Читать интересную книгу Дикпиковая дама (СИ) - Бонати Джеки

Глава 3

На следующий день ей все же одобрили кредит, и Саша, мечтая поскорее разделаться с этой ситуацией, помчалась в казино прямо из банка, досадуя, что приходится тратиться на такси. Но трястись в автобусе и пережевывать всю эту ситуацию в тысячный раз она просто не смогла бы.

Она приехала днем, посетителей было значительно меньше, чем вечером, даром что была пятница. Но через пару часов все изменится. Обычно пятницы были самым прибыльным днем. Ее встретил Гена, спросив, что она тут забыла.

— Мне к Константину Ивановичу. И к директору. Я принесла остаток долга, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Подожди, — Гена даже не пустил ее одну, словно она тут никогда не была и никакого отношения к этому месту не имела. — Константин Иваныч, тут Галицкая приехала, сказала, что остаток долга привезла.

Переговорив с начальством, он кивнул и проводил Сашу до дверей кабинета. Кощей и Либерман уже ждали ее. Она тоже тянуть не стала, положила конверт на стол и облизала сухие губы.

— Вот. Здесь все. Я больше ничего вам не должна, — ей очень хотелось спросить про разбитую машину, но она прикусила язык.

— С основным долгом рассчиталась, молодец, — одобрительно кивнул Либерман, снова довольно безразлично заглянув в конверт, в очередной раз подтверждая Сашины мысли о том, что ему от этой суммы ни тепло, ни холодно. — Что по поводу процентов?

— К-каких процентов? — Саша все-таки заикнулась и посмотрела на Кощея. — Никто не говорил о процентах…

— Галицкая, ты правда идиотка или прикидываешься? — покачал головой Либерман. — Ты попросила отсрочку, тебе ее дали, так? В банке, например, разве отсрочку дают просто так? Вот то-то и оно. Кладешь на стол еще три тысячи и можешь быть свободна.

— Если бы мне сказали заранее, я…— Саша запнулась, сделала глубокий вдох и посмотрела на Либермана. — Я отработаю. Позвольте мне вернуться в зал, и я отработаю. Буду выходить на все смены, пока не закрою долг.

— Ох, Галицкая, смешная ты, — хмыкнул директор. — Три тысячи — это сегодня. Через неделю будет пять… ну и так далее. Ты вроде физмат закончила, считать хорошо должна. Сама понимаешь, проще одномоментно, так сказать, расплатиться, — он окинул ее долгим взглядом с головы до ног. — У тебя сестра младшая вроде есть? Симпатичная? — вдруг спросил он.

Вот тут Саша похолодела по-настоящему. Она буквально окаменела, не сводя глаз с директора.

— Не трогайте мою семью, — ровно и спокойно попросила она.

— Ну не хочешь, чтобы трогали семью, придется самой рассчитываться, — Кайзер развел руками, демонстрируя, какое огромное одолжение ей делает. — Кощей, запри-ка дверочку, — распорядился он, вальяжно закуривая.

Саша словно со стороны наблюдала, как Кощей закрывает дверь и встает перед ней на манер охранника. До Саши начало доходить, как именно они хотят взыскать с нее долг. Во рту пересохло, она помотала головой.

— Мы же можем договориться? — спросила она, а Либерман уже подошел к ней сбоку и смотрел оценивающе, как на кусок мяса. Выпустил сигаретный дым ей в лицо, возвышаясь над ней на целую голову. Он был здоровенный, не просто жирный, а как заплывший боксер, где под слоем жира прячутся еще и мышцы. Он ее еще и пальцем не тронул, но по Саше уже ползали мурашки ужаса.

— Ну хоть мордашка симпатичная, да и фигура вроде ничего. Сисек нет, конечно, ни хрена, но хоть жопа есть, — он влепил ей сочный удар по ягодице, глубоко, ближе к промежности, от чего Саша вздрогнула.

Леденящий, сковывающий страх зародился где-то в районе диафрагмы и стал расползаться по всему телу, лишая контроля над ним. Она даже не услышала очередную реплику директора и переспросила.

— Ч-что?

— Трусы, говорю, снимай и ложись на стол, — он пихнул Сашу к своему столу, гремя пряжкой ремня.

У Саши не укладывалось это в голове. На нее напал ступор, хотя она всегда думала, что в такой ситуации она будет бороться до последнего. Она зачем-то расстегнула ремень джинсов, потом пуговицу, но так медленно и нерешительно, что взбесила этим Либермана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не надо мне тут целку изображать, — сказал он, схватив ее за волосы и намотав хвост на кулак. От боли Саша словно проснулась и принялась вырываться.

— Кощей! Руки ей держи! — ее ткнули лицом в стол с такой силой, что она прикусила язык. Кощей зашел с другой стороны и вытянул ее за руки через столешницу, держа так крепко, что на руках остались синяки.

Ее футболку задрали до подмышек, грубо облапали за грудь, а потом стянули с нее джинсы вместе с бельем, и те болтались у колен, стреножив ее.

Кажется, она кричала и вырывалась, а потом поняла, что этим только доставляет Либерману больше удовольствия. Ему важно было не только оттрахать ее, чтобы она поняла, перед кем провинилась, но и утвердить свою безоговорочную власть над ней.

Временами ей казалось, что она ничего не чувствует, но иногда боль пронзала ее от макушки до самых кончиков пальцев. И все это казалось бесконечным — грубые толчки, пыхтение Либермана за спиной, его сальные и грубые комментарии.

Все кончилось внезапно. Саша поняла, что ее больше ничто не удерживает на поверхности стола, и тут же сползла на пол, краем взгляда зацепив безвкусное пресс-папье в виде инкрустированной египетской пирамиды. В пребывающем в ступоре сознании мелькнула спасительная мысль схватить эту хреновину и воткнуть острием в черепушку Либермана. Вот только сил на это у нее не было.

— Выкинь ее отсюда, — голос бывшего директора донесся до нее словно сквозь толщу воды.

Кто-то дернул Сашу наверх, но она была, словно бескостная амеба.

— Да стой ты! — прорычал над ней Кощей, ставя ее на ноги и натягивая на нее трусы и джинсы.

— Стой, Галицкая, — негромко позвал Либерман, когда Кощей уже тащил ее безвольную к двери, а когда прозвучал оклик, дернул за локоть, заставляя развернуться. — Если обратишься в полицию, твоя сестра пойдет по твоим стопам, и можешь не сомневаться, обслужить ей придется не только меня, — предупредил он и махнул рукой, давая понять, что ее можно уводить.

Саша захлебнулась воздухом, но Кощей вытащил ее в коридор до того, как она успела ответить. Он протащил ее до служебного коридора, заставляя перебирать ногами, и отпустил, когда они дошли. Саша кулем осела на пол, хотя у нее дьявольски болела промежность.

— Ты легко отделалась, ясно тебе? — сообщил Кощей, закуривая и переводя дух. — Повезло, что рожа смазливая. Не попадайся больше на глаза Либерману и его людям, понятно? В игорный бизнес тебе дорога закрыта. Гена, найди кого-нибудь, пусть отвезут домой, — велел он, увидев их безопасника.

— Сам отвезу, шеф, — решил тот, окинув Сашу скептическим взглядом.

— И то верно, — согласился Кощей, расширять круг осведомленных не стоило. — Не задерживайся.

— Одна нога здесь, другая тоже здесь, — пообещал Гена и потащил Сашу к своему Хаммеру, покрашенному в стиле милитари.

Он сгрузил девушку на переднее сиденье, пристегнул и занял место за рулем.

Саша держалась изо всех сил, на таких морально-волевых, о каких и не подозревала. Унижаться и рыдать перед Геной она не хотела. Смотрела только вперед, в одну точку, стараясь не думать о том, что джинсы на ней застегнуты кое-как, а белье впилось в кожу, скатавшись жгутом. Как назло, дорога была долгой, на трассе было много машин в пятницу вечером.

Кажется, Гену совершенно не напрягала компания в машине, он постукивал по рулю в такт музыке.

— Слышь, Сашка, не хочешь продолжить? — осклабился он и похлопал себя по члену поверх ширинки, когда они, наконец, добрались до ее дома.

Сейчас она больше всего испугалась, что пальцы подведут ее, и она не сможет отстегнуться, но морально-волевых хватило и на это, и на то, чтобы вылететь из машины, залупив дверью так, что вся машина содрогнулась. В спину ее подгонял мерзкий смех Гены.