Читать интересную книгу Страшная тайна - Диана Джонс

– Нет, думаю, все же есть, – сказала кира Александра. – Ходили слухи по крайней мере о пяти.

Я резко развернулся на красном сиденье:

– Послушайте. Два года назад, сразу после того, как я занял должность имперского магида, мне прислали факс. Там говорилось, что у… э-э-э… у низшей наложницы по имени Джалейла родилась дочь. Так что один ребенок точно есть.

– Вас обманули, – тут же сказал генерал, а верховная дама добавила:

– К тому времени бедной Джалейлы не было на свете уже лет четырнадцать.

Генерал наградил меня взглядом, в котором иронии была уже не просто доля:

– Ну что, магид, вы начинаете осознавать масштабы нашей проблемы?

Да. Должно быть, у меня все было написано на лице. Джеффрос посмотрел на меня поверх спирального шнура, соединявшего его волшебные палочки.

– Эта империя, – сказал он, – выстроена из тонких жердинок обмана, перекинутых через самую настоящую выгребную яму. Вы, магид, можете нам этого не объяснять. Император так боялся, что его сбросят с этих жердинок, что не просто спрятал своих детей, а предпринял меры куда серьезнее.

– Скрыл их даже от самих себя и издавал фальшивые оповещения о рождении наследников, – сказал Дакрос. – Джеффрос, не время рассуждать о морали. Вот в чем сейчас наша главная трудность. Благодаря Александре мы совершенно уверены, что наследники существуют; вопрос в том, сумеете ли вы, магид, их отыскать.

Я посмотрел ему прямо в усталое лицо:

– А вы в самом деле хотите отыскать их? Если они не знают, кто они такие, и вы тоже не знаете, может быть, лучше просто начать все сначала и основать новую императорскую династию? По-моему, вы уже сделали первые шаги в этом направлении…

С каждым моим словом Дакроса все сильнее обуревала ярость. В конце концов он сурово перебил меня:

– О боги большие и малые, магид! Неужели вы думаете, что я хочу остаток жизни разгребать эти завалы? Я хочу вернуться домой, в Талангию, на свою ферму! Но я понимаю, что такое долг. Я должен оставить империю в полном порядке, посадив на трон нужного человека. А больше мне здесь делать нечего!

– Хорошо-хорошо, – закивал я. – Так или иначе, я должен был задать этот вопрос. Будем надеяться, что у этого вашего нужного человека есть самое что ни на есть подлинное свидетельство о рождении, родимое пятно, татуировка или что-то в этом духе, а иначе, даже если мы его найдем, половина империи объявит его самозванцем. А кстати, у них есть какие-то врожденные отличительные признаки? – обратился я к кире Александре.

– Понятия не имею, – отвечала та.

– То есть, полагаю, вам не посчастливилось стать гордой матерью наследника престола?

Даже в неверном колеблющемся свете волшебных палочек я отчетливо разглядел, как она покраснела и невольным жестом смущенно стиснула руки. Дакрос сделал такое движение, будто готов меня ударить, но сдержался, поскольку Александра степенно ответила:

– Мне ни разу не выпадало чести обратить на себя внимание императора, магид. У меня сложилось впечатление, что император не очень любил женщин.

– И полагал, что будет жить вечно, – брезгливо скривился я.

– Ему было всего пятьдесят девять, – пояснила она.

– Да это просто ни в какие ворота не лезет! Вы хоть что-нибудь знаете? Тогда рассказывайте! – потребовал я.

– Как я уже говорила, мне известны только слухи, – отвечала она.

Мне стало совестно. Она держалась учтиво, она пыталась помочь, а я все больше раздражался и грубил. Просто сама атмосфера в империи всегда меня бесила, а сейчас было еще хуже – кругом пыльные развалины, над головой нависли и готовы обрушиться тонны каменной кладки.

– Я слышала по меньшей мере о двух девочках, – продолжала кира Александра. – Также, вероятно, было еще два сына, помимо того, которого недавно казнили. Мне кажется, Джалейла успела родить сына, но я тогда еще не была наложницей и поэтому точно не знаю.

– Благодарю вас, сударыня, – сказал я и уткнулся в экран машины.

Джеффрос осторожно подобрался поближе, чтобы подсоединить провод к корпусу, – с одной рукой ему было очень неудобно. Из-за него мне тоже стало стыдно. Ему было нужно подготовиться к тому, чтобы взорвать командный центр, как только я что-нибудь найду, а я только и делаю, что шиплю на генерала и верховную даму. Надо бы поскорее что-нибудь отыскать. Больше всего меня бесило, что потолок, несмотря на все колдовские подпорки, скрипел и слегка покачивался над нами, и я это чувствовал.

С минуту я стучал по клавишам безо всякого результата. Экран твердил только одну сенсационную новость – что Тимотео ликвидирован. Я ощерился на него. Ведь подобный поворот должен был предвидеть даже такой параноик, как Тимос IX. Должен быть какой-то разумный способ найти наследника и подтвердить его права на престол. Даже если император рассчитывал, что его переживет какой-нибудь советник или волхв, который тоже знает эту тайну, все равно должен быть еще какой-то способ. Я попробовал подойти к задаче с другой стороны, и тут потолок снова заскрипел. Ага. Новое сообщение.

ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ. ВВЕДЕНИЕ НЕВЕРНОГО ПАРОЛЯ КАРАЕТСЯ ПО ВСЕЙ СТРОГОСТИ

Я попробовал значок Бесконечности, но это было слишком очевидно. Я попробовал «КОРИФОС», поскольку о нем как раз упомянули. Не повезло.

Упомянула Корифоса кира Александра. Вроде бы есть поверье, что Корифос Великий вернется на трон в тот день, когда рухнет императорский дворец.

Я попытался ввести «ТИМОС», и в это время генерал сказал:

– Глупые выдумки.

– Дворец еще не весь рухнул, – отметил Джеффрос.

Пока он говорил, машина заурчала и выдала очередное сообщение:

ТРИЖДЫ ВВЕДЕН НЕВЕРНЫЙ ПАРОЛЬ. КАРА НЕИЗБЕЖНА

Потолок скрипнул еще раз – громко.

– Найдите мне дискету, – потребовал я. – Лучше несколько. Надо уносить отсюда ноги.

Я прямо чувствовал, как с каждым словом чары наверху рвутся в клочья. Магическая защита. Стоит человеку несведущему полезть в эту машину – и все рухнет ему на голову. Императора не заботили такие мелочи. Он знал, что если это произойдет, самого его уже не будет на свете. Ах он тупой самовлюбленный…

– Скорее! – рявкнул я.

Рядом возникла кира Александра с коробкой дискет в руках. Значит, она не просто красотка, а еще и умница. Хотя я и раньше заподозрил. По другую сторону от меня возник генерал с еще двумя коробками. Я схватил дискету, сунул в паз и велел машине копировать данные.

– Думаете, она согласится? – засомневался генерал.

– Нет, но я ее заставлю! – ответил я.

Мне редко приходилось так стараться и так торопиться. Одной ментальной рукой, если можно так выразиться, я сдерживал разваливающиеся чары на потолке. А другой и всем остальным, что было в моем распоряжении, я заставлял это треклятую машину копировать всю свою память на дискеты, причем быстро – очень быстро! Я успел записать четыре дискеты и тут почувствовал, что упускаю чары над головой. Оставил пятую дискету в дисководе и соскочил с сиденья:

– Бежим отсюда. Живо!

Все испуганно глядели на потолок. Им не надо было объяснять, что происходит. Генерал бросился бежать, как спринтер, и на ходу умудрился крикнуть в рацию:

– Очистить здание! Крыша сейчас рухнет!

Мы с Джеффросом подхватили киру Александру под руки с двух сторон и очертя голову кинулись следом. Мы неслись по разбитому мозаичному полу – по обе стороны от нас, как в замедленной съемке, оползали лавины, – а потом побежали по коридору, который все никак не кончался. Я еще на середине запыхался даже сильнее Александры, так запыхался, что уже и не пытался остановить обрушение. И бежал со всех ног, слушая медленный рокот падающих стен наверху, и клялся, что, если выберусь отсюда, всерьез займусь спортом, и все бежал и бежал.

Мы выскочили на террасу со ступенями, выходившую в большой внутренний двор. Изо всех дверей на террасу высыпали запыленные фигуры в форме. Генерал и все остальные благоразумно побежали дальше, вниз по лестнице во двор. Мы, отдуваясь, бросились следом, а по пятам за нами по ступеням прыгали обломки камней.

Генерал остановился посередине двора у огромной статуи Корифоса Великого. Все остальные кучкой оборванцев сгрудились вокруг – их было сотни две, не больше, даже странно: маловато рук, чтобы удержать в подчинении целую империю.

– Император недавно провел сокращения в армии, – кисло пояснил генерал, заметив мое удивление, и развернулся посмотреть на дворец.

Я-то был не способен выдавить ни слова. В груди у меня пылало. Я только и мог, что с мучительным усилием втягивать в себя воздух и глядеть, как огромное здание словно складывается и оседает и в небо вздымается бурлящая пыль. Джеффросу, судя по всему, было гораздо хуже, чем мне; он покосился на меня, словно говоря «почему бы и нет», и щелкнул пальцами. Где-то в недрах рокочущей груды послышалось мрачное «бум», и бурлящая пыль, которую сдувало вбок, внезапно окрасилась оранжевым пламенем.