Читать интересную книгу Волшебные перья Арарахиса (c иллюстрациями) - Александр Якубенко

Хозяйка прошамкала что-то про себя и неожиданно визгливым голосом крикнула:

— Пикса! Пикса! Где ты, мое сокровище! Иди сюда, славный мой мальчик.

Злобный голос хозяйки никак не вязался с ее ласковыми словами.

Позже мы узнали, что в Верзилии, в отличие от других стран ласковые слова считались ругательствами.

На зов хозяйки прибежал худенький мальчик, немного повыше меня ростом.

— Что прикажете, окаянная хозяйка? — спросил Пикса. «Окаянная» по-верзильянски означало «уважаемая».

— Поймай двух цыплят, мой миленький, мой хороший! — сказала старуха. — Да побыстрей пошевеливайся! А то я тебя приласкаю! — и хозяйка показала Пиксе здоровенный жилистый кулак.

Пикса побледнел и съежился.

— Хорошо! — сказал он и исчез в дверях.

— Ну посидите пока! — сказал нам Финик и многозначительно подмигнул Угадаю единственным глазом. — Я сейчас вернусь.

С этими словами Финик покинул зал, оставив дверь открытой.

— Скажи, Угадай, о чем это хозяин с тобой шептался? — вполголоса спросил я.

— Он сказал: «Ты просто паршивец (по-верзильянски „молодец“) что привел их ко мне. Пойдете спать наверх — оставишь в комнате дверь открытой. Мы с Пандорой придем ночью, их напугаем, все отнимем и выгоним. А свинку зажарим. Часть добычи и свинкины кости — тебе!»

— А ты зачем кивал головой? Нечего сказать — друг! — заметил я.

— Пора бы тебе меня получше знать! — обиделся Угадай. — Пусть старик думает, что я с ним заодно. По крайней мере, мы теперь видим, чего можно ожидать от этого Финика и его Пандуры!

— Пандоры! — поправил Фунтик.

— Это все равно! — сказал Угадай.

Во время нашего разговора в зал вбежал Пикса, держа за ноги двух ощипанных цыплят. На глазах у Пиксы были слезы. Он замешкался и ожидал наказания.

Цыплята были какие-то странные, с четырьмя ногами.

Потом мы видели в этой стране поросят даже с шестью ногами. Домашних животных здесь не кормили, но усиленно за ними охотились. Вот у них и отросли лишние ноги, чтобы лучше удирать от погони.

— Пойди сюда, миленький! Пойди сюда, хороший! Ты так быстро управился! Пойди сюда, я тебя поглажу! — прошипела неведомо откуда взявшаяся старуха.

— Нельзя бить ребенка! — неожиданно для себя громко сказал я. — Если только вы его тронете пальцем — мы сейчас же у идем и заявим в милицию!

Тут я сообразил, что в Верзилии никакой милиции нет. Обратиться за помощью некуда.

Но старуха попросту не поняла, о чем я говорю.

— Откуда ты знаешь, что я хочу его тронуть пальцем? — спросила Пандора, пряча за спиной свой большой кулак.

Однако после моих слов она взяла у мальчика цыплят, а бить его не стала. Окинув нас злобным взглядом, Пандора ушла на кухню готовить птицу.

Музыкальная машина

— Может, хотите поразвлечься? — сказал вошедший Финик. — Вот стоит музыкальная машина. Опустите в нее пять кукишей — и автомат исполнит вам веселую музыку.

— А что такое «кукиши»? — спросил Угадай.

— Это мелкие деньги. В одном верзилике — сто кукишей!

— Но у нас нет таких денег! — сказал я.

— Ну ладно! Я за вас брошу! — великодушно согласился хозяин. — А когда будем рассчитываться, я их прибавлю к счету. — С этими словами он бросил монетку в отверстие сверкающей никелем музыкальной машины.

Машина щелкнула, зашипела, и унылый мужской голос запел:

Пускай могила меня накажетЗа то, что я ее любил…

— Нет, это совсем не веселая музыка! Пустите что-нибудь другое! — попросил я.

Старик остановил машину и бросил в нее новую монетку. Автомат снова зашипел, и женский голос затянул песню:

Вот умру я, умру я,Похоронят меня.И никто не узнает,Где могилка моя!..

— Что это у вас за музыка такая? Неужели нет веселых песен? — спросил Хандрила.

— А разве это не веселые? — удивленно сказал хозяин. — Что вам нужно, не понимаю?

Он порылся у себя в кармане и нашел еще один пятикукишник.

— Ну вот вам, слушайте! Это самая веселая!

Из автомата полились бодрые звуки военного марша. Мы повеселели.

Через полминуты, под звуки духового оркестра солдатский хор хрипло заревел:

Раньше пели мы про разбойничков,А теперь споем про покойничков!..

— Нет! Это невозможно! — сказал я. — Выключите машину! Ничего себе веселая музыка! Плакали наши денежки! Давайте лучше ужинать!

Ужин в гостинице

Пока машина развлекала нас своими мрачными песнями, старуха принесла выпотрошенных цыплят, нанизала их на огромный вертел, на котором они выглядели совсем крошечными, и включила моторчик.

Мотор поворачивал вертел над огнем, чтобы цыплята равномерно поджаривались.

Пикса скромно стоял в уголке и жадно следил за этими приготовлениями. По-видимому, он был очень голоден.

Вдруг я заметил, что старуха, озираясь по сторонам, вытащила из кармана фартука какой-то кулечек и хотела всыпать из него щепотку в кастрюлю, где варился рис. Пикса подскочил к столу, схватил солонку и со всех ног кинулся к хозяйке, крича:

— Соль здесь! Соль здесь!

Старуха злобно выхватила у мальчика солонку и наградила Пиксу таким увесистым подзатыльником, что бедный парень отлетел в дальний угол зала.

— Не лезь не в свое дело, красавчик! — яростно крикнула старуха. Но все же спрятала пакетик с неизвестным порошком в карман, а в кастрюлю добавила соли из солонки.

Я опять собрался заступиться за Пиксу. Однако по обращенному к нам умоляющему взгляду мальчика мы поняли, что наше заступничество еще больше разозлит хозяйку.

К тому же Угадай шепнул мне, чтобы мы ненароком не выдали, что знаем намерения хозяев.

Пришлось сдержаться, хотя на сердце у меня и моих друзей так и кипело.

Конечно, лучше всего было бы сразу уйти из этой бандитской гостиницы. Но мы были такими голодными и усталыми? Да и хозяева гостиницы вряд ли бы нас выпустили…

Тут я вспомнил о Пиксе. После того как он уберег меня и друзей от неизвестного порошка, которым нас собиралась угостить старуха, Пикса показался мне еще симпатичнее.

Я поманил его рукой. Мальчик, с трудом оправившийся после затрещины, подошел к столу.

Фунтик, служивший за переводчика, спросил Пиксу:

— Хочешь нам помочь?

Пикса с готовностью кивнул головой.

— Тогда не спи нынче ночью! Выведешь нас из этого дома!

Пикса снова кивнул.

В этот момент старуха сняла с вертела цыплят, выложила их на блюдо, вытряхнула туда же рис из кастрюльки и подала кушанье на стол.

Пикса сразу же спрятался за спинку стула, чтобы не попасться хозяйке на глаза.

Вилок и ножей на столе почему-то не было. Цыплят пришлось рвать руками.

Хандрила занялся сардельками и мышкой, которых принес хозяин, а Фунтик — морковкой с яблоком, доставленными Пиксой из чулана.

Впрочем, мы были так голодны, что нам было не до вилок и ножей. Но о Пиксе мы не забыли! Мы честно поделились с ним цыпленком, сардельками, хлебом и яблоком. По тому, как Пикса ел, видно было, что в этом доме его держат впроголодь.

Хандрила кончил есть первым. На всякий случай он пошел в чулан, где хозяйка наливала ему молоко, чтобы проверить, не подсыпала ли она туда чего-нибудь.

Наконец с ужином было покончено.

— За ужин с вас двадцать пять верзиликов. И за музыку — пятнадцать кукишей. Всего двадцать пять пятнадцать, — сказал Финик.

— А сколько это будет на наши деньги? — не очень разбираясь в верзильянских ценах, спросил я.

— Много! Половина вашего кошелька! — ответил хозяин.

— Откуда вы знаете, сколько у меня в кошельке? — удивился я.

— Сколько бы ни было — все будет мое! — неосторожно сказал Финик.

Спохватившись, что сболтнул лишнее, он приторно захихикал и добавил:

— Я шучу, шучу! Ваших денег будет десять никелевых и пять медных монеток. Можете расплатиться утром, после завтрака.

С этими словами старый Финик взял свечу, погасил в зале электричество и пригласил нас следовать за собой.

Мы поднялись и пошли по скрипучей деревянной винтовой лестнице.

Фунтика я взял на руки, так как ему трудно было подниматься по высоким ступенькам.

Последний виток лестницы…

Хозяин открыл дверь на второй этаж, оказавшийся просторным чердаком, и показал на четыре постланных койки.

— Вот здесь будете спать! А тут, — он показал на какую-то темную кучу в углу, — лежит картошка. Она вам не помешает. Можете ложиться! Дверь на лестницу закрывается на засов!

Хозяин снова подмигнул Угадаю в полной уверенности, что тот с ним заодно.

Битва в ночи

Мы стали устраиваться на ночлег. Вещи свои мы тоже перенеси наверх.