Густав принес холодную пиццу и ледяное пиво.
— Почему мне не сказали? — отпил я из горлышка.
— Ты же громче всех требовал выполнения контракта, — мягко улыбнулся Георг. — Ну и мы тоже не дети как бы… И понимаем… Видим…
— Что вы видите? — резко повернулся к нему.
— Да ты не нервничай, — хихикнул Густав.
— А я не нервничаю. Это Биллу надо нервничать.
— А он не нервничает. Ему нельзя, — отложил Том надкусанный кусок.
Мы рассмеялись.
— У вас пожрать что-нибудь есть кроме этого дерьма? — отпихнул я коробку с отвратительной пиццей.
— Я купил колбаски, кетчуп и яйца, — расправил плечи Густав.
— Может, в ресторанчик какой-нибудь сходим, а? — поморщился Том.
— Поедем в «Вивальди»! — оживился Георг. — Густав, ты не хочешь еще раз попросить дядю о спецобслуживании?
— У него есть VIP-комнаты. Сейчас позвоню.
Через несколько минут мы бесшумно покидали квартиру. Проходя мимо гостиной, я заметил, что Билл и Мари полулежат на диване, укрывшись пледом. Она устроилась в объятиях Каулитца, прислонившись к нему спиной. В руках бокал с какао, судя по стойкому запаху шоколада. На животе девушки лежит ноутбук. Билл что-то пишет в скайпе. Мари ему тихо отвечает, влюблено смотря снизу вверх. Он улыбается, целует ее в макушку и опять что-то набирает. Обнимает нежно, прижимается щекой к голове, закрывая глаза. Она подставляет шею для поцелуя. Они вместе уже год. Это немыслимо. Никогда не видел его таким заботливым и внимательным, настолько нежным и ласковым. Никого вокруг не замечают. Словно в мире больше никого не существует, кроме них. И рыси больше не существует. Есть двое, по уши влюбленных друг в друга, дышащих друг другом, растворяющихся друг в друге. Черт с ними, пусть живут. Могут же у моей дикой рыси быть свои маленькие худенькие слабости.
08 июня — 08 октября 2009 года