— Неплохо! А ведь в самом деле неплохо, — отдышавшись заметил Дюпре, — Но допустим этот наш гипотетический дровосек летать все же не умеет, а ветка, которую он пилит сидя на ней находится на большой высоте. Что будет, когда он ее допилит? В лучшем случае он упадет и переломает себе руки и ноги, а в худшем свернет шею. И произойдет это потому, что он не предвидел последствий своих действий. В этом вся суть. Прежде всего, избиратель должен знать к чему могут привести те или иные его решения. И какой подход может это обеспечить? Ответ очевиден — только научный! Но что такое наука? Люди тысячелетиями создают элегантные теории, у которых имеется множество достоинств и только один маленький и несущественный недостаток — они не работают. Вот вам образец одной из них, — по мысленной команде учителя перед классом в воздухе повисла пара арифметических примеров
5*5=25
6*6=36
— На базе этих двух частных эмпирических случаев мы можем придумать очень красивое общее теоретическое правило, — продолжил Дюпре и по мановению его руки возникло еще несколько примеров.
7*7=47
8*8=58
9*9=69
— Красиво? — вопросил Дюпре и тут же сам себе ответил, — Ну, конечно же, красиво. Вот только начиная с семи неверно. Как мы определили, что наша теория неверна? А экспериментально. Потому что на самом деле, — плавающие в воздухе голографические цифры изменились, — будет так.
7*7=49
8*8=64
9*9=81
— Итак, только что придуманная мной теория оказалась неработающей. Бывает. Что делают ученые после того, как выдвигают теорию? Они ее проверяют. Если проверка ее опровергает, то они ее отбрасывают. Это называется верифицируемостью. И это один из столпов, на котором покоится все здание науки. В ней мало придумать красивую теорию — она должна работать. Проблема наших предков зачастую была не в том, что они не могли проверить ту или иную теорию экспериментально, а в том, что они подобную проверку вообще не считали нужной. Именно поэтому по умам кочевали тысячи абсолютно бредовых и не соответствующих действительности идей. Многие впрочем, бродят по мозгам людей до сих пор и по все той же причине. Хотя важно обратить внимание еще вот на что. Научные теории имеют границы применимости, внутри которых они либо верны, либо ошибки, возникающие при их использовании, настолько незначительны, что ими, как правило, можно пренебречь. Вот и моя теория в диапазоне от пяти до шести вполне верна, а вне его дает сбой. Или возьмем мореплавателей. Если они путешествуют на небольшие расстояния, то они могут принимать поверхность океана за плоскость и рассчитывать длину пути исходя из этого предположения. Но если они вздумают плыть достаточно далеко, то им придется вспомнить, что планеты имеют форму близкую к шарообразной и, перемещаясь по океану, их судно на самом деле плывет не по прямой хорде, а по дуге большого круга, иначе их в пути ожидает множество неприятных сюрпризов. Итак, научная теория должна давать верные предсказания, поэтому ее проверяют экспериментально.
— Но наука ведь далеко не все может объяснить! — возразила Аримия Пилс, дочка знаменитой певицы, недавно перебравшейся на Мирру, — Есть ведь много необъяснимых сверхъестественных явлений.
Дюпре расхохотался.
— И что такого смешного я сказала? — обиделась ученица.
— Знаешь, Аримия, — миролюбиво ответил Дюпре, — Уже употребленное тобой слово "сверхъестественное" смешно само по себе и…
— Почему это?!
— Почему? — переспросил Дюпре, — Ты знаешь, отчего медицина, основанная на научном методе предпочтительнее для больного, чем оккультный подход, выражающийся в жертвоприношениях богам, молитвах, мистических ритуалах и тому подобном? Да потому, что она эффективнее! Она работает, а оккультизм нет. Только и всего!
— Неправда! Есть ведь целители обладающие даром лечить с помощью потусторонних сил и многое другое! — возмутилась Аримия.
— Эффективность определяется статистикой! — отрезал Дюпре, — Это вообще забавно — стоит только ввести строгий учет и использовать двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое испытание методики лечения как целительная сила всех этих лекарей, шаманов, жрецов сразу же куда-то испаряется!
Большая часть класса тут же полезла в электронные словари, чтобы узнать, что такое это самое "двойное слепое рандомизированное плацебо-контролируемое испытание".
— Но если бы… — продолжил, не обращая на это внимания учитель, — Я подчеркиваю "если бы" вдруг оказалось, что подношения богам и различные религиозные ритуалы оказались бы более эффективными, чем методы лечения, применяющиеся наукой в настоящее время, то этот "сверхъестественный" подход были бы признан в среде ученых как вполне научный. Он ведь работает? А наука это то, что работает. Но если некий метод научен, то какой же он тогда сверхъестественный? Другое дело, что ученые народ весьма педантичный и дотошный, а потому было бы проведено множество исследований определяющих, к примеру, зависимость между различного вида подношениями богам и процентным повышением случаев излечения в результате этого. И я тебя уверяю, в результате многочисленных экспериментов была бы составлена сводная таблица, в которой были бы четкие рекомендации, какому божеству, в какой форме, какие и когда жертвоприношения следует сделать, чтобы получить желаемый результат. Наверняка было бы защищено множество диссертаций, в которых рассматривалась зависимость температуры тела больного от громкости ритуального песнопения, излечение запора посредством наиболее короткого из возможных заклинаний и тому подобное. Никакой романтики и мистики — только кропотливый и неспешный труд исследователей. Непременная проверка тех или иных гипотез в экспериментах. Статистическая оценка их эффективности. В общем, была бы это самая обыкновенная наука. Так что сверхъестественного просто не может быть. Даже теоретически.
— Вы просто не можете доказать, что сверхъестественного не существует, вот и выкручиваетесь! — вспылила ученица, — Вот например, еще никто не доказал, что не существует Великого Духа Галактики! А значит, он может быть!
Дюпре исподтишка бросил взгляд на Лизу. Она улыбалась, и было видно, что ей прекрасно понятно, куда сейчас вывернет дискуссия. "Втягивается" — подумал Дюпре — "Хороший знак". Он снова обратился к Аримии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});