Читать интересную книгу Энерган-22. Научно-фантастический роман - Хаим Оливер

Итак, прежде всего факты.

Первое. На Двадцать второй улице продается в неограниченных количествах некое зернистое вещество, называемое энерганом. Растворенное в самой обыкновенной воде, оно дает отличнейшее высокооктановое горючее. Я этот энерган ВИДЕЛ. Я за него УПЛАТИЛ. Заправил им машину и ехал.

Второе. Этот энерган, по меньшей мере, втрое экономичнее обычного бензина и, самое малое, в сорок раз дешевле.

Третье. По словам старика индейца, в выхлопных газах энергана гораздо меньше вредных примесей.

Я немедленно устроил элементарную проверку: включил двигатель и встал за выхлопной трубой. Газа выходило мало, он был бесцветен и почти не имел запаха.

Таковы положительные факты. А отрицательные?

Первое. В моем распоряжении имеется лишь конечный продукт — жидкое горючее, зерен нового вещества у меня нет.

Второе. Я не имею понятия, кто этот старый индеец и где энерган производится.

Третье. Неизвестно, не побывал ли на Двадцать второй улице кто-то еще, тоже получивший письменное приглашение на распродажу, и не скупил ли он все запасы энергана, которые, возможно, находились на полках лавки в коробках из-под сигарет. Я был круглым идиотом, что не сделал этого, ведь старик предлагал мне хоть целые цистерны нового горючего.

Так или иначе, сейчас задачей номер один было разыскать старого индейца, выяснить, что именно кроется за странной распродажей энергана, и только после этого можно будет предпринять дальнейшие шаги. А они, по моему мнению, сводились к следующему.

Первое. Закупить как можно больше чудодейственных зерен — десятки, сотни килограммов. На этом можно нажить целое состояние.

Второе. Используя испытанное оружие — репортаж, опубликовать серию сенсационных материалов об энергане, затронув в них наболевшие энергетические и экологические проблемы. Я был уверен, что за подобные статьи ухватятся любые газеты и журналы, а это принесет мне доход не меньший, чем сам энерган.

Чем дольше размышлял я над раскрывшимися предо мной перспективами, тем сильней разгоралось мое воображение, вероятно не без помощи кислорода, который продолжал журчать в респираторе и опьянял меня, рисуя мир в розовых красках — маленький семейный мирок, полный благоденствия, среди прозрачного воздуха, чистых дождей, белых снегов, зеленой травы, в стеклянной вилле на Снежной горе.

Потом я уснул и впервые за многие месяцы мне не приснилась виселица.

А когда в семь утра окна задрожали от нового взрыва, я проснулся со свежей головой и незамутненным сознанием, преисполненный решимости достичь намеченных накануне целей.

На улицах вновь загудели сирены полицейских машин, над небоскребами вновь носились противопожарные вертолеты. Я включил транзистор:как оказалось, в порту горел танкер, принадлежащий компании “Альбатрос”.

Так ответили динамитеросы на отказ Командора выпустить на свободу Рыжую Хельгу. Они снова предупреждали, что если до полудня их “сестра” не будет освобождена и доставлена на самолете куда-то в горы, то вслед за двумя ударами последует третий, еще более сокрушительный. Диктор не преминул сообщить, |что в результате “преступного взрыва нефтеочистительного завода” и поджога гигантского танкера правительству апперов, по-видимому, придется снова повысить цены на бензин.

Однако в то утро у меня были другие поводы для волнения.

Ровно в десять я был на Двадцать второй улице. Она была укутана плотной пеленой стайфли, вокруг — ни души, все магазинчики, включая лавку в доме номер семь, закрыты. Я прождал час-другой — никого. Когда пробило двенадцать, я на листке бумаги написал записочку с просьбой позвонить мне, подписался и сунул листок в замочную скважину. Потом заглянул в привратницкую.

Мрачный усатый привратник сидел у себя, запершись, и смотрел телевизор. Я постучался, он неохотно приоткрыл дверь. На меня дохнуло спиртом и чистым воздухом.

— Что надо? — прорычал он.

— Меня интересует один ваш съемщик.

— Нашли время! — Он показал глазами на телевизор. — Как раз, когда рассказывают про военного министра и Рыжую Хельгу.

Я сунул ему доллар. Он слегка смягчился.

— Заходите.

Я вошел, но он тут же уставился в телевизор. На экране Командор, невозмутимый и грозный, в который уже раз за истекшие сутки говорил: -…Похищенный динамитеросами военный министр, генерал Хосе Браво, обнаружен двадцать минут назад на площади Боливара в закрытом фургоне по перевозке мяса. В этой ситуации и для того, чтобы успокоить встревоженную последними событиями общественность, мы решили пойти на разумный компромисс и освободить из-под ареста так называемую Рыжую Хельгу. По имеющимся сведениям, специальный самолет, предоставленный правительством, высадил ее в Скалистом массиве, откуда на вертолете динамитеросов она отбыла в неизвестном направлении. Полагаю, этим инцидент исчерпан, и мы надеемся, что в конечном итоге благоразумие одержит верх и динамитеросы прекратят свою антигосударственную деятельность… Привратник хихикнул: — Держи карман шире! — И обернувшись ко мне, спросил: — Так что вам угодно, сеньор?

— Меня интересует владелец табачной лавки.

— Старый индеец. Я его позавчера впервые в жизни увидел.

Когда он привез свой товар и раскладывал по полкам.

— Один?

— Нет. Их было человек пять, не то шесть, все вроде него, только один с ними был белый. Старик арендовал помещение на месяц — сказал, на пробу. Если, дескать, торговля пойдет, и дальше останется, а если нет — поищет местечко получше.

— Сегодня его нет.

— Да какой нормальный человек выйдет из дому в эдакий туманище!

“Такой ненормальный, как я”.

— Как зовут его, знаете?

Привратник стал листать домовую книгу.

— А-а, вот он. Помещение снято фирмой “Энерган компани”, а управляющего зовут Уайт Игл.

— То есть Белый Орел?

— Ну да. У индейцев все имена такие: Черный Сокол, Гремучая Змея, Могучая Рука, сами знаете.

— Адрес фирмы?

Он прочитал: “Энерган компани”, контора и склады, набережная Кеннеди, 368.

Набережная Кеннеди находится на северной окраине города, в пятидесяти километрах от Двадцать второй улицы. В баке у меня было еще литров двадцать горючего, километров на шестьсот хватит — если, конечно, энерган дорогой не разложится.

Сидя в машине, я включил радио. Вызволенный из рук динамитеросов военный министр приходил в себя в клинике апперов. Рыжая Хельга исчезла в неведомых глубинах Скалистого массива. Танкер “Далия” погружался в воду, заливая море слоем нефти, и слой этот становился все толще…

Я слушал последние известия, как вдруг меня пронзила простая мысль — такая простая, такая элементарная, что я чуть не задохнулся от неожиданности и, чтобы успокоить сердце, затормозил и несколько минут постоял у обочины.

Если энерган — не фикция, если это действительно источник энергии, на которой могут работать заводы и электростанции, если есть возможность получать его в нужных количествах, то ОТПАДАЕТ ВСЯКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ в танкерах, нефтеочистительных заводах, в нефти как таковой!

НЕФТЬ СТАНЕТ НЕНУЖНОЙ — во всяком случае в тех неимоверных количествах, в каких она требуется сейчас.

Однако в этой простой и ясной мысли таились такие необозримые возможности, что я долго не мог охватить их во всей полноте, сознавая лишь, что они могут оказаться жизненно важными.

И, снова нажав на стартер, помчался на набережную Кеннеди.

6. По следам Белого Орла

Набережная Кеннеди представляет собой бесконечную вереницу складов. Рядом порт, где совершается разгрузка и погрузка небольших торговых судов. Здесь всегда шумно, грязно, все пространство забито грузовиками, контейнерами, ящиками и всякого рода мусором, и все это тонет в стайфли.

Нужный мне дом оказался почти в самом конце набережной, дальше тянулась равнина — ни дерева, ни кустики, пустыни, населенная лишь особо живучими крысами да рабочими нефтепромыслов: сотни вышек загораживали горизонт.

Я вызвал коменданта здания и, чтобы сберечь последние десять долларов, денег ему совать не стал, а предъявил журналистское удостоверение.

— Съехала “Энерган компани”, вчера вечером съехала, — ответил он на мой вопрос и, грубо выругавшись, добавил: — Мерзавцы, даже не потрудились убрать помещение.

— Можно мне взглянуть?

— Стряслось что? — забеспокоился он.

— Нет, все в порядке. Просто я пишу очерк о работе порта.

— А-а… Тогда пошли!

Мы поднялись на самый верхний, восемнадцатый этаж. В низком, но просторном зале с голыми стенами стояли только канцелярский стол и упаковочная машина. На полу валялись пустые картонные коробки из-под сигарет, точно такие, как в лавке на Двадцать второй улице. И на каждой наклейка:огромный белый орел с распростертыми крыльями.