– Правильно, делиться надо. Нахер тебе тугрики, Игорёк. Всё равно скоро ласты склеишь, – шмякнул Мишаня.
Все растерялись, а «Игорёк» оцепенел от наглой выходки.
– Михаил, я вам слова не давал, – вмешался Сергей. – Игорь Маркович, смысл эксперимента не в этом. Ваши капиталы для нас малоинтересны.
– Как сказать.
– Михаил, ещё слово, и мы исключим вас из группы.
Мишаня прикусил язык.
– Повторюсь, главное для нас не ваши финансы. А опыт их приобретения.
Мишаня снова хотел вставить пятачок, но поперхнулся.
– И если вы к нам присоединитесь, шансы вырастут у всех. У вас не в последнюю очередь.
– Пока не уловил сути предложения, – Вараксин потёр залысину.
– Вы согласны выступить в роли…
– Спонсора, – вставила Татьяна.
– Нет, бесполезно, – возразил Сергей. – А вот консультантом и, возможно, инвестором… В чём тут смысл? Идею-то родить способны многие, но только вы, Игорь Маркович, в силах оценить коммерческую перспективу.
– Оценить?
– Да, ответить на важнейший вопрос: можно ли замысел монетизировать? И если да, то вложить толику ваших средств в качестве стартового капитала. Я подчёркиваю, – Сергей придавил стол рукой, – только в этом случае. Если вы сами поверите в замысел.
Вараксин с сомнением разглядывал Мишанину распашонку.
– Согласен.
– Вот и отлично. Но у нас мало времени.
– А что, уже наливают?
– Михаил! Итак, на всё про всё у нас год. И на поиски себя, и на поиски средств. Вакцина буквально на вес золота, для группы потребуется миллион долларов.
– Почему миллион? – вмешалась Татьяна. – Вы говорили, двести тысяч, а нас, больных, четверо. Ведь Александр Павлович…
– Двести было пять лет назад. Сегодня – двести пятьдесят. Инфляция, всё дорожает. А впрочем, – Сергей взглянул на меня, – практические вопросы решаете с Александром Павловичем. Кстати, у него для вас есть приятная новость.
– А вы? Мы с вами ещё увидимся? – спросила Татьяна.
– Обязательно. Будем встречаться регулярно, хоть и не часто. А сейчас разрешите откланяться. Да, вот ещё что. Вы обратили внимание, как тут автомобили гоняют?
– Меня чуть не сбили на переходе, – сказала Лена.
– Вот-вот, гаишников совсем не видно, город захвачен машинами.
Глава 11
Захочешь, так присядешь
Первым спикировал Мишаня:
– Колись, Палыч, колись. Это как ты двести зелёных штук сделал?
Панибратское обращение мне даже понравилось.
Что же такое им впарить? Может? Нет, Вараксин просечёт. Тогда? Тоже не годится, легко проверить. И что остаётся? Пожалуй.
– В общем, сидел на нищенской зарплате. А тут начались проблемы со здоровьем, ну, Сергей Олегович рассказывал. Всё хуже и хуже. Попал я в Медицинскую академию, там и огорошили. Или деньги найди, или кранты. Что делать?
– Ну-ну, – Мишаня в нетерпении потёр руки.
– Чуть не месяц шевелил извилинами, сумма-то огромная. А я, признаюсь, тогда книжки пописывал.
Лена впилась в меня взглядом.
– Целую серию накропал, пять штук. Только не художественные, а научно-популярные. Общее название «Занимательная экология». А на самом деле – как здоровье сохранить, если живёшь в крупном городе.
– И за это – двести тысяч долларов? – Лена с сомнением покачала головой.
– Да, Палыч, кончай травить тут сказки дядюшки Примуса.
– Ребята, вы правы. Сперва еле-еле деньги отбил.
– Ну, не тяни, Палыч.
– Главное, расклад понять. Потихоньку-полегоньку, за год удалось продать по тысяче экземпляров. Да умножить на пять. И с каждой книжки – по доллару чистыми. В итоге вышло где-то пять тысяч зелёных.
– Но это же мало, за такой-то труд.
– Елена, вашими устами говорит истина. Тогда сообразил, нельзя втягиваться в новые книги, надо использовать уже изданные.
– Москва, – сказал Вараксин.
– Ну конечно! В столице совсем другие масштабы. И вот я перед вами, в белой рубашке.
– И с баксами.
– Да где там, деньги ушли на лечение. Все двести тысяч (хоть бы в руках подержать). Зато жив-здоров, тьфу-тьфу. И готов поделиться опытом. Но не безвозмездно.
Мишаня понял буквально: пошарил в пакете, на свет явились бутылка «Белого аиста», коробка конфет и одноразовые стаканчики.
– А ты не такой простой, Мишаня.
От Таниной похвалы он сомлел.
– Ну что, братья и сестры. За знакомство! – Мишаня готов был скушать младшую «сестру».
– Давайте-ка к делу, – сказал я. – Как вам здесь, в Обнинске? По глазам вижу, нравится. Но среди нас не только свободные художники. Елена и Михаил связаны обязательствами по работе, так?
– Зовите меня Мишаней, все так зовут.
– А меня Леной.
– Ну, и меня просто зовите, – сказала Татьяна.
– Прекрасно, а теперь вернёмся к делу. Лена и Мишаня, на эту и две ближайшие недели вам открыты больничные листы. Всякий раз собираемся здесь, решаем дела и прощаемся до следующей встречи.
– А можно быть уверенными…
– Да, Лена. Академия гарантирует вам больничные и понимание начальства.
Знали бы, какая академия их опекает.
– А теперь та самая приятная новость. Мы планируем выездное занятие. Формально – участие в конференции, а настоящая цель – сплочение рядов нашей группы. Сплочение продлится неделю.
– А тема конференции?
– Геополитические и военные риски на пути прогресса.
– А какое отношение… – начала было Лена, но Таня перебила:
– И что же приятного в этой новости?
Я осмотрел заскучавшую команду:
– Забыл уточнить. Конференция международная, имеет место быть в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Это в Соединённых Штатах. Оплот мирового капитализма, между прочим. Кстати, в тех краях водится калифорнийское вино.
– Так это же другое дело. Как, вы сказали, конференция называется? – спросила Таня.
– Геополитические и военные риски на пути прогресса.
– Ух, здорово! Всю жизнь тянуло к этой самой геополитике.
– Мы едем в Холмогоры. Какое счастье, – поддержала Лена. – Я ведь англичанка.
– Ленка, ты гонишь, – сказал Мишаня. – Англичанки не такие, по ящику видел.
– Не в этом смысле. Я учительница английского, – глазищи светятся, щёчки раскраснелись.
– Ух ты, у нас будет своя переводчица, – сказала Таня. – Постойте, а загранпаспорта?
– Вот они, и с визами порядок. А у нашего Игоря Марковича всё и так наготове.
Вараксин равнодушно молчал.
– Игорь Маркович, что с вами? Вам нехорошо?
– Есть немного. Голова побаливает, – он потёр залысины. – Может, я не полечу? К тому же у меня аэрофобия, да и дел в Москве…
Дамы сникли: похоже, недомогание Вараксина приняли за проявление болезни. Надо пресекать. Подумаешь, олигарх. Или, как его, трейдер. Тем более.
– Вы же сами согласились. Не обижайтесь на грубый намёк, так на Востоке говорят: когда человек умирает, работы ещё на год остаётся. А, решайте сами.
– Хорошо, дела подождут. Это я так. Мы ведь на неделю, говорите?
– Точнее, на пять дней.
– Это недолго.
– А как же аэрофобия?
– На международных рейсах она слабая. Когда вылетаем?
– Завтра утром, в десять ноль-ноль. Номера не сдаём, возвращаемся сюда же. Кстати, Сергей Олегович тоже участвует, будет присматривать за вами.
– А как одеться, в чём ехать?
– Молодец, Таня, напомнили. Сейчас в Америке жарко, одевайтесь полегче. И попроще. Американцы люди простые, им главное, чтобы человек был хороший.
– А что брать с собой? – спросила Лена.
– Можно взять водку, не больше двух бутылок на нос. Вот суточные, – я достал конверты с долларами. – Вопросы?
– А что, разве в Америке водки нет?
– Таня, горилка там присутствует, но дорогая. А доллары пригодятся, нам кушать-то на свои. Ну что, всё?
– Как это? А на посошок? – Мишаня разлил остатки.
Таня, привстав, потянулась за конфеткой, а Мишаня, глядя на тугие половинки, открыл рот. Налюбовавшись, жарко зашептал мне в ухо:
– Палыч, чёрненькая, Танька – моя.
– Да забирай.
– Ты посмотри, всё при ней, – лицо пылает страстью. – Господи, а попка-то, о-о-о! Попка, как орех: так и просится на грех. Полжизни отдам. Кажется, я сейчас…
Вот же блин, озабоченный попался. Хотя от такой парочки может родиться крепкое потомство. Без вируса агрессии.
– Мишаня, потерпи, – шепнул я и, уже громко. – Все свободны.
* * *
В обнинской гостинице нам с Мишаней достался спаренный номер: комнатушки отдельные, а санузел общий.
Сосед мой пришёл заполночь, в расстроенных чувствах.
– Так поступают фашистские люди.
– Ты о чём?
– Бортанула меня Танька. Ещё бутылку у неё раздавили – и всё мимо. Ну, блин. И ведь не замужем, я узнал. Уже три года вдова, баба в своём соку. Во, бляха-муха.
– Не бери в голову. Впереди Америка, там она расслабится.
– Думаешь?
– Уверен. Всё, баюшки-баю, вставать рано.
Завёл будильник на шесть утра.
Но уже в три разбудил телефон. Семён Петрович, прямой начальник по службе: