Но он абсолютно не помнил, что и как она отвечала. Когда обряд закончился, он взглянул на женщину, ставшую его женой, и решил, что это и в самом деле самое жуткое и уродливое существо, какое он когда-либо встречал в своей жизни. Потом ее, наверное, перестали поддерживать, и она бессильно повалилась на пол к его ногам.
— Моя жена! — с ужасом подумал он. — И это — моя жена! Наверное, над моим родом нависло проклятие.
Глава 2
Лорд Равенскар почти закончил завтракать, когда в комнату с газетой в руках вошел виконт Гарсон.
— Доброе утро, Энтони! — поздоровался хозяин, дома.
— Вот свежий номер «Газетт», — возбужденно проговорил виконт. — Сегодня у всех твоих друзей и знакомых глаза на лоб полезут от удивления, Лорд Равенскар ничего не ответил. Лишь налил себе еще одну чашку кофе.
— Надеюсь, ты готов выдержать шквал сплетен и вопросов и поедешь со мной на прогулку верхом в парк?
По лицу лорда Равенскара пробежала тень, и он отрывисто сказал:
— Я затеян эту историю, мне ее и расхлебывать. Чего бы это мне ни стоило.
— Жаль только, — заметил виконт, — что мы не сможем увидеть, как Аталия прочитает сообщение о твоей свадьбе.
И опять лорд Равенскар не ответил ни слова, он просто взял с большого блюда кусочек телятины, запеченной с грибами.
Виконт взглянул на него, затем спросил:
— Она все еще без сознания?
— Да, похоже, — ответил лорд Равенскар. — Сэр Уильям говорит, что у нее сильнейшее сотрясение мозга.
— Должно быть, она получила его, когда ударилась головой о тротуар, — задумчиво проговорил виконт. — Ступеньки у дома Уичболда довольно крутые, а если он еще и столкнул ее вниз, как ты рассказал, то это было. несомненно, очень опасное падение.
— Весь мир — сплошная опасность, — сказал лорд Равенскар, — но что бы эта женщина ни сделала, Уичболд — свинья, грязная скотина. Впрочем, он всегда был таким.
— Больше ничего о ней узнать не удалось? — спросил виконт.
— Я прочитал письмо, которое нашли в ее сумке, — ответил Трент. Виконт сначала не понял, потом догадался:
— Ах да, то самое, из которого мы узнали ее имя!
— Письмо написано некой Кэрил, — продолжал рассказывать лорд Равенскар. — Она умоляет Ромару немедленно приехать. Похоже, она попала в затруднительное положение.
— Очень может быть, особенно если в этом замешан Уичболд, — заметил виконт, — но, наверное, эта женщина, Ромара, сможет объяснить нам, в чем дело, когда придет в себя.
— Лично мне от этого легче не станет. — заявил лорд Равенскар и отодвинул от себя тарелку. Потом .он поднялся из-за стола и принялся ходить по комнате. — Я никого не виню в случившемся, хотя очень жаль, что все мы были в таком невменяемом состоянии и ни один из нас не мог рассуждать здраво.
— Да, да, ты совершенно прав, — согласился виконт. — но я так разъярился! Эта негодница Аталия обошлась с тобой просто бесчестно и подло. Я всегда подозревал, что она авантюристка.
Лорд Равенскар, стоявший спиной к камину, искренне удивился:
— Неужели?
— Она сумела добиться благосклонности общества, ее везде принимают, — пояснил виконт. — Конечно, она достаточно красива и заслуживает того, чтобы блистать в свете. По в то же время я никогда не хотел бы, чтобы пьянчужки с Сент-Джеймс так же трепали языками о моей сестре.
— Среди этих пьянчуг оказались и мы, — отрывисто произнес лорд Равенскар, — и особенно хорош я!
— Ну, ты не единственный мужчина, которого свела с ума женская красота, — попытался успокоить друга виконт.
— Н-да, и, к сожалению, не буду последним из глупцов, которые теряют голову из-за хорошенькой мордашки, — с горечью согласился Трент.
Виконт вздохнул.
— Ну хорошо, если ты все еще желаешь поставить Аталию на место, нам пора ехать в парк. Можешь не сомневаться, тебя засыплют вопросами про твою молодую жену — кто она такая и почему появилась в твоей жизни так внезапно.
— Правду им знать не стоит, да я и не смогу рассказать, как все было, — с болью произнес лорд Равенскар. Он задумался на несколько мгновений, потом продолжил: — Знаешь, Энтони, лучше всего будет сделать так. Давай скажем, что я знаю Ромару с детства и что она моя детская любовь. Тогда все будет выглядеть очень правдоподобно.
— Отлично! Я знал, что ты придумаешь что-нибудь умное, — восхищенно воскликнул виконт.
Он повернулся на каблуках и направился к двери, но на полпути вдруг остановился и произнес уже совершенно иным тоном:
— Мне очень жаль, что так подучилось, Трент. В самом деле. Если бы я хоть чуточку соображал, то обязательно остановил бы тебя. Или по крайней мере уговорил бы подождать до утра, чтобы мы все немного остыли.
— Вчера! Сегодня! Завтра! Какая разница! Я собирался дать Аталии хороший урок, — сердито сказал лорд Равенскар, — и добился своего. Пусть даже таким способом.
— Ну что ж. будь по-твоему, — согласился виконт.
Они вместе вышли из комнаты, прошли через мраморный холл и вышли на улицу. Оседланные лошади уже ждали их.
«Все-таки хорошо, что Трент не попал в сети этой коварной и хитрой интриганке», — подумал виконт. Эта мысль пришла ему в голову не потому, что он не слишком доверял Аталии, и не потому, что она довольно прохладно отнеслась к нему с самого первого дня их знакомства. Дело было в том, что виконт с чувством искренней дружбы относился к Тренту Равенскару и не желал допустить брака, который мог принести его другу одни лишь несчастья.
Пюбовь, как известно, слепа. Поэтому лорд Равенскар даже не предполагал, что Аталия, его обожаемая Аталия, только что горячо заверявшая его в своей любви, без устали флиртовала с его же друзьями, стремясь пленить всякого мужчину, попавшего в поле ее зрения. Она принадлежала к тому типу женщин, думал виконт, которым недостаточно одного мужчины в жизни, ей необходимо окружать себя многочисленными поклонниками, и она будет завоевывать себе все новых и новых.
Но уберечь лорда Равенскара от Аталии — это одно, а связать его узами брака с самой уродливой женщиной Лондона — совсем другое. Виконт был в ужасе от случившегося в тот злополучный вечер. В попытках найти хоть какой-нибудь выход, он напряженно раздумывал, истязая свой мозг непосильной задачей и прикидывая так и этак, но не мог придумать никакого решения. Спасти друга из этого затруднительного положения не предвиделось ни малейшей возможности.
Вчера утром, сразу как только он пришел в себя и смог подняться на ноги, виконт отправился к достопочтенному Джошуа Мидингу. Он хотел узнать, считается ли законной церемония, проведенная столь невероятным образом. Джошуа успел протрезветь после ночных возлияний, но пребывал в отвратительном расположении духа: уж очень болела голова. Поэтому его чрезвычайно оскорбило само предположение, что он мог совершить что-либо незаконное.