Самый большой период, в течение которого Лоусону удавалось держать свои клыки подальше от человеческих вен, составлял три месяца, за которые он едва не превратился в пустую ослабленную оболочку.
— Вопрос только в том, сумеешь ли ты оттуда выбраться, — задумчиво проговорил отец Дейл, поднимая свои толстые белые брови. — Ты ведь знаешь, что Темное Общество никогда не позволит человеку уйти от них. Эта девочка… она, скорее всего, уже обращена.
В голосе священника зазвучала плохо скрываемая душевная боль за еще одну потерянную душу.
— Возможно, — Лоусон вновь опустил глаза и заметил кровь, запекшуюся под ногтями своей левой руки. Видимо, он пропустил это, когда приводил себя в порядок. Несколько часов назад один вид этих бурых полосок человеческого эликсира жизни пробудил бы в нем неудержимого хищника, но сейчас он утолил свой голод, поэтому вид крови даже показался ему отталкивающим. Рука его сжалась в кулак.
То, как священник понимал природу Темного Общества, было основано не только на опыте Лоусона. У него и самого состоялась встреча с потусторонними силами, когда он был еще совсем молодым. Это случилось в ныне заброшенном городке Бланкмортан, в западной Луизиане, где долгим жарким летом 1838-го Джон Дейл был свидетелем смертей жителей этого городка от укусов гремучих змей, которые отчего-то предпочитали впиваться своим жертвам в горло и выпивать их кровь. Первые несколько смертей напугали горожан небольшого фермерского общества, следующие — уже заставили всерьез запаниковать и спешно покинуть Бланкмортан, потому что никто не желал сталкиваться с той силой, что поселилась там.
— Кое-что случилось сегодня ночью, — заговорил Лоусон, когда тягучее молчание сильно затянулось.
— Да. Ты почти убил человека.
— Мне не так-то просто об этом забыть, святой отец, — он сверкнул глазами на священника, но в дальнейшую полемику предпочел не вступать, ведь это замечание было горькой правдой. — Рассказать я хотел о другом. У меня состоялась… встреча кое с кем. Точнее будет сказать, кое с чем. С вампиром, да, но… не похожим на других. Я и раньше видел перевертышей, но никогда не сталкивался ни с чем, похожим на это.
Он сделал очередной глоток и отставил стакан в сторону. В противоположном конце комнаты маятниковые часы показывали два.
— Я думаю, с возрастом они становятся все более опытными в этом деле. Я думаю… что-то в их душах… в их природе… является причиной всему этому. Тот, кого я встретил, был очень силен. Если б у меня не было особых пуль, не знаю, сумел бы я выжить, или нет… впрочем, хвала Господу — и вам — они у меня были.
— Рад помочь, — смиренно кивнул старик. — И с какими потерями ты вышел из этой передряги?
— Сам цел, как видите. И пистолет тоже. Но коробка патронов мне еще понадобится.
— Хорошо. Что до твоего дела… как скоро ты намереваешься отправиться? — священник склонил голову. — Отговорить тебя я ведь все равно не смогу?
— Думаю, это будут тщетные попытки, — хмыкнул Лоусон. — Я собираюсь в путь завтра ночью… — он запнулся, мельком взглянув на настенные часы. — Точнее, сегодня ночью, я имел в виду.
— Что ж, тогда все необходимое я подготовлю тебе к закату. Отправить это все посылкой в твой отель?
Лоусон кивнул, понимая, что вопрос был чистой формальностью — обыкновенно отец Дейл так и поступал.
— Я могу еще чем-то тебе помочь?
Лоусон задумался над этим вопросом. Взгляд его невольно обратился к распятию над камином, глаза его снова увлажнились и начали отзываться болезненным жжением. До своего обращения он не мог назвать себя религиозным человеком, но теперь он жаждал целительного прикосновения и милости Господней, потому что уже много лет чувствовал, что оно ему недоступно. Лоусон считал, что это чувство с годами только крепнет: чем больше шагов проделано по пути вампира, тем сильнее святыня жжет глаза темного существа. Возможно, со временем этот голод по Господнему благословению просто перерастает в чистую ярость на все Добро этого мира, и именно поэтому в душе зарождается Тьма?.. Как знать!
Он отвел взгляд от креста.
— Возможно, мне нужна будет кое-какая помощь, — ответил Лоусон, выдержав паузу. — Дайте подумать. Мне придется перебираться через реку. Я напишу вам, что мне понадобится, и дам знать до рассвета.
— Хорошо. Я сделаю все, что смогу.
Это все, о чем Лоусон мог попросить.
Молчание было тяжелым. Оба они знали, что Лоусон может не вернуться из этого логова Темного Общества под названием Ноктюрн, и оба понимали, что отказаться от этой затеи он не смог бы, даже если б захотел.
Лоусон встал и водрузил стетсон на голову.
— Благодарю вас, святой отец, — тихо произнес он. — Как и всегда… я даже не знаю, как выразить то, насколько я ценю вашу помощь и ваши советы. А теперь я, пожалуй, оставлю вас.
Отец Дейл поднялся вслед за посетителем, приблизился к нему и по-отечески положил руку ему на плечо, но почти сразу убрал ее, потому что Лоусон заметно вздрогнул.
— Тебе больно?
— Мне… нет, просто… — он замялся, потому что понял, что скрывать боль от человека, который распознает ее без труда, будет глупо.
— Ты не упоминал, что серьезно пострадал, — обеспокоенно произнес отец Дейл.
— Уже почти прошло, — поморщился он, улыбнувшись, и лишь теперь священник увидел гримасу боли на его лице. — Просто… еще не до конца.
Старик мог лишь тяжело вздохнуть.
Не было смысла оставаться здесь дольше. Лоусон дождался, пока священник откроет ему дверь, и подошел к порогу. В последнюю секунду он бросил еще один взгляд на распятие и постарался не отводить глаз как можно дольше, однако вскоре жжение стало невыносимым, и пришлось посмотреть в пол, сморгнув слезы.
— Спасибо вам, отец Дейл… Джон, — сказал он.
— Я буду молиться за тебя.
— Мне не помогает, — усмехнулся он. — Лучше помолитесь за молодую девушку по имени Ева Кингсли. За ее душу и за ее рассудок. Хорошего вам утра.
Он уже начал выходить, но мысль — точнее, вопрос — заставила его остановиться и обернуться. Он нахмурился, вглядываясь в темно-карие глаза священника.
— Вы думаете, я единственный, кто предпочел дать отпор?
Отец Дейл ответил не сразу. Некоторое время потребовалось ему, чтобы собраться с мыслями.
— Я думаю, — качнул головой он. — Что из тех, кто предпочел дать отпор, ты один умудрился так долго выживать. Вот, почему они так отчаянно хотят тебя уничтожить.
Лоусон переступил порог и вышел на тропу, ведущую через сад в ускользающую ночь. Священнику он на это ничего отвечать не стал, а лишь двинулся в темноту одинокой фигурой, имеющей с человеком в качестве общности сейчас лишь темп походки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});