— Ты на колёсах?
— Меня довезут, если что, да.
— Тогда давай сразу в кафе. А мы ещё за Катей съездим.
— Договорились.
— Да встанешь ты, туша, или нет? — рычу я, толкая Серёжу, который в этот момент переворачивается на спину, и я падаю на него. Тяжело соплю, а он начинает хохотать.
— Тебе машина нужна? Или я сама могу поехать?
— Нужна, я поеду на студию.
— Окей, тогда отвези меня.
— Слушаюсь и повинуюсь, — идиотничает Логинов.
— И не забывай придерживаться легенды.
— И не забуду. Только при условии.
— Каком?
— Вкусный ужин, — довольно улыбается парень.
— Бедняжка, обычно то я тебе не готовлю, — с сожалением говорю я, а Серёга начинает ржать. Всё-таки мы стоили друг друга.
Надеваю белую футболку, а на неё джинсоый сарафан, снова делаю лёгкий макияж, а волосы сами по себе слегка вьются. Конфетка.
— Ну что за краля, ну как мне повезло с девушкой, — смеётся Серёжа, глядя на меня.
— Это да. А мне вот не очень, — смеюсь я. — Очень болтливый молодой человек.
Серёжка смеётся.
— Я сегодня не приеду, в клуб поедем с пацанами после студии.
— Ладушки, только смотри по сторонам. А то потом будут говорить, что ты мне рога наставил, — смеюсь, хоть и не очень смешно. Этим высказыванием можно описать мою жизнь.
— Я, конечно же, сначала спрошу не знает ли она хоть кого-то из нашей компании. Потом пять раз уточню, потом позвоню всем, и только пото-о-ом…
— Клоун. Поехали.
Мы выезжаем за Катей. Ребята, конечно же, были знакомы. С Серёжей мы знаем друг друга уже около десяти лет. Раньше мы всегда проводили лето вместе в деревне, специально не обмениваясь городскими контактами. Он был старше на дво года, и взял на себя обязанность меня оберегать. Я лишь знала, что Логинов на тот момент жил не в Москве, а где-то рядом. Когда в шестнадцать лет у меня завязались отношения со Стасом, Серёжа уже во всю был влюблён в Аллу. Конечно, в этом возрасте у нас был перерыв в дружбе. Два года назад мы со Стасом разошлись, я укатила в деревню, и каково было моё удивление, что и Серёжа оказался там. Он тоже расстался с Аллой, только если наши в наши отношения влезли, в их случае, он всё же был виноват.
Логинов рассказывал, что у него были тяжёлые отношения с отцом и матерью. Отец пил и бил мать, которая каждый раз терпела, ничего не делая и стараясь замять. Серёжа, понятное дело, заступался и отгребал. Когда Серёжке было двадцать, его отец устроил пьяный дебош, и его посадили. Логинов не жалел об этом ни разу, но вот для его бабушки это стало ударом. Она слегла с инфарктом. Серёжа перебрался к ней, чтобы ухаживать за женщиной, в то время, как его мать горевала о муже-тиране, оказавшемся за решёткой. Однако, это продлилось недолго, потому что бабушка умерла, оставив Серёжке квартиру, в которой мы сейчас и жили. Видимо, в этот момент парень не выдержал и пустился во все тяжкие. Пил, курил, шлялся по клубам и жрал всякие таблетки, связываясь с плохими компаниями. Алла не выдержала, и бросила парня, что ещё больше усугубило ситуацию. Логинов приехал в деревню к родителям мамы, где продолжал бухать. Там мы снова встретились и поделились горем. Серёжа мне предложил жить у него, а я согласилась, так как у меня не было вариантов. Сколько сил я положила, чтобы вытащить парня из этой ямы. Сколько бессонных ночей, в которые я ездила по городу в поисках парня, забирала его обдолбанного и пьяного, ругалась, кричала. Случай, после которого всё изменилось, мы старались не вспоминать. Я, как обычно, приехала его забирать, а меня чуть не зажали в углу несколько парней. Спас меня лишь баллончик со слезоточивым газом, а потом я позвала на помощь, и этих придурков и след простыл. Только вот перепугалась я знатно. Закрылась в своей комнате и сутки не выходила, не разговаривала с Логиновым. Это было даже не специально, я на самом деле испытала дикий стресс после пережитого. Но жизнь учила вот всём искать плюсы, и он, несомненно, был. Серёжа бросил всю дрянь, снова начал работать с группой, солисткой которой была Алла, хоть и было это всё не очень серьёзно. Я писала тексты, иногда помогала с музыкой, потом Логинов уговорил меня петь, считая, что не хватает женского голоса. Мы неплохо зарабатывали в клубах, но над популярностью ещё приходилось работать. У нас сформировалась своя аудитория, которую мы очень любили. И в институте культуры он обучение продлжил после череды моих пинков. Вот такая сложная история нашей дружбы. Зато мы были уверены друг в друге больше, чем на 100 %. В самые трудные моменты жизни мы оказались рядом, и не оставили друг друга. Аллу я могла понять, но, перекладывая на свой характер, знала, что я бы не бросила. Серёжа безумно любил девушку до сих пор, но и обида в нём какая-то осталась, и его я тоже могла понять. Какая сложная жизнь.
Когда приезжаем за Катей, я поднимаюсь, чтобы помочь ей и собраться. Берд каждый раз бурчит, что и сама может это сделать, ведь в консерваторию она как-то ездит. Делаю девушке красивую укладку с локонами на её светлые волосы. Подчёркиваю шикарные голубые глаза чёрными стрелками, слегка подкручиваю итак длиннющие ресницы, а на губах ограничиваюсь блеском. Катя надевает лёгкий нежно-голубой сарафан, которые идеально сочетается с глазами.
После справляюсь у её бабушки о делах и нужно ли что-то. Катя не знала об этом, но периодически я помогала в каких-то вопросах. Финансово, как по секрету рассказала мне бабушка подруги, помогал Егор. Он без спроса каждый месяц переводил сумму на счёт девушки. Катя, оставшись после аварии без зрения, хоть и старалась не впадать в уныние из-за отсутствия работы, но это не всегда получалось. Как она сама говорила, спасала её только музыка.
— До свидания, Любовь Фёдоровна, верну в целости и сохранности, — улыбаюсь я.
— Ой, Соня, когда Катенька с тобой, я даже не переживаю, — улыбается бабушка в ответ.
— Ника не знает ни о тебе, ни мою историю, — инструктирую я девушку.
— Поняла, не дура, — голос Кати был таким нежным и мелодичным. У меня всегда была ассоциация с весной, колокольчиками и подснежниками, когда Катя была рядом. Я всегда шутила, что она девочка-весна.
На улице уже ждёт Серёжа.
— Привет, Катюш, — обнимает парень девушку, помогая залезть на заднее сидение. — Шикарно выглядишь.
— Привет. Спасибо Соне за это. Как дела? — спрашивает Катя, когда мы выезжаем в назначенное место.
— Да хорошо, с твоей подругой вот встречаюсь, — ржёт парень. — Вот это судьба свела. Как мы ни разу не пересеклись даже с тобой, Кать, для меня вообще удивительно. Бок о бок все, все знакомы, но ни разу не пересечься — это сильно.
— Значит так надо было, — спокойно произносит Катя. Она вообще всегда была спокойна, даже если ей было плохо или больно. Удивительная девочка, которая с самого детства пережила слишком много, но сохранила свет и доброту внутри себя.
Родители Кати попали в аварию, когда она была ещё совсем малышкой. Бабушка еле-как отвоевала внучку, чтобы её не забрали в детский дом. Пока была возможность, она много работала, стараясь обеспечить Катю всем, чем могла. Видя любовь к музыке, Любовь Фёдоровна отдала внучку в музыкальную школу, в которой мы и познакомились. Оттуда и зародилась наша дружба четырнадцать лет назад. У Кати был огромный талант, она играла на фортепиано, сама начинала писать музыку, у неё был красивый нежный голос, да и песни писать девушка могла. После выпускного Катя с Егором попали в серьёзную аварию. Удар пришёлся на сторону девушки. Всё тело у девушки было в гематомах, а в больнице выяснялось, что она потеряла зрение из-за сильного удара. На Егоре не было ни царапины, но, Боже, как он рвал и метал. Урод, который въехал в них попытался скрыться с места, что сложно сделать, когда тебя ищет разъярённый сын депутата. Горячёв сильно избил его, зная, что ему ничего не будет, и хоть это не гуманно, я была на его стороне. Он очень переживал за Катю, искал врачей, но девушка сделала ход конём, сделав вид, что во всём винит Егора. Катя прогнала его. Её аргументы были настолько прозрачны, что о них можно и говорить — она не хотела быть обузой и портить жизнь парню.