Читать интересную книгу О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис - Валентин Катасонов

Тяга иудеев к ростовщичеству, по мнению многих философов и богословов, имеет свои корни в их религии, причём речь идёт не только об отдельных установках Ветхого завета или Талмуда, а об общем мировосприятии. Вот что по этому поводу пишет наш современник, публицист и общественный деятель Назаров М. В. (род. в 1946 г.): «Не веря в бессмертие личной души человека, все свои ценности иудеи видели только на земле и более других народов устремились к обладании ими и к ростовщичеству»[11].

Откровения Жака Аттали

Большие способности евреев в сфере денег и ростовщичества с гордостью признают многие еврейские авторы. Например, известный идеолог мондиализма (т. е. идеологии глобализации и мирового правительства) Жак Аттали (род. в 1943 г.), бывший в своё время президентом Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), а затем советником Президента Франции Саркози Н. (род. в 1955 г.). По его мнению, следствием этих способностей стало господство евреев в мировой торговле и мировых финансах ещё с дохристианских времён, почему они и рассеялись по миру вдоль торговых путей и «линий денежной силы» в большем количестве, чем их жило в Палестине. Жак Аттали признает, что слова «еврей» и «ростовщик» у многих народов стали синонимами[12].

Приведём имеющие отношение к нашей теме цитаты из интересной книги того же Аттали, которая называется «Евреи, мир и деньги»[13]. Сразу отметим, что эта работа является, пожалуй, наиболее полным изложением экономической и денежной истории евреев после книги В. Зомбарта «Евреи и хозяйственная жизнь», изданной в начале прошлого века.

Прежде всего, Аттали с гордостью сообщает, что евреи дали миру две самые важные вещи – единого Бога и деньги: «Еврейский народ сделал деньги уникальным и универсальным инструментом обмена, точно также как он сделал своего Бога уникальным и универсальным инструментом превосходства…».

Автор полагает, что содержащиеся в Талмуде предписания, которые касаются поведения евреев в мире денег, порождены не какой-то высшей силой, а привычками и характером тех людей, которые составляли Талмуд: «Авторы Талмуда сами были в большинстве торговцами, экспертами по экономике…».

Любые отношения купли-продажи, а также стремление к богатству, по мнению автора, вполне естественны, так как благословлены Богом: «Исав и Иаков подтверждают необходимость обогащения для того, чтобы нравиться Богу… Бог благословляет богатство Иакова и разрешает ему купить право первородства у его брата Исава, – это доказательство, что всё имеет материальную цену, даже в виде чечевичной похлебки».

Деньги, как считает Аттали, это не только инструмент купли-продажи или накопления богатства, но также и средство организации самого совершенного общественного устройства: «В этом жестоком мире, управляемом с помощью силы, деньги постепенно оказываются высшей формой организации человеческих отношений, позволяющей разрешать без насилия все конфликты, включая религиозные».

Деньги, будучи неким универсальным инструментом, доступным для людей любой национальности и вероисповедания, тем не менее, являются в первую очередь достоянием евреев, противостоящих остальному миру: «Деньги – машина, которая превращает священное в светское, освобождает от принуждения, канализирует насилие, организует солидарность, помогает противостоять требованиям неевреев, является прекрасным средством служения Богу».

Как видно из приведенной выше цитаты, служение евреев деньгам у Аттали Ж. приравнивается к служению их Богу. Для подкрепления своей мысли о «духовной» пользе ростовщичества для евреев Аттали приводит цитату из Рабби Якова Тама: «Это почётная профессия, ростовщики зарабатывают деньги быстро и достаточно, чтобы отказаться от других профессий и посвятить себя религиозным занятиям». Обращается внимание на то, что занятия деньгами также позволяют избегать евреям трудовых занятий по найму: «Важное положение: каждый должен любой ценой избегать соглашаться на принудительную работу, делающую зависимым, так, подчиняться кому-то равносильно возвращению в Египет… Этот запрет объясняет, почему в течение веков евреи наиболее часто отказываются входить в крупные организации и предпочитают работать на себя».

Жак Аттали

Впрочем, ростовщичество, как и вообще нарушения общепринятых моральных норм ради своей выгоды, принадлежат к числу распространённых общечеловеческих грехов. Ростовщичеством, говорит Зомбарт, занимались и жрецы Дельфийского храма в Греции, и средневековые монастыри. Зомбарт приводит множество свидетельств современников о неблаговидных поступках христианских торговцев… Успех, выпавший на долю евреев, Зомбарт объясняет тем, что для них речь вообще не шла о нарушении норм деловой морали. С их точки зрения, это и была «разумная», «деловая» мораль, «настоящее право», подчиняющее хозяйственную деятельность примату «дела», дохода.

Предостережения Аристотеля и Святых Отцов

Что касается Аристотеля, то он стал главным идеологом противостояния ростовщичеству для тех многих, кто до появления христианства формально относился к разряду «язычников», но обострённо чувствовал пагубность этой деятельности. Люди дохристианской эпохи чутко улавливали простую мысль: деньги – это некое общественное достояние, которое не должно превращаться в средство накопления богатства, но должно выполнять роль «крови», циркуляция которой в хозяйстве обеспечивает его нормальное функционирование. Если допустить ростовщичество, то ростовщики смогут управлять движением «крови», увеличивая или уменьшая её поступление в организм хозяйства. Никто поэтому не может быть собственником денег, перекрывая их циркуляцию, не может извлекать выгоду, приоткрывая задвижку, – подобно разбойнику на мосту, взимающему с путника плату за проход. Деньги, как и земля, не должны становиться объектом купли-продажи и сосредотачиваться в руках немногих.

Аристотель

Аристотель очень опасался, что ростовщики могут наложить руку на артерии общества и взимать с него плату за то, что не сжимают слишком сильно. Заплатил – чуть разжали, нечем платить – придушили. Из высказываний Аристотеля, касающихся денег и ростовщичества, можно заключить, что он отводил деньгам лишь роль средства обращения и считал, что деньги – это не товар, а лишь некие «знаки». Выражаясь языком современной денежной теории, можно сказать, что Аристотель стоял на позициях «номинализма» (номинализм – теория, согласно которой деньги не должны обладать «внутренней» стоимостью, т. е. быть полноценными товарными деньгами, они предназначены лишь для того, чтобы быть средством обмена реальных товаров с учётом номинала денежного знака).

И во времена христианства просвещенные борцы с ростовщичеством достаточно часто вспоминали Аристотеля, особенно следующие его слова: «С полным основанием вызывает ненависть ростовщичество, так как оно делает сами денежные знаки предметом собственности, которые, таким образом, утрачивают то своё назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ведёт именно к росту денег… как дети походят на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшедшими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»[14]. С утверждением в мире христианства запреты на процент базировались на догматах христианской церкви, а, они, в свою очередь, – на положениях Священного писания, в том числе Нового завета.

В частности, в Евангелии от Луки говорится: «…и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая» (Лк 6.35).

Фактически это – воспроизводство норм Ветхого завета, но за одним исключением: они были абсолютными, не содержали двойной морали (свои – чужие). Запреты были зафиксированы в решениях ряда Вселенских соборов. Святые отцы раннего христианства достаточно часто выступали с обличениями ростовщичества как наиболее одиозной формы сребролюбия, а сребролюбие входило в разряд наиболее тяжёлых грехов.

Последовательные христиане в своей борьбе против ростовщичества всегда вдохновлялись поступком Спасителя, совершённым Им незадолго до Своего распятия. Речь идёт о единственном в Новом Завете случае, когда Христос проявил насилие: он опрокинул столы меновщиков и выгнал их из Иерусалимского храма. А меновщики, сидевшие в храме, были, по сути, и спекулянтами (совершали обмен одних монет на другие с большой для себя прибылью[15]), и ростовщиками (давали деньги в рост).

Случаи ростовщичества (обычно в скрытой форме) были и во времена наибольшего расцвета христианства. Среди обличителей – Иоанн Златоуст (347–407), Василий Великий (ок. 330–394), Климент Александрийский (ок. 150—ок. 220) и многие другие Святые Отцы[16].