Читать интересную книгу Ласковый убийца - Дмитрий Сафонов

Кольцов успел купить квартиру, "Мерседес", и войти в так называемое "общество". Он стал открыто интересоваться женщинами, а главное – женщины стали интересоваться им. Умный, талантливый, богатый – что еще надо?

Случилось так, что в его сети угодила Анжела Ивановна Красичкова, студентка-старшекурсница экономического факультета, более известная как дочь своего папы, Ивана Степановича Красичкова – очень ответственного работника Внешторга.

Естественно, папа был против: он считал, что надо блюсти чистоту рядов. "Все-таки люди нашего круга должны крутиться в своем кругу", – настаивал косноязычный папа, видимо, забывая, что сам он – вовсе не столбовой дворянин, а шестой ребенок из большой крестьянской семьи. Дочка же придерживалась более прогрессивных взглядов: ведя жизнь более чем безбедную – благодаря заслуженным родителям – она полагала, что главное – не то, чей ты сын или дочь, а то, что ты из себя представляешь. В общем, ей легко было так думать.

И все-таки Кольцова приняли в семью. Решающую роль сыграли, как всегда, деньги. На радостях новоиспеченные родственники задумали открыть семейный бизнес, и вскоре на свет появилось совместное предприятие, занимающееся поставками карельского леса в Финляндию. Это стало возможным благодаря связям тестя и шальным, бесконтрольным капиталам зятя. Кольцов вложил в СП очень много денег. Дело закрутилось!

Но… Как всегда, появилось одно маленькое но… Милиция вышла на след группы студентов, занимавшейся изготовлением и распространением нового синтетического наркотика. Пошла волна арестов, нити потянулись к Кольцову; скоро взяли и его. И вдруг оказалось, что мнимое могущество Кольцова – вещь очень зыбкая, что никакие телохранители из числа бывших спортсменов помочь не в состоянии, и что срок ему светит очень даже не маленький.

Тогда Иван Степанович Красичков (заботясь, впрочем, более о собственной репутации, нежели о свободе зятя) задействовал старые знакомства, обзвонил всех, кого только мог, раздал всем, кому нужно, взятки, и Кольцов, проведя на нарах четырнадцать незабываемых ночей, вернулся в ряды строителей капитализма (тех, которые пока по эту сторону тюремной ограды).

И вот тут-то Красичков уперся, как старый козел: ноги этого бандита больше не будет в моем доме! Дочери было предложено выбирать: или – или. И она, конечно, выбрала отца, тем более, что правильность такого выбора в свете последних событий стала совершенно очевидной.

Кольцов остался, образно говоря, у разбитого корыта. Но это образно, потому что на самом деле даже корыта у него не осталось. Красичков сказал, что все кольцовские деньги ушли на взятки, а квартира, машина и прочие прелести жизни были в свое время переписаны на жену, чтобы в случае чего не подлежать конфискации.

Развод оформили быстро, и Кольцов вернулся в общежитие. Правда, ненадолго – из университета его вскоре поперли: кандидатскую он так и не защитил. О том, чтобы начать все заново, не могло быть и речи: Кольцов постоянно чувствовал живой интерес к своей персоне со стороны правоохранительных органов. Одним словом, историческая справедливость торжествовала победу на всех фронтах.

И он залег на дно. Конечно, не то, чтобы уж на самое дно, нет. "Мерседес" он все-таки купил. Года через два. Эти годы были ознаменованы неустанным трудом в сфере торговли изделиями бытовой химии: как это часто бывает у людей романтического склада, первая любовь – к химии – оказалась сильней.

А потом случилось нечто такое, что в корне изменило его жизнь.

* * *

ЗА ПОЛТОРА ГОДА ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ.

На дворе был конец января. Все замело. Снег тяжелыми хлопьями ложился на ветви могучих деревьев, оседал на изогнутых спинках скамеек, заносил летние беседки и заметал дорожки парка. Все это было хорошо видно через огромные, высотою в два человеческих роста, окна. А внутри, по эту сторону стекла, было тепло и тихо.

Двое мужчин неторопливо прогуливались по краю бассейна. Один из них – тот, что постарше – был одет в спортивные брюки и белую тенниску, а другой – в дорогой темно-синий костюм. Тот, что постарше, был маленького роста, лысый, с внимательными черными глазками под треугольными веками. Второй был повыше, моложе первого лет на пятнадцать, с густыми темно-каштановыми волосами.

Первого звали Аркадий Львович Борзовский, а второго – Феликс Георгиевич Иосебашвили. Он был правой рукой и консультантом Борзовского – по всем без исключения вопросам.

Правда, в помещении находился еще один мужчина, но на него не обращали внимания, словно бы он являлся частью обстановки.

Звали третьего мужчину солидно – майор Прокопенко. Он был широк в плечах и суров на вид. Майор Прокопенко являлся действующим офицером ФСБ и по совместительству – начальником службы личной охраны Борзовского. Помимо этого, он активно участвовал в разработке различных мероприятий, направленных на защиту и обеспечение безопасности финансовой империи, основателем и единственным полноправным хозяином которой был Борзовский.

Майор Прокопенко внимательно наблюдал за каждым шагом двух собеседников, поворачиваясь следом за ними всем своим большим тренированным телом. Время от времени он что-то негромко говорил в маленький микрофон, укрепленный на лацкане пиджака.

Тихо плескалась неестественно голубая вода. Мужчины медленно ходили по длинной стороне бассейна: туда и обратно.

– Конечно, Аркадий Львович, это большое зло. Не берусь даже спорить. Однако опыт развития человечества показывает, что оно, к сожалению, неизбежно. Причем это в равной степени относится ко всем странам – независимо от уровня экономического развития, независимо от климатических особенностей и географического расположения, независимо от менталитета и господствующей религии, – ко всем. И Россия не исключение. По всем прогнозам уровень потребления в ближайшие годы только возрастет. А упущенные сегодня возможности обернутся не просто миллионными – миллиардными! – убытками.

– А что, у этого рынка большая емкость? – быстро стрельнув колючими глазками из-под кустистых бровей, спросил Борзовский.

– По моим подсчетам, на сегодняшний день – около трех миллиардов долларов. Больше половины приходится, естественно, на Москву. Остальное – на другие крупные города.

Борзовский опять задумался. Иосебашвили продолжал:

– Они хотят контролировать всю продажу, по всей стране.

Борзовский усмехнулся:

– Короче, стать монополистами?

– Да. Сеть сбыта давно готова – они просто подмяли под себя "таджиков" и "азербайджанцев", для которых это всегда было традиционным бизнесом. Стало быть, теперь основной вопрос – централизация поставок. Здесь два ключевых момента – во-первых, они хотят, чтобы весь товар, продаваемый в России, исходил от них. Они даже готовы в два раза снизить цены.

– Хм, – промурлыкал Борзовский, – грамотный ход. Отсекают конкурентов и вовлекают новых потребителей. Молодцы!

Иосебашвили кивнул:

– Чувствуется твердая рука. Но пока кукловод остается за кадром. По крайней мере, те люди, с которыми я беседовал, не производят впечатления разумных существ. Вряд ли кто-нибудь из них смог бы все это придумать. Тут нужна богатая фантазия.

– Понятно. А во-вторых?

– А во-вторых, для централизации поставок нужен канал. Они не хотят терять на транспортировке ни грамма. То есть канал должен быть абсолютно надежным. Естественно, организовать это без влияния на самом верху – невозможно, поэтому они и обращаются к нам. А чтобы МВД не сидело без работы, они берутся сообщать о других поставщиках товара.

– Даже так? – удивился Борзовский. – То есть сдавать конкурентов?

Иосебашвили позволил себе короткий смешок:

– Да. Помогать милиции бороться с преступным промыслом.

– Молодцы! – повторил Борзовский. – Лихие ребята! А какова будет наша доля?

– Четверть от общего оборота, – со значением произнес Иосебашвили.

– Приятная сумма, – удовлетворенно отозвался Борзовский. – Только меня это настораживает: откуда такая готовность расстаться почти с миллиардом долларов? Может, они просто хотят нас "кинуть", эти воины ислама? Я бы, честно говоря, даже спрашивать у них "который час?" поостерегся, не то что крупные дела вести.

– Но ведь оружие мы им продавали, – мягко напомнил Иосебашвили. – Никаких проблем не возникало.

– Ну, это делалось через посредников, – возразил Борзовский. – И потом, тогда они от нас зависели.

– Ситуации очень похожи, – старался убедить его помощник. – В органах, да и в обществе в целом к ним сейчас отношение негативное – особенно не развернешься. А граница с каждым днем все менее проницаема – крупные партии уже не провезешь. Поэтому, если они хотят работать на перспективу, партнеры просто необходимы. Прибыльность этого бизнеса – около 1000 %. Это по самым скромным оценкам. Прибыльнее – только торговля оружием. Суть идеи в том, чтобы товар не стекался мелкими ручейками, а шел регулярным потоком. Основные потери случаются как раз на этапе транспортировки. Ведь всю милицию не подкупишь – денег не хватит. А создать один работающий канал и прикрыть его со всех сторон – это нам по силам. И это будет стоить семьсот пятьдесят миллионов долларов в год. Или около того.