Полина молчала. Он припер ее к стенке, загнал в угол, но она не могла собрать свои мысли и ответить честно. Так как сама не знала ответа.
— Ты все продумала, я смотрю. — Сергей вернулся в кресло, закинул ногу на ногу, наблюдая за выражением ее лица.
— Нет, не все. Это только зарисовки. Раскрашивать картину будем потом, — улыбнулась она, сглаживая возникшее напряжение.
— Я рад, что ты уже улыбаешься, хотя это может быть всего лишь действие кампари. — поддразнил он ее. — В любом случае, обещай мне не предпринимать пока никаких шагов относительно отъезда. Давай еще подумаем, пораскинем мозгами.
— Извини, Сереж, но обещать я тебе этого не могу. Ты подумай — насчет себя. А я буду делать то, что считаю нужным для себя и своего ребенка.
Они расстались, сделав вид, что все сказали. Что нет оставленного без ответа вопроса, что нет невысказанных мыслей и незаконченных решений.
Жрецы древних инков говорили, что изумруд приносит счастье только чистым и искренним людям. Лживым же душам он приносит болезни и несчастья, физические и душевные. Я никогда не считал, что Полина лжива по своей натуре. Я всегда полагал, что она просто немного запуталась. И именно поэтому страдания ее должны были бы, по идее, вывести ее на чистую линию. Моя энергия не могла ей помочь в обретении счастья до тех пор, пока она не распутает клубок своих заблуждений и не избавится от старых долгов по отношению к Зое. А Зое просто повезло, что она оставила меня у Полины, иначе я бы сейчас только навредил ей, так как чистота изумруда с ненавистью и местью никак не сочетаются.
Глава 24
Под смытой грязью обнажаются раны, но иначе они никогда не заживут
Следующая неделя обернулась для Полины сплошным эмоциональным кошмаром. Когда она сообщила о своем решении родителям, ей пришлось объяснить им причину. Для родителей вся эта история явилась откровенным шоком, но не потому, что Ангелина была зачата таким путем, а потому что их дочь скрыла от них правду, не доверяла им. Мама плакала, сокрушаясь, чем же они заслужили такое недоверие, отец сердито молчал и пыхтел сигаретой. Когда первый шок прошел, они перекинули свое внимание не Зою и Никиту, переключив свой гнев на них. В конце концов, мама заявила, что Полина поступает абсолютно неправильно и они категорически не согласны с ее решением уехать. Словом, поддержки у них Полина не нашла.
В офисе понимания было еще меньше, так как, не зная подоплеки, никто вообще не мог понять, что происходит и что с ними всеми будет. Особенно разволновалась та часть сотрудников, которая до объединения работала с Полиной. Поползли слухи, что Полина, якобы, разругалась с Зоей и что в итоге борьбе за власть победила Зоя, вышвыривая Полину на улицу. Другие говорили, что Полина давно уже переправляла деньги за границу, планируя отъезд, для этого и провернула слияние, чтобы не оставлять компанию без руководителя. В любом случае, было совершенно ясно, что легкой жизни после ухода Полины ожидать не стоит, так как, каковы бы ни были реальные причины, уезжала Полина не от хорошей жизни. Даже Инна, близкая подруга Полины, не могла ничего объяснить. Она отказалась вкладывать деньги в компанию, так как не видела смысла владеть маленькой частью под бесспорным руководством Зои.
Сергей все еще продолжал отговаривать Полю, хотя сам уже начал продумывать, чем сможет ей помочь в случае отъезда. Он нашел друзей в Англии, которые обещали помочь подыскать квартиру в Лондоне, чтобы Сергей снял ее для Полины и Гели на первое время. Нашлись даже те, кто пообещал свести Полину с людьми из ресторанного бизнеса, в случае, если она захочет там работать.
Сама Полина была настолько перевозбуждена и, одновременно, морально истощена всем происходящим, что уже не реагировала ни на чьи слова. Менять решение она и не думала. Она упорно видела в этом единственных выход на данный момент и ее мало волновало мнение других. Зоя неожиданно легко согласилась на выкуп Полиной части агентства и даже предложила очень приличную сумму. При этом Зоя на удивление спокойно себя вела, помогала Полине во всем и даже взяла на себя все юридические вопросы, связанные с переоформлением. Полина подала заявление в посольство на получение визы. Так как обычная туристическая виза заняла бы неизвестно сколько времени, Сергей организовал ей вызов на стажировку в компанию его знакомых, якобы для обмена опытом. Он пообещал сделать визу и на няню, Ирину Поликарповну, в случае, если Полине понадобится помощь в Лондоне. Ангелине Полина сказала, что они уезжают в другую страну, далеко, но там очень красиво и много игрушек.
— А бабушка с дедушкой тоже с нами поедут? — спросила Геля, наивно полагая, что это сродни поездке на море с бабушкой.
— Обязательно, только не сейчас, а чуть попозже, когда мы там с тобой устроимся.
— А дядя Сережа? — в последние дни Сергей так часто бывал у них дома, что Геле казалось совершенно естественным, что он тоже должен присоединится к ним.
— Он не сможет поехать, — ответил Полина неуверенно. — Ведь у него много работы, ты же знаешь, что дядя Сережа очень занятой человек.
— А я хочу, чтобы дядя Сережа поехал!
— Мы еще поговорим с ним об этом.
Полина ободряюще улыбнулась, внушая сама себе, что все еще разрешиться. Когда Сергей принес ей билеты и паспорта с визами, она тупо вертела их в руках, ясно представив, наконец, что она собирается натворить. Оторвать себя и ребенка от привычной родной обстановки, прыгнуть в неизвестность, оказаться одной…
Она не боялась трудностей одиночества, в конце концов, она уже проходила подобный этап в своей жизни. Пережив в своей жизни восходы и закаты, легкие праздности и тяжелые будни, Полина поменяла свои взгляды на то, какой должна быть женщина. Было время, когда она мечтала о независимости, потом этап полного растворения в муже, адаптации под его требования, потом вынужденная независимость, слезы в подушку по ночам по поводу незащищенности и неуверенности в себе. А потом вместе с успехом пришло наслаждение собственной силой, деньгами, азарт, она погрузилась в иллюзию самодостаточности, считала, что никто ей, такой сильной и все-умеющей, и не нужен. Потребовалось какое-то время, чтобы она поняла — неправильно это. Быть слабой — это тоже нормально. Ни один человек не в состоянии взять на себя все. Быть все время сильной можно, но силы то эти не бесконечные, они расходуются, как любое топливо. А если даже делать вид, что не замечаешь этого, то в одно прекрасное утро проснешься и обнаружишь себя пленницей этой самой силы и воли, которыми так гордилась. Ощущение «я все могу сама» может подарить иллюзию счастья, но не счастье. Вот пришлось ей доказать это, когда Никита бросил их с Гелей, она доказала, и спрашивать себя не понадобилось «могу, не могу», просто делала все, как могла, выживала, вставала на ноги. Но ведь жить все время по такой установке — это утомительно, это значит постоянно доказывать, что можешь, подтверждать свою силу. Обрекать себя на одиночество, сильное, независимое, никому, кроме твоего «эго» не нужное одиночество. А зачем? Зачем, если можно присесть на минутку и расслабиться, признать свои слабости, признать, что можешь далеко не все, это ведь совсем не стыдно, это нормально — попросить о помощи, стать женщиной, захотеть мужчины в своей жизни, впустить в свое сердце человека, близкого тебе, нужного тебе, дорогого тебе. Впустить не потому, что он сильный и может помочь, а потому что понимаешь — жизнь без него пустая и серая, потому что признаешь, что ошибалась в своих чувствах к нему, потому что оглядываться на предрассудки и пересуды — смешно, отказывать себе в счастье из-за собственной слепоты — нелепо, не слушать свое сердце — преступно…