами человека. Появившиеся у открытого окна снаружи и в дверях, ведущих в спальню и детскую, чужие люди принялись стрелять по укрывшимся под одеялами из автоматического оружия. Было выпущено множество пуль. Этот поток свинцового дождя не вызвал у пришельцев ни малейшего сомнения — те, кто до их прихода спал сном праведников, теперь уже спят вечным сном.
Можно и надо было уходить, и майор — плотный, умевший носить форму и командовать твердым голосом, в котором ликование било через край, — отдал короткий приказ.
Стрельба прекратилась. Убийцы поспешили оставить двор. Ворота распахнулись, и две автомашины — старый «форд» и новый «додж», — стоявшие внутри двора и теперь битком набитые нападавшими, вместе с охранником, впустившим их в дом, помчались прочь, обдавая тротуары брызгами и жидкой грязью.
На этот раз Троцкому повезло. Он и его жена спаслись чудом. Огонь из автоматов велся перекрестный, сразу из трех точек — со стороны комнаты внука Севы, кабинета и открытого окна спальни. Супруги ни за что бы не уцелели, останься они в постели. Оба вовремя забились в угол и упали на пол без движения. Пострадал только внук — пулей задело кожу ноги.
Сбежались охранники, помощники. Осмотрели двери. Ни одна не была взломана. Как злоумышленники оказались в доме? У дверей спальни обнаружили — замаскированную бомбу. Ее немедленно обезвредили. Зачем бомба? Прибывшие полицейские полагали — для того, чтобы замести следы. Иначе думал потерпевший. Хозяин Кремля знал, что Троцкий работает над его биографией и располагает компрометирующими документами. Уничтожению подлежали и они, и автор.
Охранника звали Роберт Шелдон Харт. Его труп нашли примерно через месяц захороненным в саду дома одного из нападавших.
Покушение сорвалось из-за того, что группа захвата не была профессионально подготовлена для конкретной акции. В. группе Сикейроса не оказалось никого, кто бы имел опыт обысков и проверок помещений или домов. Членами его группы были крестьяне и шахтеры с элементарной подготовкой ведения партизанской войны и диверсий. (Давид Альфаро Сикейрос — мексиканский художник, руководитель группы ликвидации Троцкого, ветеран гражданской войны в Испании, один из организаторов мексиканской Компартии).
Первая попытка устранения Троцкого не удалась. Но его убийство должно было состояться.
20. августа 1940 года убийца проник в кабинет Троцкого, и когда тот склонился над принесенной статьей, оказался за спинкой его стула. Отступив на шаг, он вынул из-под перекинутого через руку плаща альпинистский ледоруб и нанес его острым концом страшный удар по голове.
Троцкий вскочил, издал душераздирающий вопль и бросился на убийцу, пытаясь схватить его за руку, чтобы помешать нанести второй удар. Оттолкнув нападавшего от себя, Троцкий выскочил из кабинета, но обессиленно прислонился к косяку дверей между столовой и террасой. В кабинет ворвались охранники. Оттуда снова донеслись крики — на этот раз избиваемого убийцы. Превозмогая боль, Троцкий приказал, чтобы террориста оставили в живых; пусть скажет, кто его подослал.
Вызвали врача. Осмотрев пострадавшего, он встревожился и распорядился немедленно отвезти его в клинику «скорой помощи». Собрался консилиум. Лучшие врачи Мексики делали операцию на черепе, но мозг оказался сильно поврежденным, и Лев Давидович Троцкий скончался 21 августа в девятнадцать часов двадцать минут.
Детали операции по устранению Троцкого одним из первых приоткрыл Юрий Папоров, работавший в 50-е годы атташе по вопросам культуры в советском посольстве в Мексике. Он встречался и дружил с непосредственными участниками — тех событий. Например, художник Диего Ривера по этому поводу сказал следующее (в пересказе Ю. Папорова):
«В нашей прессе много говорили, что главным в неудавшемся покушении на Троцкого был некий Филипп, французский еврей. Теперь мы знаем, что за именем Филипп скрывается доктор Григорий Рабинович, представитель советского Красного Креста в Нью-Йорке. У него в подчинении находился испанский эмигрант по имени Карлос Контрерас, человек русско-итальянского происхождения. С ним я познакомился в Мехико в двадцать восьмом году, когда он приезжал от Коминтерна помогать в работе партии. Настоящая его фамилия Витторио Видали, но его у нас в Испании знали как Энеаса Сарменти. У Контрераса, в свою очередь, находились в подчинении прибывшие специально из Москвы под вымышленными именами с заданием привести приговор Сталина в исполнение трое бывших испанских военных, в то время слушатели московской военной академии, — Мартинес, Альварес и Хименес. Вот этим четверым и подчинялся Давид Альфаро Сикейрос со своей группой. Рабинович же получал необходимые указания от двух имевших специальные полномочия москвичей. Главным из них был известный в Испании «товарищ Пабло». Его там называли еще «товарищ Котов» и «генерал Леонов». Настоящее его имя Леонид Эйтингон, и он возглавил в Москве специальный отдел, созданный для ликвидации Троцкого. (Леонид Исаакович Эйтингон, один из видных руководителей советской разведки в 20—50-е годы, родился 6 декабря 1899 года в Белоруссии, в