Читать интересную книгу Уорлегган (ЛП) - Грэм Уинстон

— Я что, похожа на браконьера? Даже если бы я прошла в двадцати футах от ваших окон, и то не ожидала бы подобного обращения! Вы что, оправдываете этих людей?

— Братья Харри лишь выполняют приказы. Но возможно, переусердствовали.

— Переусердствовали! — Демельза внезапно почувствовала, что Джордж и не собирается ей помогать. — Если вы так считаете, то больше нам не о чем говорить.

— Надеюсь, ваш пес поправится. Это научит его не бродить, где не следует.

Дрожа от ярости, Демельза наклонилась, чтобы подобрать свою перчатку.

— Мы явно не будем добрыми соседями, Джордж.

— Ваш муж уже это доказал.

Она собиралась двинуться дальше, но Том Харри загородил ей путь рукой.

— Не по этой дороге, миссис.

Демельза посмотрела на Джорджа. Она не могла поверить, что он не позволит ей пройти после всего сказанного, но потом поняла, что даже если он теперь и разрешит, это будет равносильно оскорблению. В любом случае, она была не в том состоянии, чтобы наносить визиты. Демельза свистнула Гаррику, и тот вприпрыжку прибежал к ней, встряхивая головой и косясь на мужчин.

— Берегитесь, Джордж, — не удержалась она. — Я могу попросить Росса вас навестить.

Удивительно, но Росс всегда был слабым местом Джорджа. Демельза увидела на его подбородке отметину, которой не было там прежде.

— Если он снова появится на моей земле, то с ним разберутся.

— Для этого двух неуклюжих забияк будет маловато!

— Держите свои оскорбления при себе, миссис, — сказал Том Харри. — А не то и вам ухо оторвем.

— Попридержи язык, Харри! — рявкнул Джордж.

Демельза повернулась и двинулась прочь. Уйти с достоинством — не так-то просто, в особенности, когда в спину глядят три человека и без сомнения мысленно ее оценивают. Добравшись до дома, она написала миссис Френшэм записку с извинениями и вечером послала ее с Джоном Гимлеттом, наказав ему идти через деревни.

***

Дуайт Энис расположился в «Восходящем солнце», на одной из узких улиц Барбикана. По прибытии в Плимут и обнаружил, что, вопреки ожиданиям, «Тревейл» вовсе не снаряжен.

Капитан Харрингтон еще находился в Портсмуте, численность команды составляла едва ли четверть от списочной, а первый офицер — чернобровый валлиец с тяжелой нижней челюстью по фамилии Уильямс — сообщил, что у них прискорбно мало припасов. Штатная численность команды «Тревейла» — сорокашестипушечного фрегата (с девяти- и двенадцатифунтовками) водоизмещением восемьсот шестьдесят тонн составляла триста четырнадцать человек.

Когда Дуайт спустился в свою каюту, то обнаружил, что все мрачные опасения Уильямса подтверждаются. Крохотная каюта рядом с кают-компанией оказалась достаточно просторной, но медицинский сундук практически пустым, а вонь на нижних палубах — едва выносимой. Инстинктивно он хотел немедленно начать уборку, но ощущение, что будет нетактично что-либо предпринимать без разрешения капитана, заставило его вернуться на берег, не сказав ни слова.

На какое-то время он решил остаться на берегу, хотя каждый день бывал на корабле, а на следующей неделе много времени провел, бродя по порту. Не находя себе занятия, беспокойный и мрачный. Дуайт по-прежнему думал о Кэролайн, о собственных неудачах, отравляющих все попытки сделать свою жизнь значительной и пристойной.

Он знал, что его поступление во флот большая часть коллег сочтет невероятно глупым поступком. Жалованье скудное, жизнь тяжелая, его положение после окончания службы — никакое. Может, и патриотично служить стране, но есть пути и попроще.

Пока он увидел отборный костяк команды, добровольцев, из числа которых выберут младших офицеров, лучших из лучших. Остальные три четверти будут либо принудительно завербованными, либо должниками, жуликами и бездельниками — отбросы тюрьмы и порта. Вот с этим материалом: вшивым и больным, ему и придется иметь дело в течение следующих двух лет.

Несколько недель подряд это будет монотонная рутина поноса и рвоты, бесцеремонного лечения минимумом лекарств. Если будет сражение, то настанет время кровавой бани — жестокой и поспешной «хирургии» в кошмарных условиях, глубоко в недрах корабля, при свете качающегося фонаря. Этого ли он хотел от жизни? Побега в рамки дисциплины и замкнутого пространства? По крайней мере, именно это он выбрал и еще не был готов сожалеть о сделанном выборе.

В воскресенье Дуайт получил письмо от Росса, в котором тот сообщал, что остановится на ночь в гостинице «Фонтан», будучи в городе по делам, и спрашивал, не отобедает ли с ним Дуайт.

Дуайт одновременно удивился и обрадовался — он уже устал от одиночества и собственной компании и уже подумывал, что остался тут совсем без друзей. Около шести он вышел из номера и обнаружил, что Росс ждет его в холле гостиницы.

— Весьма неожиданный и приятный визит с твоей стороны, — сказал Дуайт после взаимных приветствий. — Когда ты прибыл в город?

— Утром. Переночевал в Ашбертоне. Когда ты отплываешь?

— Это известно только небесам. Теперь уже ясно, что не раньше Рождества. Как ты узнал, где меня искать?

— Послал лодочника на «Тревейл», — Росс внимательно оглядел друга. — Симпатичный мундир. По крайней мере, хоть какое-то утешение, что выглядишь как должно. Я заказал на вечер обед в отдельном номере. Подумал, что так будет уютнее. И какое сейчас у тебя впечатление о флоте?

— Все делается каким-то беспорядочным образом, — заметил Дуайт, идя следом по лестнице. — Совершенно очевидно, что недостаток организованности иллюзорен, потому что военные всегда достигают результата, но пока я не могу понять, каким образом. «Тревейл» должен был входить в эскадру из трёх фрегатов, предназначенных для несения патрульной службы в Ла-Манше, но два других отплыли еще на прошлой неделе. Полагаю, когда Харрингтон прибудет, то и получит новые указания от Адмиралтейства. Ты прямо-таки роскошествуешь, Росс. Должно быть, редкое удовольствие — снова иметь деньги в кармане.

Они прошли в отдельную комнату, где служанка подбрасывала дрова в потрескивающий камин, там стоял стол, сервированный на двоих. Шторы были задернуты, тепло и комфорт помещения контрастировали со скудной обстановкой жилища Дуайта.

— Ты сказал, что переночевал в Ашбертоне? — внезапно спросил Дуайт.

— Именно. Я побывал намного дальше и сейчас возвращаюсь домой. Присаживайся, я всё расскажу.

Дуайт согрел руки у огня и принял предложенный бокал. Росс продолжал рассказывать, поглаживая длинными сильными пальцами край каминной полки, как будто с какой-то затаенной целью, как показалось Дуайту, хотя разговор протекал достаточно вяло.

— Ты сказал, что побывал намного дальше, — поторопил его Дуайт, когда служанка сделала реверанс и вышла.

— Да. В Лондоне. И видел Кэролайн.

Дуайт не пошевелился, а когда снова овладел голосом, произнес:

— Полагаю, ты ездил навестить её по поводу займа.

— Да, по большей части. Хотел поблагодарить. Разумеется, мы поговорили и на отвлеченные темы.

— Несомненно.

— И я узнал, что она ни с кем не помолвлена.

— Но её дядя сказал...

— Нет. Я спросил её об этом. Сообщение оказалось преждевременным. Она не пришла к какому-то определенному решению.

— Трудно понять, что... — Дуайт с жалким видом нахмурился, глядя на огонь.

— Мы говорили о тебе. Надеюсь, ты не возражаешь.

— Разумеется, нет, — отозвался Дуайт тоном, который подразумевал обратное.

— Ее слова убедили меня, что вам стоит еще раз встретиться. Вообще-то, я пытался убедить её поехать со мной, официально — навестить дядю, и остановиться в Плимуте на ночь.

— От чего она отказалась.

— От чего она отказалась. Насколько же хорошо вы понимаете друг друга! Я посетил её в понедельник и напрасно пытался убедить. Но во вторник я снова отправился с ней повидаться. Возможно, двадцать четыре часа размышлений и мой несколько властный тон возымели нужный эффект. Тот факт, что ее дядя...

Дуайт встал.

— О чем это ты?