– Поехали, – сказала она нервно и поспешила к Сумраку, беспокойно бившему копытом сухую землю. Росита взобралась на своего каурого мерина, привязанного неподалеку к мескитовому кусту. Весь путь домой они проделали галопом. Обе женщины вздохнули с облегчением, миновав ворота ранчо Хилла.
– Послушай меня, Росита, – торопливо обратилась Брайони к своей экономке, спешиваясь перед конюшней, – забудь о нашем разговоре. Веди себя так, словно ничего не произошло. Сегодня к нам приедет сеньор Ричардс. Помни, он не должен догадаться, что ты проговорилась. Пожалуйста, постарайся быть естественной! Хорошо? Чрезвычайно важно, чтобы он ничего не заподозрил!
Росита сверкнула черными глазами.
– Si, сеньорита, я буду осторожной. Он ничего от меня не узнает.
– Gracias.
Брайони крепко пожала ей руку, после чего мексиканка решительно направилась к дому. К Брайони подошел один из ковбоев и, принимая у нее лошадей, сказал что-то веселое о фиесте. Девушка рассеянно выслушала его и, погруженная в свои мысли, опустилась на широкие белые ступеньки у входа в дом.
Предельно ясно было одно – на этот раз ей не обойтись без посторонней помощи. Несмотря на всю свою самоуверенность, Брайони понимала, что у нее нет ни сил, ни возможности справиться с Мэттом Ричардсом в одиночку. Слишком многое теперь было поставлено на карту. Несколько человек уже лишились жизни от рук ее врагов, и Брайони не испытывала желания разделить их участь. Она нуждалась в надежном союзнике и советчике. Но кто может им стать?
Первым ее порывом было послать за судьей Гамильтоном, потому что такой человек, как он, наверняка сумел бы подсказать Брайони, что делать. Но что, если судья Гамильтон и есть тот неизвестный третий сообщник? Это казалось ей почти невозможным, но все же… Она верила в своего отца и Мэтта Ричардса так же твердо, как теперь верит в судью, но эта вера на деле оказалась совершенно беспочвенной. И если Брайони доверится судье, а он окажется хорошо замаскированным преступником, то все будет кончено.
В отчаянии Брайони взъерошила свои густые черные волосы. Ее поверенным может стать только такой человек, которого она хорошо знает и которому безоговорочно верит. Брайони не пришлось долго ломать голову, вспоминая такого человека. Единственно возможный, очевидный ответ явился сам собой. Она должна связаться с Джимом Логаном, только он в целом мире способен был помочь ей теперь. Сидя на ступеньках, обхватив руками голову, Брайони внезапно ощутила, что ей безумно хочется снова видеть его, опять оказаться в его крепких, надежных объятиях.
С гор подул порывистый ветер, где-то высоко над головой беспечно щебетала пара вьюрков. Если бы Джим был сейчас рядом, он обнял бы ее сильными руками, заставил забыть все горести и несчастья жгучим огнем поцелуев…
С тихим стоном Брайони отогнала от себя соблазнительные мысли. Сейчас нельзя расслабляться, надо сделать все, чтобы найти пропавший документ.
Брайони поднялась со ступенек и направилась к коралю в поисках Бака, но молодого ковбоя нигде не было видно. Девушка нетерпеливо взглянула на небо. Смеркалось. Скоро начнется фиеста. Наказав Педро послать к ней Бака немедленно, как только он вернется, Брайони поспешила в дом и поднялась в отцовский кабинет. Несколько минут спустя в дверях появился Бак с пыльным стетсоном в руках.
– Вы искали меня, Брайони? Я был весь день на южном водопое и…
– Бак, мне нужно, чтобы ты поехал в город с поручением. Это срочно. – Она поднялась из-за стола и подошла к молодому человеку с письмом в руках.
– Ну, Брайони, – возмутился старший ковбой. – Я же должен навести марафет перед фиестой! Солнце уже почти село, все остальные паршивцы уже небось в очередь выстроились, чтобы помыться в старой лохани! Мне придется с боем к ней пробиваться! Знаете что, – неожиданно предложил он, – давайте я съезжу в город завтра рано утром. Клянусь, я поеду во что бы то ни стало!
– Нет!
Ответ Брайони прозвучал более резко, чем ей этого хотелось. Сказалось напряжение всего дня. Она вздохнула, заметив испуганное выражение в глазах Бака, и постаралась говорить более спокойно.
– Ты должен поехать в город сейчас. Немедленно. И кроме того, ты не должен говорить об этом ни единой живой душе – никому, понимаешь?
Бак напряженно и внимательно смотрел на девушку, взволнованный ее отчаянным выражением лица.
– Конечно, Брайони, как скажете, – ответил он немедленно. – Я не знал, что это так важно, – он кашлянул. – Хотите рассказать мне об этом поподробнее?
– Нет, – ответила Брайони, возвращаясь за стол и быстро пробегая глазами письмо, предназначавшееся Джиму Логану.
«Дорогой Джим.
Ты должен встретиться со мной завтра в аллее позади за «Серебряной шпорой» в восемь часов утра. Я не могу сейчас ничего объяснять. Скажу только, что знаю, где найти то, что ты ищешь. Пожалуйста, приходи на встречу. Ты моя единственная надежда».
Брайони написала внизу свое имя и, свернув записку вчетверо, вручила ее Баку дрожащими пальцами.
– Отвези это в гостиницу и отдай лично Джиму Логану.
– Что! Этому низкому, никчемному…
– Пожалуйста, Бак! – Брайони повысила голос. – Соблаговоли позабыть о своей с ним ссоре ради меня! Пойми, для меня жизненно необходимо, чтобы Джим Логан получил письмо как можно быстрее. Если его нет в гостинице, поищи его в «Серебряной шпоре». Если его и там не окажется… – Брайони помедлила.
Она вспомнила, что Джим большую часть времени проводил в «Серебряной шпоре» и что он упоминал имя Мэг Донахью. Из его слов Брайони поняла, что это была вполне надежная женщина. Девушка надеялась, что Джим будет там к тому времени, когда Бак прискачет в город, но если все-таки нет, то Мэг Донахью казалась ей наилучшей кандидатурой для связи с ним.
– Если его там не будет, – продолжила она, – передай письмо Мэг Донахью и скажи, чтобы она передала его Джиму Логану как можно скорее. И никому больше не говори об этом, – повторила она, буквально выталкивая молодого человека за дверь. – Пожалуйста, Бак, выполни все так, как я сказала. Я очень рассчитываю на тебя.
Бак внимательно посмотрел на нее и кивнул.
– Не волнуйтесь, Брайони. Я ничего не понимаю, но сделаю, как вы хотите. И не переживайте, я никому не заикнусь о вашем поручении.
– Спасибо. А теперь, пожалуйста, поторопись! Молодой ковбой в два прыжка миновал лестницу и, выскочив во двор, помчался в кораль к своей лошади. Брайони наблюдала за ним в окно. Затем, ощущая бешеные удары сердца, она побежала наверх, в спальню. Собственное отражение в зеркале на туалетном столике испугало девушку. На щеках пылал лихорадочный румянец, зеленые глаза горели безумным блеском, спутанные волосы беспорядочно спадали на плечи. Пораженная, Брайони подошла ближе к зеркалу, прижимая дрожащие пальцы к горячим щекам.