— Красотища! — Только и смогла сказать я.
— Тебе нравится? — Он преданно смотрел мне в глаза, стараясь угадать моё настроение.
— Не то слово! Это похоже на сказку.
— Я часто здесь бываю, это мой тайное место.
На мне было одно из платьев гело, которое слишком уж контрастировало со всем увиденным. На моей одежде бушевала гроза. Даже раскаты грома слышались, не такие громкие, как настоящие, но тоже очень убедительные. Казалось, что холодные капли отскакивают от меня. Захотелось снять одежду, и остаться в чём мать родила.
— Как же здесь хорошо! Почему ты мне раньше не показывал это место?
Он замялся.
— Видишь ли, я никогда никого сюда не водил. Это моё тайное место, священное, можно сказать.
Господи, милый, да кого же ты мог сюда водить?! Ты же всю жизнь был один, как перст! И всё же я почувствовала гордость, а как же, ведь только мне он открыл своё секретное место! Даже Счастливчика не позвал! А уж Счастливчик-то у него в особом почёте.
— Знаешь, — произнёс он тихо, — здесь такая сила живёт! Я её чувствую.
Я тоже почувствовала ЭТО! Словно теплый воздух проникает под кожу, заполняет легкие, смешивается с кровью и наполняет всю меня чувством покоя и мягкой силой.
Он подошёл, обнял меня и, неожиданно поцеловал. Сопротивляться и возмущаться мне совершенно не хотелось. Тирто осторожно, как будто боялся меня обидеть, снял с меня грозовое платье. Я поёжилась от лёгкого ветерка, но ничего не сказала. А потом вся одежда, которая была на нас, полетела на траву, распугивая мелких насекомых. Какое-то время я стояла безучастная, воспринимая всё слишком отстранённо, как будто всё это происходит не со мной, а с кем-то посторонним. Но, то ли магия этого места, то ли мои собственные чувства, взяли верх, я вдруг сильно обняла его и прижалась всем телом к его груди. Какое-то безумие на меня накатило, бороться с которым я не хотела и не могла.
Незаметно мы оказались на траве. И тут начался дождь! Теряя власть над собой, я слизывала дождевые капли с его тела, легонечко его покусывала и плавилась, плавилась точно воск под его шершавыми, грубыми руками. А ещё этот запах, он сводил меня с ума! Запах его тела, невозможный, нечеловеческий, он пах травой, цветами, дождём. Я обхватила его бёдра ногами и прижалась всем телом. Во рту у меня пересохло, а там, внизу, всё стало влажным и горячим. Но он слегка отстранился, оттягивая этот момент и доводя меня до исступления. Кажется, я готова была его изнасиловать в тот момент. Где-то внутри меня проснулся спящий вулкан, о существовании которого я не догадывалась. Никогда я не была страстной. Что-то изменилось. Я открыла глаза и посмотрела на него с тоской и злостью, что и сама бы испугалась себя, если бы видела это.
Лицо у него было сосредоточенное и, как мне показалось, немного испуганное.
— Ну, давай же! — Шептала я пересохшими губами, и целовала, целовала его грудь, плечи, живот…
Он вошёл в меня мягко, осторожно, словно боясь причинить боль…
Над головой качалась ветка, сидящая на ней птица с интересом разглядывала нас. И, как будто вторя движениям этой ветки, так же медленно раскачивались наши тела. Потом движения стали быстрее, резче, птица испуганно вспорхнула и улетела. В глазах у меня что-то вспыхнуло, по всему телу пробежала судорога. Мне хотелось оттолкнуть его, но вместо этого я сжала ноги, стараясь удержать и продлить этот момент. И тут выстрелила молния, и раздались раскаты грома. А потом дождь как-то внезапно прекратился.
Мы лежали на траве мокрые и опустошенные. Почему-то сразу стало холодно. Я попыталась подняться, но ноги подкосились, и я присела на корточки, чтобы не упасть. В воздухе резко пахло озоном. Туча, укрывавшая всё это время солнце, иссякла, и яркий свет полоснул по глазам. И почти сразу над всей нашей поляной взметнулась радуга. Я радостно рассмеялась.
— Смотри. Радуга! — Шепнула я ему на ухо и взмахнула ногой, чтобы стряхнуть неведомую букашку, которая назойливо щекотала меня.
Всё это время он не проронил ни звука, и это мне нравилось. Никаких нелепых вопросов типа: "тебе хорошо?" или "А у тебя ещё кто-то был до меня?". Теперь же мне хотелось говорить.
Я, наконец, встала, натянула на себя платье, как ни странно, оказавшееся абсолютно сухим, и сказала:
— Знаешь, у меня такого никогда не было.
И это было правдой, так как, то, что было у нас с Софом, можно было бы назвать "виртуальным сексом". Лишь однажды мы с ним попытались сделать это, как все нормальные люди, что привело и меня и его к чудовищному разочарованию. Откуда мне было знать, что семнадцатилетние девушки в большинстве своём просто не способны испытывать оргазм и это нормально. Врать и претворяться с Софом не было смысла — он ведь запросто читал мои мысли и я испытала такое чувство вины, а мои комплексы разрослись до космических масштабов. Потом уже от мамы, вот позорище-то было, но не спросить её о том, что меня волновало, я не могла, я узнала, что всё это нормально. Мама призналась, что притворялась в постели лет до тридцати пяти и только потом узнала, что может быть иначе. Ну, вот, кажется, теперь девочка точно созрела!
Что с нами дальше будет? — Тревожно спросил он.
Хотелось его успокоить и соврать что-нибудь утешительное, но не получалось.
— Ты же знаешь, что я из другого мира. И мне надо будет туда вернуться.
— А я?
— Извини, я не могу тебя взять с собой. Тебе там будет плохо. Это совсем другой мир, понимаешь.
— Я потерплю. Мне лишь бы ты была рядом.
Я опустилась на сухую траву под деревом и кивнула Тирто, чтоб он сел рядом. Больше я ничего не хотела от него скрывать.
— Тирто. Я должна тебе кое-что объяснить, — начала я осторожно, — это очень важно. Я надеюсь, что ты всё поймёшь правильно.
Он насторожился, словно дикий зверь.
— Ты что-нибудь знаешь о том, кто ты такой? — Издалека спросила я.
Он не понял вопроса.
— Я — Тирто! — Ответил гордо.
— Ну, это я знаю, а, что ты ещё можешь сказать о себе?
Он задумался, но так и не смог выдать мне ничего нового, даже разозлился немного.
— А, что я должен ещё знать? — Спросил с вызовом.
— Ну, например, ты никогда не обращал внимания на то, что все твои желания обычно сбываются?
Мой вопрос привёл его в замешательство, он ведь никогда даже не задумывался ни о чём подобном.
— Все? — Спросил с сомнением.
Я кивнула и с ужасом увидела на его лице подозрительную улыбочку, которая, однако, быстро исчезла. Но теперь я уже пожалела, что завела этот разговор — ведь не отпустит же он нас теперь! Меня — точно! Вздохнув горестно, я рассказала ему всё! Проклиная свою болтливость и эти неуместные чувства, которые он вызвал у меня, я, как приговорённая к смерти, ждала его реакции. И он понял, что со мной происходит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});