Все время пока он говорил, он как будто ощупывал мое тело глазами. Я не верила своим ушам. Я никак не могла осмыслить услышанное.
Значит, он считает, что я смогу заняться с ним…, даже подумать страшно, заняться с ним сексом, а потом еще и полюбить. Да меня трясет в его присутствии, как в лихорадке, а тут заняться с ним… Господи, я не могу об этом думать. Он, как будто прочитав мои мысли, подошел ко мне.
— Алина, потанцуй со мной, доставь мне такую радость.
— Я…я…я не могу у меня болит нога. — Успела придумать я на ходу отговорку, чтобы не принимать его приглашение потанцевать с ним.
— Что случилось? Почему у тебя болит нога? — Спросил он, меняя в считанные секунды свой добродушный, спокойный взгляд на суровый и сосредоточенный на моем ответе.
— Я имела неосторожность ходить в темноте и наткнуться на стеклянный столик, ударившись ногой.
— Ах, паршивки, не досмотрели за тобой и утаили от меня эту информацию. Ну, я с них шкуру— то спущу.
Мое воображение сразу нарисовало эту зверскую, кровавую картину и мне стало страшно за милых, картинных девушек.
— Никто не виноват, я сама была невнимательна и поэтому ударилась.
— Что значит, невнимательна? Да, что ты, вообще, могла разглядеть в темноте? Не надо их оправдывать. Я их для чего здесь оставил? Чтобы они присматривали за тобой, заботились о тебе, пока я отсутствую.
— Они были очень внимательны и заботливы, не надо их наказывать, пожалуйста.
— Ладно, защитница ты моя, не буду их наказывать, хотя стоило бы их проучить. Так показывай свою травму.
Он встал на колени передо мной, в ожидании. Я замялась. Его огромное тело даже в преклоненной позе возвышалось надо мной, за счет устрашающих рогов.
— Что случилось? Что ты медлишь?
— Я…я…я…
— Алина, не будь ребенком. Еще не хватало, чтобы ты у меня была с больной ногой. — Сказал он, серьезно посмотрев на меня.
Я медленно приподняла правую ногу, и платье предательски соскользнуло, оголив ногу до самого верха бедер. Он ласково взял мою ногу в свои огромные горячие лапы и очень медленно оглядел ее всю от начала выреза и до самых пальчиков стопы, с довольной, масленой улыбкой на лице, но потом все-таки заострил свое внимание на забинтованной части ноги.
— Все-таки стоило их наказать, ты посмотри, как сильно распухло.
Посмотрев на обнаженную ногу еще некоторое время, он поднес свою здоровую голову со своими ужасающими рогами к моей ноге и нежно поцеловал ее в травмированную область. Боль и опухоль прошли, как будто ничего и не было.
— Благодарностей не надо, просто, потанцуй со мной. — Оскалился он в улыбке и протянул мне свою лапу, приглашая на танец.
В этот раз приглашение пришлось принять, так как правдоподобных отговорок больше на ум не приходило. Он встал с колен, помог встать мне со стула, приобнял слегка за спину и отвел в центр комнаты. Он повернулся ко мне лицом и обнял меня второй лапищей за талию, мне ничего не оставалось, как положить свои руки ему на плечи. Он прижал меня плотнее к себе и мои руки сместились ему на шею, нащупав плоские костные пластины, вытянутой формы. Такие были у некоторых разновидностей динозавров. А он и есть древний динозавр, только они вымерли, а он жив потому, что бессмертен. Он погладил мою спину своей шершавой лапой, и я вспомнила о его замысле, сделать меня своей наложницей. От этой мысли пробежал холодок по всему телу, покрыв гусиной кожей.
— Алина, тебе холодно?
— Нет.
— Тогда что?
— Я…я подумала о …
— Говори, не медли.
Не придумав, чтобы такое нейтральное сказать, сказала правду:
— Я…я подумала о том, что ты хочешь сделать меня своей наложницей…
— И ты испугалась? — Засмеялся он, но потом продолжил. — Расслабься, я не трону тебя и пальцем, если ты сама этого не захочешь.
Да, так я и поверила дьяволу, ложь для него не грех, а образ его дьявольского существования. А если он говорит правду, тогда я никогда не стану его наложницей. Тогда, как я попаду домой?
— Алина, я приготовил тебе небольшой подарок, но тебе придется дождаться своего пробуждения.
— Что? Я сплю? Слава богу.
Последние слова я произнесла уже вслух, проснувшись, в спальне на мягкой кровати.
* * *
На тумбочке стояла небольшая лампа с приглушенным светом. Какой странный сон мне приснился, такой реалистичный и очень яркий.
Ощущение было во сне, что это все происходит на самом деле. Как хорошо, что это сон. Сладко потянувшись, я подумала: а я начинаю привыкать к этому дому. Еще некоторое время, повалявшись, я встала и пошла в ванную комнату, принять душ, смыть остатки сна и взбодриться. Встав под душ, я расслабилась и подумала, как-то странно я себя сегодня чувствую и в самом деле очень хорошо. Точно. Я не чувствовала боль в ноге, наклонившись посмотреть, я увидела, что опухоль и покраснение прошли, не было даже синяка. Удивительно, я вчера боялась, что нога, наоборот, за время сна еще сильнее распухнет, а она зажила, как будто ничего и не было. Оказывается, так приятно, когда ничего не болит. Я закрыла воду и вышла из душа, в прекрасном настроении, вытерлась махровым полотенцем и намотала его на тело, так как халата опять не оказалось на вешалке.
Вернувшись в спальню, я обратила внимание, что постель уже заправлена и поверх покрывала лежало что-то ярко-синего, василькового цвета, возле кровати стояли потрясающие босоножки на высоком каблуке в цвет материи, лежавшей на кровати. Подойдя к кровати, я взяла в руки кусок яркой материи и поняла, что это был легкий шелковый комбинезон, а под ним красивый кружевной шелковый комплект белья. Надев белье, комбинезон и босоножки, я полюбовалась на себя в зеркало, красота, не оторвать глаз: расклешенные широкие легкие брюки плавно переходили спереди в лиф, заканчиваясь воротничком стоечкой. Струящаяся ткань красиво подчеркивала изгибы моего тела, а легкий летящий шарф завязанный на шее придавал воздушность всему образу. Я и не предполагала, что ярко-синий цвет хорошо будет сочетаться с огненным цветом моих волос. А босоножки не чувствовались на ногах, потрясающе! Настолько идеальная колодка и размер был в пору, кто-то хорошо постарался, выбрав их для меня.
Покрутившись еще немного перед зеркалом, я вышла в коридор.
В коридоре уже пахло кофе и свежей выпечкой. Я пошла в столовую, проходя мимо картин, но вспомнив свой сон, я остановилась и внимательно изучила каждую из них. Ничего подозрительного я не заметила, кроме того, что девушки на них опять сменили позы. Я подумала: вот ведь, заняться кому-то нечем, как менять посреди ночи картины или они такие наивные, подумали, что я поверю в ожившие рисунки, да уж Эдгар По отдыхает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});