подставив бледные лица нежным лучам восходящего майского солнца. 
— Мы должны проститься с тобой, папа. Наверное, надолго. Император начинает новую кампанию, его армия продолжит свой поход на восток, — поведала Арманда.
 — И мы идём с первым эшелоном войск. Прямо сегодня, — подхватила Флёр.
 Она доверительно пригнулась к выбитому в камне лику сурового усатого мужчины:
 — Понимаешь, папа, нас постоянно мучает дикая жажда.
 При этих словах черты лица девушки размылись; чувственный рот разошёлся багровой прорехой — от уха до уха — открывая четыре ряда кривых акульих зубов, а глаза почернели — тьма поглотила радужку и белки.
 — Ну-ну, милая, возьми себя в руки, к нам идёт наш верный Кристиан.
 По дорожке, сильно хромая на правую ногу, шёл высокий седой старик. Он остановился за пару шагов до могилы, с достоинством поклонился могильному камню и произнёс в пустоту перед собой:
 — Простите, миледи, но мы должны отправляться — армия не станет ждать даже вас.
 Девушки поднялись и нежно поцеловали блестящую поверхность камня.
 Потом подхватили под руки своего слугу и устремились прочь, не оглядываясь.
 Каменный лик оставался бесстрастным, лишь из уголка незрячего глаза выкатилась скупая, солдатская слеза.