"На берегу пустынных волн."
Эта легенда, блестяще доведенная до афористичной законченности Пушкиным, вероятно, имела хождение и в XVIII веке, но только с появлением в печати "Петербургской повести" настолько завладела умами современников, что, образно говоря, генетически передавалась из поколения в поколение. И утвердилась,. наконец, в нашем сознании до такой степени, что мы иначе и не представляем себе допетербургскую территорию, как болотистую, покрытую лесами, необжитую
На самом же деле, только на месте исторического центра города существовало около сорока поселений, причем многие из них еще задолго до шведской оккупации принадлежали Новгороду. Крепости и церкви, дворцы и мануфактуры будущей столицы строились на уже обжитых местах. На Васильевском острове располагался охотничий домик Делагарди; на месте Адмиралтейства - безымянное шведское поселение: в устье Фонтанки деревня Каллила, .впоследствии русифицированная в Калинкину; на месте Инженерного замка - мыза майора Канау с ухоженным обширным садом,-волею Петра превращенным в Летний сад: в районе Смольного - село Спасское. Не подозревая о будущем, вели свое допетербургское существование Сабирино и Одинцово, Кухарево и Максимово, Белково и Купчино. Кстати, и первыми строителями Петербурга наряду с солдатами и пленными шведами были жители именно этих деревень. И все же нельзя сказать, что Петербург, как это произошло с .абсолютным большинством городов мира, вырос из незначительного поселения. Все было иначе. И только гигантский размах строительства и стремительность возникновения новой столицы породили легенду о пустыне на месте будущего Петербурга.
Легенда названия
Город Петербург назван в честь
своего великого основателя Петра I.
Это повсеместно распространенное убеждение можно было бы не считать легендой, а квалифицировать как обычное заблуждение, основанное на незнании фактов и совпадении имен, если бы не откровенное желание петербуржцев - петроградцев - ленинградцев видеть в изначальном названиисвоего города имя его создателя. От этого желания до мифотворчества оставался один шаг. Замысловато переплетаясь и образуя единую художественную ткань, вымысел, легенды и факты истории почти триста лет сосуществуют, не противореча друг другу, однако и не уступая друг другу вправе на истинность. В конце концов грани между ними в какой-то момент стерлись, и то и другое стало восприниматься правдой.
Петр был крещен 29 июня 1672 в Петров день. И идея назвать какую-нибудь крепость в честь своего христианского патрона владела им задолго до основания Петербурга. Причем по замыслу Петра крепость эта должна была стать ключевой, открывающей России врата к морю, что соответствовало значению апостола Петра в христианской мифологии, где он слыл ключарем, обладателем ключей от рая. В 1697 году такую крепость должны были-воздвигнуть на Дону в случае успеха Азовского похода.
Поход закончился неудачей. Провалилась попытка выйти в Европу через Черное море. И только спустя шесть лет, 16 мая 1703 года, основывается крепость в честь святого Петра Санкт-Петербург. Это название сохраняется за крепостью всего полтора месяца. 29 июня, после закладки в крепости собора Петра и Павла, за ней закрепляется название Петропавловской, а старое, первоначальное имя Петербург распространилось на возникший под защитой крепости город.
Легенды "Медного всадника"
Полковник Мелиссино
Один из тех, кто позировал Фальконе при работе над фигурой Петра, был, походивший на императора фигурой, ростом и осанкой полковник Мелиссино.
История создания знаменитого 'монумента' началась буквально через несколько дней после воцарения Екатерины II, когда Сенат в ответ на щедрые милости новой императрицы предложил увековечить ее деяния возведением памятника. Екатерина от памятника собственной персоне отказалась, решив увековечить свое имя иначе: установить в Петербурге памятник Петру I, продолжательницей дела которого она себя считала.
Отвергнув предложенную к установке уже готовую растреллиевскую статую Петра. Екатерина по совету Дени Дидро приглашает в Петербург французского скульптора Этьена Мориса Фальконе. Еще находясь в Париже, Фальконе делает первые эскизные проработки будущего монумента, уже тогда хорошо понимая, чего от него ждут в .далекой России.
В 1766 году скульптор прибывает в Петербург, где ему был 'оказан великолепный прием и специально для него устроена мастерская вблизи современного Кирпичного переулка, в одном из флигелей бывшего временного деревянного дворца Елизаветы Петровны.
Следуя своему гениальному замыслу - установить конную статую на гигантский пьедестал естественной скалы, Фальконе сооружает в мастерской дощатый помост, имитирующий этот предполагаемый пьедестал. Из царских конюшей скульптору выделили лучших жеребцово красивыми кличками Бриллиант и Каприз, управляемых опытным борейтором Афанасием Тележниковым. Коней возносили на полном скаку на помост и на мгновение удерживали над пропастью. Этого мгновения должно было хватить для того, чтобы скульптор сделал карандашный набросок с натуры' Бесчисленное количество набросков через несколько лет завершилось блестящей композицией.
Имя Афанасия Тележникова неоднократно упоминается в письмах Фальконе, и почему-то ни разу не встречается в его обширной переписке имя артиллерийского офицера Мелиссино, хорошо известного в Петербурге благодаря удивительной внешней схожести с Петром I.
Голова Петра
Ученица Фальконе Мари Анн Колло в течение одной ночи вылепила голову Петра, в то время как скульптор бился над ней несколько лет и, отчаявшись после неоднократных попыток, отказался сделать это сам.
К тому времени мадемуазель Колло уже была известна в Петербурге по талантливым скульптурным портретам, до сих пор хранящимся в Эрмитаже. Еще задолго до создания головы Петра она стала членом Российской Академии кудожеств. Но вошла в историю как соавтор Фальконе по созданию великого монумента.
Едва ли профессор Фальконе, приступая к работе над статуей, мог предположить, что однажды дойдет до полного отчаяния от сознания собственного бессилия при моделировании головы Петра. Трижды он лепил эту удивительную голову, трижды, как ему казалось, был близок к успеху, и трижды императрица отвергала его модели, оставаясь неудовлетворенной отсутствием сходства с оригиналом. И в тот момент, когда ситуация грозила стать драматической, Мария Анн Колло, давняя ученица скульптора, приехавшая с ним в Россию и ставшая его постоянной помощницей, предложила вылепить. эту голову самостоятельно. Работая над головой всадника, Колло использовала гипсовую маску, снятую еще при жизни Петра скульптором Растрелли. Успех был полный. Показанная Екатерине модель вызвала восторженное одобрение. Ваятельнице была назначена пожизленная пенсия. Отдал должное ученице и скульптор. Фальконе постоянно подтверждал равноправное участие Колло в работе над памятником. Получив в 1788 году по случаю открытия монумента Петра Первого золотую и серебряную медали, он одну из них - серебряную - отдал ей.