Читать интересную книгу Большевистско-марксистский геноцид украинской нации - П. Иванов

В течение десятилетий за свой тяжкий каторжный труд колхозники получали или жалкие крохи, или не получали абсолютно ничего, не имели малейшего представления о том, что это такое — регулярная твердая зарплата. Они не знали нормированного рабочего дня и нормальных выходных. В отличие от рабочих и служащих у них не было своего профсоюза, никто не защищал их социально-трудовые права. Они не имели пенсий, даже если трудились в колхозах до глубокой старости. Не имели отпусков, колхозницы — даже декретных, при любых болезнях им не выдавали больничных листов.

При всем этом колхозников силой, репрессиями вынуждали подписываться на бесконечные госзаймы, вносить при этом немалые наличные деньги, которых у них не было. Чтобы избежать тюрьмы, им приходилось продавать последнюю скотину, обрекая свою семью на голод. Бывало немало случаев, когда власти забирали эту скотину и за неуплату непомерных налогов на личное хозяйство колхозников. Часто жертвами такого произвола становились жены фронтовиков — матери многодетных семей и даже вдовы погибших на фронте мужей.

В отличие от жителей городов и поселков колхозники не имели паспортов и, следовательно, права выехать из деревни, поменять место жительства, вырваться из колхозного «рая». По той же причине не имели права послать своих совершеннолетних, но беспаспортных детей в города для продолжения образования. Если взрослые дети колхозников все же работали и жили в городах и поселках, то они не имели права забрать к себе своих престарелых, немощных, но беспаспортных родителей: они не могли прописать их в своих квартирах, а без прописки, как известно, было и ни туда, и ни сюда.

В общем составе населения страны крестьяне, колхозники составляли в те времена от 80 до 90 и более процентов. Т. е. они, по существу, и являлись народом.

— Как же называется народ, лишенный каких-либо элементарных прав и вынужденный едва ли не бесплатно и тяжко трудиться на тех, кто вынуждает, над которым постоянно издеваются, творят произвол, злодеяния?

Во все времена такой народ называли рабом, а государственно-политический режим, строй, который подобным образом обращается с народом, всегда называли рабовладельческим.

Остальные 10–20 % населения составляли рабочие и служащие. И хотя их социальное положение было несколько лучше, чем у колхозников, но по части гражданских, политических прав их положение в целом мало отличалось. Они тоже подвергались постоянным репрессиям, особенно интеллигенция, а в большевистских застенках, тюрьмах и лагерях густо перемешались миллионы представителей колхозного крестьянства, рабочего класса и служащих. И если говорить о народном рабстве, то к числу рабов-колхозников можно смело причислять рабочих и служащих.

IV. В ХХ веке ни один, даже самый свирепый политический режим не обращался со своим народом с такой звериной жестокостью, как большевистско-сионистский.

Впрочем, схожий с большевистским аналог невозможно отыскать и во всей прошлой истории мира.

В этом отношении с ними невозможно сравнить, уравнять даже фашистов.

Они пришли к власти в Германии в результате победы на выборах в 1933 г.

Самая буйная фантазия не позволяет даже вообразить, чтобы в 1917 г. большевики смогли выиграть хоть какие-нибудь выборы в России.

А вот фашисты выиграли выборы у главных своих соперников коммунистов, которые имели мощную партию и вели свою избирательную кампанию под марксистскими лозунгами классовой борьбы, интернационализма, господства пролетариата, уничтожения капитализма, частной собственности, борьбы со своими соперниками фашистами и в результате выборы успешно провалили. Большую «свинью» на этих выборах им подложили большевики своими хорошо известными немцам зверствами — как раз в это время они проводили свой очередной жуткий голодомор, о чем немецкие избиратели, конечно, знали.

Фашисты пошли на выборы с противоположными лозунгами: они призывали к гражданскому миру, национальной консолидации, солидарности, построении всенародными усилиями великой, могущественной, зажиточной Германии, к прославлению немецкой нации, к взаимопониманию, сотрудничеству ради этих великих целей между капиталом и рабочими, которым обещали скорые перемены к лучшему и доходчиво объясняли, за счет чего. Все это чрезвычайно импонировало униженным позорным поражением в 1-й мировой войне немцам, давало надежду миллионам безработных, отчаявшихся рабочих.

Фашисты также разоблачали преступления большевистского режима (свои собственные они еще не совершили, это было у них еще впереди), предупреждали избирателей, что их ждет в случае победы на выборах коммунистов.

Все это и обеспечило фашистам триумфальную победу, привело их к власти.

В отличие от большевиков, которые захватив власть с помощью государственного переворота, тут же организовали в стране многолетнюю тотальную разруху, бесконечные народные страдания и начали уничтожать по 3,3 миллиона граждан в год, фашисты с первых дней пребывания у власти приступили к планомерному выполнению своих предвыборных обещаний.

В поразительно короткие сроки они обеспечили работой и зарплатой 6 миллионов безработных, обеспечили условия для стремительного развития промышленности, экономики, наращивания военного потенциала и т. п.

Все это позволило Германии буквально через 6 лет (за 6 лет пребывания у власти большевики только-только начали выкарабкиваться из разрухи, только что ввели НЭП) в сговоре с СССР (пакт Молотова-Риббентропа, 1939 г.) развязать 2-ю мировую войну, буквально за 1,5 года завоевать, покорить всю Европу и начать войну против своего недавнего союзника-друга-брата СССР.

Подобных воистину фантастических темпов развития, наращивания своего могущества никогда не знала ни одна страна мира. Этим чудесам большевикам следовало учиться у фашистов.

Однако они учились друг у друга иному — зверствам. Именно в этом они были схожи, словно близнецы-братья. Но было у них здесь и существенные различия:

1. Фашисты чинили свои злодеяния не над своим, а над чужими народами в оккупированных странах. Тогда как большевики чинили свои над собственным народом, словно они были оккупантами в собственной стране.

2. Разница в общих масштабах зверств и количестве жертв большевиков и фашистов.

Судя по всему, количеством замученных, убиенных большевики несравненно превзошли фашистов. Во всяком случае, об этом свидетельствуют некоторые общеизвестные факты.

Так, если фашистские изверги уничтожили миллионы евреев, то большевистские только голодомором 1932–1933 гг. уничтожили во много раз больше одних только украинцев.

Если во второй мировой войне погибло 9 миллионов немцев при том, что против них воевал едва ли не весь мир, то большевики уничтожили вдвое больше своих граждан только за первые 6 лет своего пребывания у власти.

Кто больше замучил людей в лагерях — большевики в своих или фашисты в своих, трудно сказать, хотя в системе большевистского ГУЛАГа лагерей было несравненно больше, чем у фашистов. Да и первыми ввели лагерную систему большевики, а фашисты у них учились, перенимали опыт.

Общее количество жертв большевистских извергов мог бы установить международный военный трибунал над ними, подобный Нюрнбергскому над фашистскими. Такой Трибунал крайне необходим, и он в конце-концов состоится, поскольку без него невозможно поставить окончательную точку в истории 2-й мировой войны. Ведь Нюрнбергский Трибунал осудил и покарал только одного из ее поджигателей, виновников — фашизм, тогда как второй и главный ее поджигатель, виновник — большевизм сумел целиком переложить свою вину на фашизм и не только избежал наказания, но и выступал на суде главным обвинителем. В результате фашизм осужден, проклят, а большевизм — нет. И сегодня даже вообразить невозможно, чтобы в нынешней Германии существовала фашистская партия (как, впрочем, и в любой другой стране), а в Бундестаге заседала ее фракция. Чтобы в Берлине, других городах стояли памятники Гитлеру и в свои праздники фашисты с флагами и его портретами шагали колоннами возлагать к ним цветы. В то же время в Украине (как, впрочем, и в других странах) свободно разгуливает наследница и последовательница большевизма — компартия, в Верховном Совете заседает ее фракция, хотя в начале 90-х годов эта партия была запрещена. А в свои праздники украинские коммунисты под своими кровавыми красными знаменами с портретами палача украинского народа № 2 (а, может, и № 1) Сталина шагают возлагать цветы к памятникам палачу № 1 (а, может, № 2) Ленину. И при этом сокрушаются, что не осталось памятников Сталину, к которым они с такой же радостью, энтузиазмом, благодарностью возлагали бы свои цветы, как в добрые старые времена.

Указанными выше двумя пунктами далеко не исчерпываются схожесть и различия между большевиками и фашистами. На самом деле их столько, что и перечислить нелегко.