Читать интересную книгу Парабеллум по кличке Дружок - Далия Трускиновская

Балабол сперва ехать не хотел — на него напал шок. Он ругался и отрицал свою причастность к происходящему. Более того — он взывал к мужской отваге Шурика. Только Шурик мог догнать бешеную Аську и отнять у нее пистолет!

Но когда уже готовый мчаться Шурик потребовал у него хотя бы схемы дороги к даче, оказалось, что Балабол страдает топографическим кретинизмом. Он путал право и лево, утверждая, что на местности выберет нужное направление с закрытыми глазами, и только бумага мешает ему сосредоточиться.

Шурик был неумолим — и Балаболу пришлось натягивать нормальные штаны, рубашку, носки, башмаки, класть в карман кошелек, писать жене записку…

Они поймали такси и понеслись в дачный поселок.

Там было пусто. Обычно в этот вечерний час по главной улице прохаживались дачники. Но, поскольку наступил сентябрь и семейные увезли детей, народу в поселке почти не осталось, только старики, обитающие здесь постоянно.

Вконец замордовав шофера, Балабол предложил Шурику высадиться где попало.

Тут Шурик сам себя перебил.

С той самой секунды, как он понял, что Балабол и Аська согрешили, он неустанно ломал себе голову, что же его хитроумная кузина отыскала в этой феноменальной балде. Особенно возмутил Шурика топографический кретинизм. Речь, возможно, шла о жизни и смерти, а Балабол нес околесицу.

И несколько дней спустя, когда все опасности миновали и наступило расслабление, Шурик не удержался — спросил у Аськи, неужели не нашлось поблизости никого получше Балабола? Шурик выразился даже в том смысле, что поставь капкан на людном перекрестке, и из десяти жертв девять будут толковее Балабола.

Аськин ответ сразил его наповал.

— У меня еще никогда не было такого красивого мужика! — заявила Аська.

Об эстетике Шурик как-то не подумал.

Не обойтись без еще одного отступления. Шурик и его голубая мечта.

Удивительнее всего, что они с Балаболом нашли-таки дачу. Как самокритично сказал Шурик, набрели нечаянно. И он впервые увидел ее издали, на фоне закатного неба, белую, возвышающуюся над кронами низких яблонь, и это потрясло его душу.

Шурик спит и во сне видит свой собственный дом. Главным в этом доме будет, естественно, аквариум. Все прочее — вокруг аквариума и ради него. Как-то он полчаса описывал мне это чудо инженерной мысли со всеми деталями. Слушать его было невозможно, заткнуть — еще невозможнее. Если учесть, что у Шурика никогда не будет денег на свой дом… Вот разве что его женит на себе какая-нибудь совсем спятившая от экстравагантности миллионерша. Но этого долго еще ждать придется.

Если же отвлечься от эмоций, то дача крутого мужика больше всего походила на длинный белый одноэтажный барак, метров этак в сорок длиной. Стояла она в глубине здоровенного двора. Со стороны шоссе на территорию можно было попасть через чугунную калитку.

У калитки росли целые джунгли розовых и лиловых флоксов. За ними начинался клубничник. Огромное поле клубники имело вид квадрата, поделенного на четыре части дорожкой, ведущей от калитки к даче, и канавой, проходившей параллельно шоссе. Среди клубники там и сям торчали яблони, над одной яблоней возвышалось огородное пугало. Там же росли кусты смородины и стояла резная красивая скамейка. Обсаженная флоксами дорожка вела мимо скамейки по мостику к открытой веранде. Мостик был совершенно незаметен, однако глубина канавы была немалая — чуть ли не по колено, и хорошо бы воды! В канаве кисла какая-то мерзкая жижа.

Открытая веранда была обнесена резными балясинками, и вели на нее три ступеньки. На окружавших веранду перилах висели ковры.

Окна со стороны этого, так сказать, парадного двора были забраны богатыми портьерами, на другом конце барака имелась и традиционная для здешней дачной архитектуры башенка с цветными стеклами.

Шурик так страстно живописал мне эту дачу вот почему. Раньше длинного барака не было, были два одноэтажных домика — один с открытой верандой, другой с башенкой. Потом между ними построили нечто вроде общего холла с высокими окнами. При одном взгляде на этот холл Шурик подумал об аквариуме! И полюбил дачу с первого взгляда. Он понял наконец, к чему должен стремиться.

Но мечты мечтами, а где же Аська? И где крутой мужик Фред? И есть ли тут хоть одна живая душа?

Шурик и Балабол решили пойти в разведку.

Они вошли в калитку и дошли до скамейке. Там они составили план действия. Шурик должен был идти в обход дачи слева, Балабол — справа. Встретившись на заднем дворе, они доложили бы друг другу обстановку. Не может быть, чтобы хоть кто-то из них не напал на след Аськи. Если она только тоже нашла эту великолепную дачу — в чем Шурик уже не сомневался. Такой дворец с будущим аквариумом трудно было с чем-то перепутать.

Шурик расстался с Балаболом, уже подойдя к даче вплотную.

И стоило им разойтись на десяток метров, как Шурик услышал бормотание то ли радио, то ли телевизора. Очевидно, кто-то из хозяев был дома.

Поэтому на Шурика напала мания величия. Он вообразил себя вождем краснокожих.

Пригибаясь так, что сумка с идиотской надписью «Биатлон» тащилась за ним по земле, на каждом шагу замирая с поднятой ногой, боясь дышать, Шурик крался, крался и докрался таким образом до веранды. Тут засбоило.

Дело в том, что издали эти сыщики-самоучки, естественно, не видели, что происходит на полу верандочки. Она была ограждена перилами, а на перилах висели ковры. Когда же Шурик, по-индейски совавший нос во все дырки, сунул нос и на веранду, он несколько удивился.

Если бы он просто в два шага миновал пространство перед верандой, все бы обошлось и вообще повернулось по-другому. Но он потерял прорву времени, потому что остолбенел.

Там, на милой верандочке, возле плетеного столика, прикрытый от общественности коврами, сидел на полу абсолютно голый рыжебородый мужик в позе лотоса. В руке он держал палочку с дырками.

— Это была то ли свирель, то ли флейта, в общем, музыкальное орудие, — сформулировал Шурик.

Мужичок спал с открытыми глазами.

— Балда! — пришлось мне перебить Шурика. — Так это же он медитировал!

— Не может быть! — отвечал потрясенный Шурик.

Видимо, он считал медитацию невозможной без гималайского пейзажа за спиной, как на полотнах Рериха. О том, что можно медитировать, глядя на клубничник, он как-то не сообразил.

А кончилось это так. Шурик довольно долго проторчал, прижавшись к стене между окном и ступеньками, ведущими с веранды. Он почему-то думал, что голый йог может в любую минуту встать, а тот все не вставал. Шурик то и дело выглядывал, но йог сидел, как статуя Будды, и даже с тем же выражением на помятом лице.

Очень нескоро Шурику пришло в голову, что даже с его габаритами можно запросто проскочить мимо ступенек незамеченным. А йог, в силу своей позиции, мог видеть лишь то, что делается перед ступеньками.

Шурик сказал, что он именно проскочил. Очень хотелось съязвить, что быстрее было бы прокатиться. Но это лишь развязало бы ненужную дискуссию.

Благополучно миновав йога и завернув за угол дачи, Шурик увидел новое действующее лицо.

Росли там между глухой стенкой и забором две березы. Между березами был натянут гамак. К гамаку неизвестно откуда брел пьяный в сосиску мужик, расхристанный и потерявший человеческий образ.

Этого мужика нужно было увидеть не Шурику, а Балаболу. И вообще, как выяснилось потом, это Балаболу нужно было обходить дачу слева, а Шурику — справа. Но им не повезло. Мелочь, казалось бы, чушь какая-то, а сколько из-за нее вышло всякой суматохи!

Мужик понял, что без промежуточного пункта до гамака не дойдет, и рухнул сперва на березу.

— Дерево! — радостно сказал он. — Иди сюда, дерево. Вот так. Хорошо.

Он прижался щекой к березе как раз там, где ее охватывала веревка от гамака, и ощутил дискомфорт.

— Постой… — задумчиво обратился он к березе. — Ты что здесь делаешь? Откуда в ванной дерево? И где, черт возьми, унитаз?!

Шурик попятился. Он вообразил себе, что сейчас произойдет, и ему чуть дурно не стало.

Но ничего не произошло. Алкаш ограничился риторическим вопросом. Шурика же он в упор не видел. И Шурик, обогнув следующий угол, оказался на заднем дворе дачи.

Тут у него в рассказе получается одна неувязочка.

Уж слишком долго он огибал свою половину дачи, если учесть, сколько событий произошло за это время с Балаболом. Но я оставляю на совести Шурика. Возможно, он действительно с перепугу полз, как черепаха. А может, со страха приспичило, и он забился в кусты у забора, позади берез с гамаком. Тоже дело понятное. И не ехать же на эту самую дачу проводить следственный эксперимент с секундомером!

В общем, оказался Шурик в хозяйственном дворе. Чего там только не было! Сарайчики какие-то разномастные, открытые и закрытые, навес, под навесом стол со скамейкой и всякий ремонтный приклад, прицеп, из тех, что цепляют к легковым машинам, груженный ящиками, скелет автомобиля, который начали ремонтировать еще в первую мировую, да прямое попадание снаряда помешало… И тому подобный кавардак.