Читать интересную книгу Дело Рихарда Зорге - Ф. Дикин

Сохранилось несколько свидетельств, по которым можно судить о пребывании Зорге и его жены в эти дни в Москве. Он уже не был членом Германской коммунистической партии, а был коминтерновским аппаратчиком, и редко, вероятно, согласно инструкции, посещал немецкую коммунистическую группу в русской столице. Один из лидеров Германской компартии Генрих Брандлер помнил его как активного члена Немецкого клуба — общественного Центра немцев, изгнанных в Москву, и немецкоговорящих сотрудников Коминтерна. В своей недавно появившейся в советской прессе статье он пишет, что в период с 1925 по 1929 год Зорге занимался «партийной работой» и был председателем Немецкого клуба, где «активно оппонировал Троцкому».

В 1926 году Зорге ездил в отпуск на Кавказ и побывал в доме своего отца, где он родился. Дом превратили в Дом отдыха, чему Зорге был искренне рад и о чем не преминул поведать в письме своей семье и матери. Кристиана с подругой уехала на курорт в Сочи, расположенный на Черном море, куда муж ненадолго к ней заезжал.

Кристиана Зорге работала в качестве ассистента над рукописями Маркса в Институте Маркса — Энгельса. Но она так и не привыкла к своему новому советскому окружению, которое она нашла мрачным и угнетающим. Появились и настораживающие признаки в поведении мужа — он казался беспокойным, много пил, похоже, что у него были связи с женщинами. Благонадежность самой Кристианы основывалась исключительно на ее лояльности к мужу, а никак не на ее собственных политических убеждениях. Богемное окружение иностранной колонии в Москве в середине 20-х годов не могло заменить ей Германию. В колонии у нее было прозвище «буржуйка» — и на фоне все возрастающего пренебрежения со стороны мужа, о работе которого она не знала ровным счетом ничего, за исключением того, что работа проходила «в офисе», которого она тоже ни разу не видела, Кристиана все свое время делила между институтом и одинокими походами по театрам и музеям или чтением книг, взятых в скудной библиотеке Немецкого клуба. В отличие от своего мужа, который никогда ни единым словом не обмолвился о превратностях политического климата в Москве, Кристиана прекрасно все сознавала и резко отзывалась об усиливающихся сталинских притеснениях и слежке. И в институте и в отеле «Люкс», она замечала растущую нетерпимость и нежелание людей вступать в какие-либо беседы. Кристиана чувствовала вокруг себя полную изоляцию — даже бывшие друзья избегали ее общества.

В октябре 1926 года она решила уехать из Москвы, оставить мужа и вернуться в Германию. Ей выдали ее германский паспорт, и однажды поздно вечером Рихард Зорге проводил жену на железнодорожный вокзал. И больше нигде и никогда он не упоминал о ней. Верность кому-либо персонально и дальнейшие связи с прошлым, похоже, были отброшены.

Зорге утверждает, что в феврале 1927 года ему было приказано отправиться с миссией в Скандинавию под партийной кличкой «Иоганн» и что это была общая операция, организованная Информационным отделом и Оргбюро. Его задачей было «заниматься разведывательной деятельностью в отношении скандинавских коммунистических партий, экономики этих стран и политических проблем, а также любых важных событий, которые могут произойти». Позднее, в ходе следствия в Японии, Зорге добавил, что у него была и другая задача, а именно — сравнить относительное влияние скандинавских коммунистов и социал-демократов в каждой стране.

Перед отъездом, в период между февралем и мартом он побывал на четырех кратких встречах в Москве с заинтересованными представителями Коминтерна, включая и членов политического секретариата. После чего он, похоже, уехал в Берлин, где провел месяц, занимаясь «исследованиями». По словам Зорге, они заключались в овладении скандинавскими языками и обзаведении «крышей» в виде редакции неустановленного социологического обозрения. Более вероятно, что он устанавливал там контакты с секцией международных связей (СМС) Коминтерна, чтобы организовать курьерскую связь для обеспечения своей миссии.

Согласно его отчету, летом 1927 года он встречался с руководителями Датской компартии, потом отправился в Швецию, где провел три месяца, изучая местные условия, консультируя Шведскую компартию по вопросом пропагандистской работы и создания партийных ячеек на предприятиях. По пути в Норвегию он остановился в Копенгагене, где занимался подобной работой и где пробыл до июня 1928 года, после чего вернулся в Берлин, чтобы «отправить множество отчетов».

Кай Мольтке, в то время член Датской коммунистической партии, недавно опубликовал статью, которая бросает свет на скандинавскую миссию Зорге, хотя, как и все другие источники, добавляет путаницы в хронологию. По словам Мольтке, Зорге прибыл в Копенгаген в начале 1928 года. Его миссия не имела «ничего общего с разведслужбами или шпионажем, хотя он и был послан как инструктор Коминтерна». Он читал лекции в партийных ячейках, подчеркивая, что датские коммунисты могли бы выжить лишь в случае установления тесных связей с крайне левыми элементами в профсоюзах.

«Умение Рихарда Зорге продумать все аспекты своей работы было необычайным. В его поведении не было ни намека на нелегальное положение или конспирацию. Во время своих визитов в трудные районы портов и фабрик Копенгагена он любил доказывать, что «может выдуть пива не меньше, чем матрос, докер или цементник, или демонстрировал свою физическую силу как борец».

Оставшиеся в живых бывшие члены Шведской компартии уверяли, что Зорге вовсе и не был в Швеции в 1927 году. А записи немецкой полиции говорят, что д-р Рихард Зорге находился во Франкфурте между августом и октябрем 1927 года, а потом якобы убыл в Берлин. Это небольшое свидетельство, полученное во время расследования, проведенного германской полицией в 1942 году, наводит на два предположения, которые на данном этапе можно поставить под сомнение. Каковы бы ни были в тот период истинные функции Зорге в Москве, вполне вероятно, что он был достаточно хорошо осведомлен о структуре Коминтерна, чтобы высказать правдоподобное мнение о таких ведущих фигурах, как Куусинен и Пятницкий, а также о структуре других его секций. Была ли скандинавская миссия придумана, чтобы скрыть какую-то тайную операцию, которая на самом деле проводилась им в Германии и даже, возможно, под контролем совсем другого агентства, такого, как, например, советская военная разведка, с которой, как заявлял Зорге, он имел дела еще до своего прибытия в Москву в 1925 году? Зорге признал, что находился в Берлине в марте-апреле 1927 года, где располагался центральный офис, ведавший всей советской нелегальной деятельностью в Германии и возглавлявшийся руководящим советским функционером Мировым-Абрамовым. Функционер этот числился как пресс-атташе при советском посольстве и подчинялся Пятницкому как представитель СМС — нервного центра тайных операций Коминтерна, занимавшегося главным образом техническими проблемами — такими, как паспорта, подбор безопасного жилья (как это делал Зорге во Франкфурте для советской делегации в апреле 1924 года) и передача денежных средств западноевропейским коммунистическим партиям. Находясь во Франкфурте, Зорге, вероятно, вы-поднял распоряжения Мирова-Абрамова, и вполне вероятно, что весь его отчет о скандинавской миссии в целом был предназначен просто для того, чтобы скрыть совершенно другую миссию в Германии, предпринятую им В 1927–1928 it.

Второй вопрос, который встает в данном случае и на который невозможно ответить, — это вопрос о том, что тот д-р Рихард Зорге, которого германская полиция зарегистрировала как находившегося во Франкфурте в 1927 году, был совсем другим человеком, а вовсе не советским функционером, работавшим в Москве и выполнявшим таинственную миссию за границей. Еще более странной кажется запись в тех же франкфуртских архивах, показывающая, что д-р Рихард Зорге уехал в Америку 2 февраля 1926 года. Так же неясен и не поддается проверке намек Зорге на то, что одно время он находился в Калифорнии и недолго работал там на киностудии. Единственное, в чем он признался, так это в том, что он посещал Соединенные Штаты по пути в Японию в 1933 году.

В любом случае, его якобы визит в Норвегию так же не находит подтверждения в других источниках, по крайней мере, по срокам, указанным им самим. Недавно появившиеся в Норвегии данные категорично утверждают, что если Зорге и приезжал вообще с какой-то миссией, то это могло быть до 1925–1926 гг., и самое позднее — в 1927 г. Есть данные, показывающие, что в Скандинавию примерно в это время была отправлена оперативная миссия с деликатной целью содействовать «мирному разводу» между Норвежской коммунистической партией и организацией «Мот Даг» — левого крыла некоммунистически настроенной группы норвежской интеллигенции. Переговоры на эту тему велись весной 1928 года самим Куусиненом и были продолжены специальным функционером Коминтерна немцем Рихардом Гайптнером, в то время оргсекрета-рем Западноевропейского бюро в Берлине, с которым Зорге, конечно же, поддерживал связь, равно как и с офисом СМС[22]. Однако Зорге, должно быть, сопровождал Гайптнера в Норвегию в то время или же был занят совершенно другой миссией. У нас есть фотография Зорге, На которой его рукой написано «Осло, апрель 1928».