Читать интересную книгу Свет на пути. В синем небе нет следов - Бхагаван Раджниш

Поэтому в моем случае они вынуждены писать только то, что может вызвать неприязнь ко мне в умах индийцев. Для меня жизнь — это и день, и ночь; и жизнь, и смерть, и я всегда говорил о жизни с разных точек зрения. Но газета, находящаяся в руках индуиста, никогда не напечатает ничего, что могло бы вызвать сочувствие ко мне в народе.

Я говорил столько, сколько еще не говорил ни один индуист. Если бы они пожелали, они бы могли всю Индию повернуть ко мне лицом. Но именно этого они и боятся, поэтому они выбирают лишь те мои слова, где я обрушивался с критикой.

И ведь я не политик. В течение всей моей жизни политики советовали мне:

- Вы бы могли стать беспрецедентным событием в этой стране, за вами пошли бы миллионы. Вам лишь нужно вести себя чуть осмотрительнее. Вы так красиво говорите об индуизме — но зачем же вы потом поносите его! Вы так прекрасно говорите о джайнизме, но потом из-за какого-то одного момента разносите его в пух и прах! Сколько о буддизме говорили вы, не говорил еще никто, но все равно ни один буддист вам не симпатизирует, потому что одновременно вы критикуете и буддизм. В девяноста процентах случаев вы описываете красоту Гаутамы Будды и его учений; но если бы вы только могли удержаться в оставшихся десяти процентах...

На это я отвечал:

- Это невозможна. Я не могу обманывать людей. Я знаю, что эти десять процентов имеют под собой основание, поэтому умалчивать об этом было бы равносильно обману. И эта ложь легла бы на мое сердце тяжелым грузом, потому что я не был бы до конца открытым, раз позволил бы себе смотреть людям в глаза и говорить то, что им хотелось бы услышать, вместо того,что я был бы обязан сказать.

Я отвечал политикам:

- Я сам решил оставаться в одиночестве — мне не нужно, чтобы ваши миллионы шли за мной по пятам. Вместо этого я буду говорить все до конца. Я буду выносить на свет красоту,но не стану отворачиваться от мерзостей, которые тоже имели место быть, потому что красоту понимают лишь избранные, люди редкого разума. Поэтому даже если о красоте говорил сам Будда, то его слова все равно пролетали мимо людских ушей. Но те десять процентов безобразия заметно отразились на жизнях людей. Девяносто процентов красоты никак никого не тронули, чего нельзя сказать о десяти процентах безобразия. И теперь вы убеждаете меня умалчивать об этих десяти процентах, которые являются причиной всего несчастья, всей нищеты и всевозможных глупостей, существующих в этой стране. Я не могу принять ваш совет.

Например, слова Будда о ненасилии очень красивы, но кто же тогда ответит за две тысячи лет индийского рабства? Его учение о ненасилии неполноценно. Народ согласился с ним, одобрил его, но это учение забрало у людей остатки их смелости и сделало их трусами. Они распространялись о том,что нельзя никого убивать, но на самом деле в их умах сидела лишь мысль о том,чтобы их самих никто не убил. То есть,если вы никого не убиваете, то и сами вы останетесь целыми и невредимыми.

Но это спорный вопрос. И Будда никогда не говорил: «Если вы не будете убивать других, то это еще не означает, что никто не убьет вас». И Махавира не говорил ничего подобного. И что же теперь вы будете делать, когда неприятель ворвется на вашу землю, отберет ваши владения,уведет ваших жен,зарежет ваших сыновей, изнасилует ваших дочерей, сожжет ваши дома и спалит целые города? Будете тогда локти кусать со своим принципом ненасилия.

Я считаю, что настоящий ненасильственный человек это такой человек, который никого не убивает, никому не причиняет вреда, потому что он против убийства и причинения вреда ближнему; однако если кто-то надумает причинить вред ему самому,то и тогда он будет против убийства — он не позволит случиться убийству. Он никогда ни на кого не поднимет руку, но если уж кто-то поднял руку на него самого, то он будет сражаться не на жизнь, а на смерть. Только в таком случае ненасильственный человек сможет сохранить свою независимость, потому что иначе он станет рабом, нищим, постоянным объектом грабежа.

Сколько людей были ограблены в Индии на протяжении двух тысяч лет? И кто ответит за все это? Ответственны за это Будда на пару с Махавирой.

Теперь смотрите: сказать такое означает, что джайнские и буддистские газеты незамедлительно подхватят мои слова и настроят против меня буддистов и джайнов. Но я не могу заставить себя перестать говорить всю истину целиком.

Поэтому тут потребуется немного терпения.

На самом деле, стремительный рост нашего движения просто феноменален. Никто из учеников Иисуса не был образован, никто из них слыхом не слыхивал о культуре и цивилизованности. Это были рыбаки, крестьяне, лесорубы — одного поля ягода с самим Иисусом. Он сам был невеждой, не умел ни читать, ни писать. Ему было под силу лишь собрать возле себя двенадцать учеников. За ним не пошел ни один раввин, ни один ученый. К нему не прислушался ни один культурный, понимающий, разумный человек.

Наше же движение необыкновенно. Всего за пятнадцать лет оно разошлось по всему миру. Через десять лет такой проблемы уже не будет: все те идиоты,которые сейчас настраивают народ против,через десять лет сами будут бегать за вами как миленькие.

Именно это и случилось, когда я сидел в тюрьме. Вся американская журналистика вдруг исполнилась сочувствия, потому что они увидели, что их страна пытает ни в чем неповинного человека, который никому ничего не сделал и не совершил никакого правонарушения. Единственным его преступлением было создание великолепной коммуны, цветущего уголка любви, выходя откуда, всякий человек мечтал: «Однажды и я сюда перееду». В этом было все мое преступление.

Наши санньясины — самые умные люди мира. Поэтому все эти посредственности и журналисты в счет не идут. А здесь, в Индии, это все рабы. Вот вы сами увидите: когда западные средства массовой информации будут благожелательно ко мне настроены, эти глупцы последуют их примеру. У них просто такое мышление, рабский менталитет.

Только когда Рабиндранату Тагору присудили Нобелевскую премию, Индия узнала,что у нее оказывается есть этот великий поэт. Все университеты стали приглашать его, чтобы вручить ему докторскую степень. Первым был университет Калькутты. Рабиндранат Тагор всю жизнь прожил в Калькутте, и все самые свои выдающиеся произведения написал в Бенгалии. Нобелевскую премию он получил за книгу, которую он собственноручно перевел на английский. Но та львиная часть его творчества, которая осталась не-переведенной,на самом деле имеет гораздо большее значение.

Но раньше калькуттский университет и не думал давать ему докторскую степень. Зато теперь, когда он стал Нобелевским лауреатом, все индийские университеты... Но Рабиндранат Тагор был именно таким человеком, которых я люблю. Он отказал калькуттскому университету со словами: «Вы даете докторскую степень не мне, а Нобелевской премии. Я всю жизнь был у вас под носом, но вы никогда не приглашали меня к себе в университет выступить перед студентами и почитать им свои стихи. С какой же стати мне теперь принимать вашу докторскую степень? Это оскорбление».

Но так все и заведено в этой стране. Сложно осуждать их за это, потому что они провели в рабстве две тысячи лет. Поэтому стоит им только глянуть на Запад,подсмотреть,как там у них дела, и скоро они обязательно начнут все повторять. А Запад — включая средства массовой информации — сейчас становится очень дружелюбным и благосклонным.

Так что очень скоро все здесь последуют за Западом. Повода для беспокойства тут нет. Да и какой от них вред? Мой опыт говорит, что мне никто ничем не может навредить, независимо от того, пишет ли кто-либо в мою поддержку или, наоборот, в осуждение. Пускай себе пишет дальше.

Я извлеку себе пользу и из того, и из другого. Нельзя же весь мир иметь у себя в друзьях — это было бы чересчур однообразно. Враги добавляют перчинки.

Глава 3

Наша коммуна разрослась на весь земной шар

Вопрос первый:

Возлюбленный Ошо,

Эти вопросы пришли из центра в Америке. Они спрашивают: «Мы начинаем издавать новую газету в Америке, посвященную твоему видению человечества. Мы хотим назвать ее «Международное видение». И вот наш первый вопрос: тебе нравится это название?»

Да. Однозначно да.

Вопрос второй:

Вот их второй вопрос: можешь ли ты что-нибудь сказать нам в напутствие к нашему начинанию?

Просто помните одну вещь: движение санньясы вошло в критическую стадию. Это добрый знак; это придаст нам зрелости, силы и сплоченности.

Нужно только не допустить, чтобы эта сила, эта сплоченность превратились в организацию. Пусть это останется движением индивидов, объединенных по причине схожести их опыта. Они не являются частью какой бы то ни было религии, они не принадлежат какой бы то ни было церкви; их индивидуальность ни в коей мере не повреждена...