на одной цели: донести тяжелую ношу до пункта медицинской помощи, не уронить. По пути она не видела ничего, кроме зданий, мимо которых несла страдающую от боли девчонку. Вот один дом. Еще дом. Следующий дом перед клубом. Клуб «Геолог». Еще немного…
На улице не видно ни одного человека, помочь некому — все уже на работе. С каждым шагом Валька становится тяжелее. Она медленно сползает со спины Людки, потому что у той слабеют руки. У спасительницы уже дрожат ноги. Но надо идти.
Наконец здание медицинского учреждения. Людка, почти согнувшись под углом в девяносто градусов, правой рукой толкнула дверь и втащила сестру в помещение. Навстречу ей бросилась фельдшер, помогла уложить больную на лежак. Людка, красная, потная, дыша как загнанная лошадь, бессильно опустилась на стул.
Нина Игнатьевна, медсестра, заподозрив острый аппендицит, сразу же организовала машину, и обеих сестер отправила в район. Екатерина узнала, что дочерей везут в больницу. Когда Вальку отправляли на каталке на операцию, вместе с Людкой ее провожала мать.
Обязанности хозяйки старшей из дочерей Никитиных пришлось выполнять до самого рождения Сережки. Новорожденный оглушил криком мать и весь персонал районной больницы, принимающий роды у Екатерины, пятого мая. С появлением на свет очередного ребенка всех Никитиных стало семеро. «Как дней в неделе», — смеялась Екатерина.
Летом в пионерский лагерь отправились Валька, Витька и Светка. Людка осталась дома: помогать матери по уходу за Сережкой. Спокойный, улыбчивый малыш в семье радовал всех. Но старшая из детей обожала его особенно. Она с нежным старанием пеленала грудничка, поила из бутылочки, выходила с ним на прогулку, убаюкивала. Так прошли ее летние каникулы тысяча девятьсот шестьдесят пятого года.
Глава 7
Первый поцелуй
Перед началом учебного года выяснилось, что в Людкином классе осталось всего четырнадцать учеников. Для открытия дневного десятого этой численности было недостаточно, и коллектив в полном составе препроводили в вечернюю школу. Так как девятиклассники за время учебы проштудировали программу десятого класса вечерки, то они сразу оказались в одиннадцатом, выпускном.
Если ученики-рабочие пропускали уроки (в основном не потому, что они были недобросовестными школьниками, а потому, что пропуски приходились на вечерние смены, на длительные отсутствия по производственным делам), то в новом одиннадцатом не занятых на производстве юношей и девушек посещаемость была отменной, и учились — в меру своих способностей — все на совесть…
Вечереет. Людка выходит из дому, возле бассейна к ней присоединяется Лариска, и девушки, болтая без умолку, направляются к школе.
— Слушай, Людка, теперь мы − ученицы вечерней школы рабочей молодежи. А учиться будем в том же здании. Будто ничего не изменилось, — весело говорит Лариска, размахивая портфелем и насыщая сентябрьский воздух ароматом «Красной Москвы».
— Лариска, ты чего так надушилась? — спрашивает подругу Людка, шагая с ней рядом и прижимая портфель под мышкой левой руки. — Этим ароматом нам придется дышать четыре часа.
— Ой, Людка, − парировала модница, — какая ты скучная! Я же немножко надушилась. А что? Тебе не нравится запах?
— Конечно, нравится. Только готовься услышать не такие доброжелательные, как мои, упреки. Если бы в кино, то, конечно, хорошо. А так…
— Люд! — перевела неприятный разговор Лариска на другую тему. — В выходной на волейбол придешь? Там такие интересные ребята появились! Валька рассказывала. Она же недалеко от школы живет, приходит на площадку чаще, чем мы с тобой.
— Кто такие?
— Не знаю.
— Ладно, посмотрим, — ответила Людка, открывая дверь учебного здания, знакомого до единой дощечки на коридорном полу.
Школьный стадион для караулбазарской молодежи — место значимое. В свободные от работы и учебы дни парни и девчата прыгали здесь с мячом у старенькой волейбольной сетки, организовывали состязания между стихийно возникшими командами, приглядывались друг к другу. Непринужденное общение, шутки и смех, движение молодых тел на свежем воздухе — чем не замечательный отдых? Нередко составляла компанию игрокам в волейбол и Людка.
Очень часто бывают здесь ребята из общежития — парни крепкие, мускулистые. Как взлетит кто-нибудь из этих красавчиков над сеткой, как рубанет мужской рукой по мячу — загляденье! Девчонки-болельщицы посматривают, перешептываются, получают удовольствие, отмечают лучших. Если же их приглашают в команду, сначала отнекиваются, а затем со стеснительной улыбкой выходят на поле, неловко принимают и отбивают мяч.
Но игра затягивает, улетучиваются девичьи ужимки, и вот уже какая-нибудь раскрасневшаяся Татьяна, или Эльвира, или Дина дает фору Андрею, Николаю или Марату. Парень не сдерживает восхищения, говорит: «Вот это игрок!» И уже где-нибудь в поселке юноша и девушка замечают друг друга, называют по имени как хорошо знакомые, как друзья. А там и до свидания недалеко.
Слякотной осенью, в зимнюю непогоду в волейбол на открытом воздухе не поиграешь. Молодежь направляется в клуб. Основными развлечениями становятся посещения библиотеки, кино, танцы в холе, занятия художественной самодеятельностью, концерты приезжих артистов.
Весной волейбольная площадка оживает. Снова звуки резких ударов по мячу, разочарованные или восхищенные возгласы игроков и болельщиков летят над школой, над близлежащими домами, над трепетно дышащей весенним воздухом нежной зеленью.
Людке всегда нравились спортивные игры. Сначала пионербол, а теперь волейбол заряжали ее хорошим настроением и силой. При первой же возможности она шла на школьный стадион, где общалась с подругами, одноклассниками, играла в команде.
Девушка повзрослела, выглядела не по годам развитой. В пылу волейбольного азарта, охватывавшего ее пышущее здоровьем тело, лицо Людки становилось румяным, глаза излучали возбуждение, задор и свет. Не любоваться ею в момент спортивных сражений мог только толстокожий.
В один из майских выходных, безветренный и ясный, Людка знакомым путем отправилась на стадион. Игра еще не начиналась. В перекидку мячом забавлялись два парня. У облезлой стойки переминалась с ноги на ногу Пронина Валька.
Один из парней Людке был хорошо знаком: кто же из поселковых девчат не знает прилипчивого помощника машиниста тепловоза Юрку Подгорного? Этот гуляка и бузотер не пропускал ни одной юбки. Серьезные девчонки гнали его от себя словно надоедливую муху и старались с ним не связываться. Другого девушка не знала.
— Привет, Пронина! Кто это с Юркой в перекидку играет? — подойдя к игрокам, задала она вопрос