Читать интересную книгу Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву - О. Петрунина

Вскоре после официального приема я отправился к вице-королю частным образом и переговорил с ним о деле Дендрино, затем наступит очередь других дел и между прочим и дело Ковако[66], за успех которого я, впрочем, не ручаюсь, так как он не мог никогда доказать главного, то есть что он родственник покойного Анатоли Ковако, оставившего огромное состояние. Не знаю, удастся ли мне сделать что-нибудь для России и русских подданных, но я все-таки буду делать что могу, и не буду скуп на визиты к вице-королю, которые мне стоят, впрочем, каждый раз одними бакшишами[67] от пятидесяти до ста франков.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс.

P. S. Сюда ожидают в скором времени английские войска, которые с нынешнего года как при отправлении в Индию, так и на обратном пути будут следовать через Египет.

Каир

17 февраля 1867 г.

Милостивый государь Николай Павлович.

Вскоре после получения предписания Вашего Превосходительства от 31 минувшего января за № 69 я отправился к вице-королю и имел с ним продолжительный разговор о состоянии Греческой Церкви в Египте. Измаил-паша объявил мне, что, получив просьбы греческих общин, александрийской и каирской, о назначении выбранного ими архимандрита Евгения наместником Патриарха, он не мог не отправить их (то есть просьбы) в Константинополь, прося Порту прислать Евгения (снабдив его бератом), так как он с своей стороны видел, что блаженный Никанор расслаблен умственно и что для положения предела беспорядкам в управлении Церкви необходим человек энергический. Несмотря на это, Его Светлость, желая быть приятным Вашему Превосходительству, употребит все старания для того, чтоб убедить мирным образом Патриарха назначить Евгения своим викарием, а прочих епископов согласиться на эту меру, – но он не ручается за успех, так как с греческим духовенством трудно действовать. Кроме разговора моего с вице-королем, я говорил еще по тому же самому делу с Шериф-пашой[68], министром внутренних дел и президентом совета, который собственно заведывает делами иностранных исповеданий, и который обещал мне также действовать в смысле желаний Вашего Превосходительства. Со своей стороны я виделся с Патриархом и старался еще раз убедить его в пользе назначения Евгения, но он и слышать о нем не хочет. Епископ Спиро[69] сказал моему посланному, что он ничего не имеет против назначения Евгения, но он боится только, что с приездом его произойдут раздоры и даже беспорядки, так как, по его словам, часть духовенства и простого народа не желают иметь его в Египте. На епископов Афанасия[70] и Мелетия я начал уже действовать энергически, но вряд ли удастся, так как они сами надеются попасть в наместники; Евгения же они боятся, хорошо понимая, что с приездом его в Египет они все потеряют.

По мнению моему, трудно будет устроить этот вопрос мирным путем; во всяком случае, я буду не только следить за ходом его, но и действовать, когда нужно, так как я хорошо понимаю, что нам не нужно терять влияние наше на Православную Церковь в Египте.

Отъезд Нубар-паши[71] еще не решен окончательно, но вице-король сказал мне, что он все-таки не намерен отказаться от тех прав, которые он желает приобрести от Порты и о которых уже идут переговоры между Киамиль-беем и турецким министерством.

Получив приглашение Лессепса[72] осмотреть Суэцкий канал, я еду завтра в Саид-Порт в сопровождении Рейзнера, генерального консула Голландии и вице-президента Общества прорытия Суэцкого канала.

С отличным почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

27 февраля/11 марта 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Нубар-паша вероятно уже был у Вас и объяснил Вам намерения вице-короля. Во всяком случае, я считаю важным сообщить Вашему Превосходительству, что Измаил-паша весьма недоволен Портою, которая в благодарность за то, что он спас ее от разрушения[73], не хочет даже согласиться на те незначительные права, которые он желал получить для Египта.

Его Светлость отправил уже депешу в Константинополь, в которой он решительно объявляет, что в случае, если Порта не согласится на удовлетворение его просьбы, он намерен: 1) вывести войска из Кандии, 2) оставить Геджас[74] на собственный произвол, 3) перестать платить трибут[75] и 4) увеличить свои требования. Из этого Вы видите, что перчатка уже брошена, и что мы достигли того, что Вы желали, то есть разрыва Порты с вице-королем. Что же касается до второго Вашего желания, а именно ссоры Франции с Англией, то и это весьма скоро будет, так как обе эти державы никогда не сойдутся в политике своей относительно Египта, который может привести их даже к окончательному разрыву.

Я только что вернулся с Суэцкого канала, где мне сделан был отличный прием. Я остался весьма доволен работами и пришел к тому убеждению, что для окончания канала нужно только одно – деньги, которых в настоящее время у общества далеко не в достаточном количестве, но которые оно, вероятно, найдет у европейских капиталистов.

Жена моя Вам очень кланяется. Передайте, пожалуйста, мое глубочайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

P. S. Мне сейчас доставили копию с депеши, отправленной вчера вице-королем Нубару-паше, которую имею честь представить Вашему Превосходительству.

Каир

26 марта 1867 г.

Конфиденциально

Многоуважаемый Николай Павлович.

Я имел честь получить секретное письмо Вашего Превосходительства и при первом же свидании моем с вице-королем передал ему конфиденциально, на каких условиях Вы согласны поддерживать его требования. Его Светлость очень благодарен Вам за благосклонное участие, и он дал мне положительные уверения, что все его старания стремятся к тому, чтоб освободить свои войска из Крита, что он до сих пор не делал этого явно для того, чтоб не вооружить против себя Порту, но что с каждым египетским пароходом, отходящим из Кандии, увозится оттуда, под видом болезней, от двухсот до трехсот солдат, так что, послав туда двадцать две тысячи войск, он имеет там в настоящее время не более десяти тысяч, которых он непременно выведет в весьма скором времени. Ныне же, получив положительное известие о том, что турки готовятся одним ударом покончить дело в Кандии, он обещал мне отправить, в день же наших переговоров, своего адъютанта в Крит с приказанием египетским войскам не принимать никакого участия в резне, затеваемой Портою.

Что же касается до вмешательства вице-короля, впоследствии, в дела Порты с ее христианскими подданными, то можно быть уверенным, что Измаил-паша этого более не сделает (он мне сказал между прочим: «Je Vous dis positivement que je ne le ferai plus»[76]); он слишком дорого поплатился в первый раз, чтобы сунуться в другой; к тому же он мечтает сам о независимости, а она приобретается не тем путем, которым он следовал в прошлом году.

По известиям от Нубара Порта уже почти согласилась на три пункта концессий, которые просит Египет. Вице-король сказал мне, что он обязан этим послам, русскому и французскому, и Его Светлость просит меня передать Вашему Превосходительству его чувствительную благодарность. В скором времени будет разбираться четвертый параграф, самый главный для Измаил-паши: право иметь столько войска, сколько он пожелает, – Франция и Англия не обещают поддерживать его в этой консессии, и у него одна только надежда на Ваше Превосходительство, так как всем известно, что Вы пользуетесь огромным влиянием в Константинополе.

Мемуар о торговле нашей с Египтом уже составляется и по собрании всех необходимых сведений будет представлен Вашему Превосходительству.

Теперь я перейду к делу Балтаджи – Дельта[77], и тут я уже буду говорить с Вами не как с начальником, а как со старым товарищем: Балтаджи (египетский) имел во все эти последние годы постоянно дела с Даирой[78] (управление собственным имуществом вице-короля), и как говорил мне сам его генеральный консул, получил до пятидесяти тысяч фунтов барыша. В прошлом году лицо, которое покровительствовало Балтаджи (главноуправляющий Даирой), вдруг переменилось к нему, и он перестал получать комиссии, – между тем надо было рассчитаться с кредиторами (константинопольский дом Балтаджи – Дельта, Лавизон и др., всего на тридцать четыре тысячи фунтов) – денег же у него не оказалось, так как все свои барыши он или прожил, или у него раскрали его же приказчики, – что ему делать? – он и скажи, что Даира не удовлетворила его вполне, и что он имеет еще получить от нее большую сумму. Зная, что ему трудно будет получить что-нибудь, если он начнет процесс формальным порядком, так как он везде расписывался, что он удовлетворен вполне (если ему уменьшали заказы, то он имел глупость давать на то свое письменное согласие в надежде будущих благ), он, Балтаджи, предпочел действовать через своих кредиторов, которые действительно понесли большие потери, но не по вине вице-короля, а по беспечности самого г. Балтаджи. Более всех действующим лицом явился г. Дельта, который приехал в Египет с рекомендательными письмами от Вас и от Эбергарда. Сначала он просто хотел получить через меня комиссию от вице-короля и затем продолжать дела г. Балтаджи (египетского), но когда я отказал ему в содействии, то он просил только меня поддержать претензии г. Балтаджи. Так как Балтаджи австрийский подданный, то я сначала переговорил с австрийским моим коллегой, а потом уже сказал несколько слов о его деле вице-королю. Его Светлость на другой же день назначил комиссию для разбора претензий Балтаджи. Комиссия эта действовала весьма медленно, мне пришлось вторично говорить вице-королю об ускорении ее деятельности, и наконец, на днях она пришла к тому заключению, что г. Балтаджи понес некоторые потери, оцененные ею в двенадцать тысяч фунтов, кроме того комиссия соглашалась выпросить у вице-короля еще десять тысяч фунтов, – следовательно, всего г. Балтаджи получит двадцать две тысячи фунтов (пятьсот пятьдесят тысяч франков). К несчастью, г. Балтаджи, побуждаемый, вероятно, какими-нибудь надеждами, не хочет до сих пор соглашаться на эту сумму, которая не превышает его долгов, и говорит, что он предпочитает начать процесс формальным образом. Но в этом случае дело будет продолжаться долго, и он кончит тем, что ничего не получит. В случае формального процесса мы остаемся совершенно в стороне, так как г. Балтаджи (египетский) – австрийский подданный, а константинопольский банк. Балтаджи – Дельта – итальянский дом, поэтому мне все равно, но я все-таки стараюсь, чтобы дело кончилось теперь, что зависит совершенно от г. Балтаджи. Австрийский генеральный консул находит, что сумма, которую предлагают г. Балтаджи, так велика, что он о ней и думать даже не мог. Если в настоящее время вице-король и соглашается дать большую сумму г. Балтаджи, которого он не любит, и про которого он мне сам говорил: «C’est un mauvais coucheur»[79], то единственно только потому, что он знает, что в этом деле замешаны интересы русских, и что ему желательно быть нам приятным. Впоследствии Измаил-паша может изменить свои намерения, в особенности когда он узнает, что мы остаемся в стороне.