Бандюган на это лишь поднимает рваные кустистые брови и облизнувшись пялится на мои губы.
— Автомобиль в порядке, — демонстративно оглядываю я грязно-золотистую громадину, — никаких повреждений не вижу!
— Умная цыпочка! — хвалит меня урод, — Вот только одного не учла. Это — другое авто. То, разбитое в хлам мелким мудаком ждет бабло на ремонт! А посему сели оба и вперед за бабосами!
***
В банке у урода были есть связи. Кредит нам оформляют за десять минут. Выдают наличку в кассе, и Вадим трясущимися руками тянется за ней.
Я же чувствую себя премерзко — Григорий всю дорогу откровенно пялился на меня в зеркало заднего вида и ухмылялся своим мыслям. Как хорошо, сейчас отдадим ему деньги и урод навсегда покинет нашу жизнь!
— Алиса, любимая, ты спасла меня! — шепчет Вадим прямо в кабинке, — Я все отдам. Вот увидишь, ты ни копейки не потратишь на это!
— Вадим, очень хочется в это верить. И еще. Постарайся больше не влезать в сомнительные предприятия. Я помогаю тебе первый и последний раз. И мне очень не нравится этот Григорий. Давай передадим ему деньги в присутствии нотариуса? Не то сейчас заберет, а завтра приедет требовать по новой.
— Нет! — Вадим гневно вырывает у меня купюры. — Ты не поняла! Григорий из этих! Ни к каким нотариусам не поедет. Если сейчас не отдадим — я в больнице остаток дней пролежу…
Сердце в груди екает. А ведь и правда. Громила — страшный человек. Кто знает, чем он там заработал на свои крутые тачки. Еще натравит на Вадю бандитов и мне жениха по частям отдадут…
— И ты… — тихо говорит Вадим вдруг.
— Что?! — не верю я своим ушам.
— Алис, это — страшные люди. Они и тебе могут сделать плохо. — «успокаивает» меня жених.
Вот тут мне окончательно плохеет. Я едва удерживаюсь на так и не переобутых каблуках.
— Поэтому отдадим ему все сейчас до копейки. И он нас больше не тронет, — дожимают меня тем временем.
— Ты уверен? — сиплю я.
— Да, милая. Не бойся. Доверься мне!
***
После того, как Вадик забрал деньги, иду на маршрутку, чтобы вернуться на работу. Вадим все равно был без машины, и подвезти меня не смог бы. В кармане пальто вибрирует мобильный.
— Сладкая, ты в офис планируешь возвращаться? — рычит знакомый баритон. Причем очень раздраженный баритон.
— Скоро вернусь! — пищу я сбрасывая вызов, и ковыляю на израненных ногах в ускоренном темпе.
Теперь ни о каком переодевании не может быть и речи. Дракона лучше не злить. Времени едва хватит, чтобы вернуться на работу, терять которую мне сейчас, после взятия кредита, категорически нельзя.
Я чудом не спотыкаюсь, когда снова подскакиваю от гудения автомобиля.
— Да чтоб вас! — тихо ругаюсь сквозь зубы и обарачиваюсь.
Лучше бы я этого не делала.
***
— Я сказала: отстаньте! Русского языка не понимаете?!
Вся остановка, полная жаждущего транспорта скучающих людей, затаив дыхание следит за моими попытками отвязаться от урода. Но тот, с упорством могучего осла раз за разом произносит тупую фразу на разные лады:
— Цыпа, я ж тебя просто подвести предлагаю, чего ты стремаешься?!
Раскорячил свой джип прямо около остановки и на радость народу балаган устроил, козел! Что нарушил правила стоянки не колышит его ни сколечки. Гаишников, как и бывает в таких случаях, видно не было, и транспорт как назло задерживается. Две школьницы-старшеклассницы гадливо хихикают кидая многозначительные взгляды то на меня, то на этого Ромео ощипанного. Дед, мирно решавший до этого сканворд, убрал газеточку в карман, и осклабившись, прищурив мутноватые глазенки внимает нашему «конструктивному» диалогу.
— Слышь, цыпа! Денег не возьму, если из-за этого шугаешься! Так подвезу, тебе ж обратно на завод?
Отворачиваюсь в сторону, закатив глаза и сжав зубы. И ведь не денешься от него никуда — во-первых ноги не идут, стертые в кровь неудобной обувью, во вторых — тут люди, невдалеке виднеется камера видеонаблюдения на территории банка, захоти он напасть на меня, урода быстро разыщут по показаниям наблюдения и свидетелей. Поэтому только и остается что, проявлять чудеса выдержки.
— Цыпа, я не отстану! Прыгай по-хорошему!
— Да ныряй уже к нему, и вали, а то задолбала ломаться! — а это к нашему диалогу присоединяется молодой паренек, такой же лысый, и видимо с тем же самым менталитетом, что и у Вадикиного кредитора.
В этот момент подъезжает маршрутка и я первой бегу в теплое нутро салона. Сажусь в самый дальний угол, подавляя облегченный вздох. Маршрутка тронулась, а грязно-золотистый автомобиль с визгом обгоняет и подрезает нас.
— Урод! Мудила конченный! — в сердцах выкрикивает водитель на весь салон.
И я с ним в этом солидарна, как никогда!
Путь предстоял не близкий, я пригрелась, скорее всего меня укачало, и вытянув руки на следующее сидение я сложила голову, задремав. Едва свою остановку не проехала.
Слезла, зевнула, поежилась от холода, запахиваясь в пальто посильнее, и тут же была атакована сметающими любое сопротивление тисками кого-то сзади.
Спросонья тело мое не реагирует должным образом, дает себя скрутить и потащить куда-то меж зданий, а наглая тварь старается попутно облапать и ощупать все причинные места, куда только может достать. Благо их надежно прикрывает кашемир пальто, блузка, да чаши кружевного бюстгальтера.
Мое похищение быстро заканчивается, когда меня, основательно помятую и пожамканную впихнули в салон того самого автомобиля, заблокировали дверь и нагло ухмыльнувшись прогремели:
— Я же сказал, курочка, не отстану! — лапища кредитора властно ложится на мое колено, затянутое тонким капроном колготок и сжимает его почти до хруста.
— Отпустите меня немедленно! — хоть и страшно до одури, но показывать уроду это я не собираюсь.
Такие ублюдки понимают только силу, дашь слабину — растопчет и осквернит.
— Да ладно тебе, красотка! Может у меня дело к тебе есть.
— Отпустите, а потом я буду вас выслушивать!
Верзила хмыкает, но лапу свою потную с коленки убирает.
— Ты же типа для мужика своего кредит взяла в банке? — не то спрашивает, не то утверждает он.
— Не типа, а взяла. Неужели не видели? — испепеляю его взглядом, как дебила.
— Ты погоди зыркать так, лапочка! Хочешь отработать пару тыщ? — прищуривает он масленые глазенки.
— Я уже работаю. Спасибо. Немедленно разблокируйте дверь, я опаздываю!
— Да подожди же ты! — прикрикивает он на меня. — Ты не поняла?! Это не на заводе твоем кочевряжиться, а несколько минут, — трогает он демонстративно языком внутренность своей щеки.
Меня скривило от омерзения. Это он мне предлагает сделать ему ЭТО за несколько тысяч? О, Боги! Ну и урод!
— Смотри на нее, как передернулась! — с ноткой обиды произносит бандит, — Десятку отдаю! Прям щас! Десять тыщ и ты по быстрому отсасываешь мне! — хлопает он себя по вздыбленной ширинке, — Больно уж строптива и горяча! Люблю таких в ротик сладкий иметь!
Глава 7
— Отпустите! — вновь требую я, всем своим видом демонстрируя, что ничего подобного делать не намерена.
— Двадцать! — тяжело дыша, видимо от того, что ткань джинсов сдавливает его длину, рычит бандит.
— Вы не поняли? Я не буду этого делать! Ни за какие деньги!
Мужик грозно смотрит на меня исподлобья, криво ухмыляется, и поймав за волосы дергает моей головой вниз.
— Ща так мне все сделаешь, сучка, бесплатно! Со мной шутки плохи!
И тут я понимаю, что дело дрянь. Если сейчас не придумаю выход из этой ужасной ситуации, то буду изнасилована самым наимерзейшим из существующих способом.
— Хорошо, хорошо, уговорил! — быстро превращаюсь я в паиньку. — Отпусти голову, сама сделаю!
Григорий самодовольно хмыкает, но хватку свою ослабевает.
— Тридцать тыщ! — на свой страх и риск озвучиваю я нереальную для минета стоимость.
— Я же говорил, что мне не отказывают! Давай, курочка, докажи что твой клювик из чистого золота, раз в тридцать кусков его оцениваешь! Если понравится, может даже больше дам! — мужчина расслабляется, пошире расставляет ноги, откидываясь на водительском кресле назад.