Читать интересную книгу Швейцарец - Роман Злотников

Алекс с тоской подумал: «Ну вот, началось…» – и торопливо заговорил:

– Нет. Я вообще никогда не был в США. Я всю жизнь прожил в России, в Саратовской области, на Волге, в городе Энгельс. Дело в том, что… – и осекся, прерванный новым взрывом хриплого хохота.

– Испугался! Ой, не могу! – хохотал дед, хлопая себя по ляжкам. Алекс же замер, лихорадочно размышляя, как поскорее выбраться из этой комнаты. Пожалуй, Дитрих был прав относительно своего прадеда. Тот уже действительно немного того… или не немного…

– Видел бы ты свою рожу… – довольно заявил дед, успокаиваясь. – Хотя на Карла ты действительно немного похож. Если приглядываться… Ты марки собираешь?

– Что? – столь резкий переход темы застал Алекса врасплох. – Марки? Я?

– Ну, да, – серьезно кивнул дед. – Марки. Я собирал, когда был молодым. У меня было двенадцать альбомов. Потом продал. В двадцать один год. Деньги были нужны – ну и… Сейчас жалею.

– Ну-у-у… в детстве собирал, – соврал Алекс. – Недолго.

– Ха, значит, и бонистика тебя точно привлечет! – с воодушевлением заявил дед. После чего резво вскочил и пошаркал к столу.

– Вот, – торжественно заявил он, вернувшись, – смотри. Это банкноты Швейцарии. Выпуска тысяча девятьсот четырнадцатого года. Начальный комплект – пять, десять и двадцать франков. Были выпущены на немецком, французском и итальянском языках. А это доллары США того же года. Пять и десять долларов. Эти вообще можно предъявлять в любой банк как обычное платежное средство. Берешь?

– Э-э-э… – растеряно начал Алекс, но дед не дал ему возможности отказаться.

– Ты не волнуйся насчет плохого состояния. Деньги самые настоящие. Я их обнаружил вот здесь, – он снова вскочил и прошаркал к стене, где надавил на пятиугольный камень неправильной формы, который с натугой повернулся, открыв небольшую нишу. – Наверное, кто-то сделал тайник и забыл про него. Или вообще помер, не успев никому ничего рассказать… – Дед хрипло хохотнул. – Так что они точно настоящие – никаких аукционов или покупки через Интернет. И насчет цены не беспокойся. Как другу urenkel – отдам дешево. Сколько у тебя сейчас франков?

– Ну-у-у… пятьдесят, – ответил Алекс. На первой же заправке он на всякий случай снял в банкомате пятьдесят швейцарских франков. Конечно, Швейцария – развитая страна, и карточки здесь принимают везде, но случаи бывают разные. Вон парни в клубе рассказывали, как им во время одного из туров по Татрам пришлось договариваться с каким-то диким фермером на тракторе, чтобы он подвез их и разбитые мотоциклы до ближайшего городка. И тот почему-то наотрез отказывался и взять евро, и заехать в городок, чтобы они сняли денег в банкомате. Пришлось собирать по карманам все наличные кроны…

– Давай, – решительно произнес дед. И когда растерянный Алекс вытащил из кошелька сложенную купюру, быстро цапнул ее и всучил ему конверт со старыми деньгами. – Бери! – После чего решительно указал на дверь: – Все, иди. Я устал.

Добравшись наконец до комнаты Дитриха, Алекс обессиленно рухнул на кровать. Да уж, приключеньице… Но прийти в себя ему не дали.

– Ты уже здесь? – констатировал очевидное Дитрих, открывая дверь и заходя в комнату. – Ты извини, я сегодня виноват перед тобой… – тут он замер, уставившись на конверт в руке Алекса, а потом негромко выругался: – Вот scheiβe! Urgroβvater опять принялся за свое… Сколько ты ему заплатил за этот мусор?

– Пятьдесят франков, – несколько испуганно отозвался Алекс, – а что?

– Ну это еще ничего… – облегченно выдохнул Дитрих. – Но все равно тебе лучше прямо пораньше сдернуть, – и пояснил: – У деда слабое сердце, а он любит пропустить пару-тройку рюмок кирша с приятелями в деревенской kneipe. Поэтому mutter отобрала у него все деньги и карточки. Вот он и придумал себе подобный способ заработка – ловит кого из гостей, кто не в курсе, и всучивает ему этот старый мусор, который обнаружил в каком-то тайнике в своей комнате.

– Мусор? – настороженно уточнил Алекс. Не то чтобы он действительно вдруг воспылал желанием заняться бонистикой, да и деньги были отданы не очень большие. И, если уж быть до конца честным, он был даже рад отделаться пятьюдесятью франками за возможность слинять из комнаты деда. Но ощущение, что его снова развели как лоха, ему все-таки очень не нравилось.

– Нет, банкноты действительно настоящие, хоть и старые. Просто мелкие и потрепанные. Поэтому стоят очень мало. Крупные и относительно ценные в тайнике тоже были. Причем не только франки – еще и доллары, и фунты стерлингов, насколько я помню. Видно, кто-то из предков заначку сделал на черный день. Или копил на что-то. Но воспользоваться почему-то так и не сумел… Но те mutter забрала. А вот такие, мелкие и потрепанные, оставила. Дед тогда сильно разнервничался, так что она сочла за лучшее не отбирать все. Думала, что с мелкими он ничего сделать не сможет. В таком состоянии их даже через Интернет не продашь – только обменять в банке, до которого деду никак не добраться. А он вишь как приспособился… – Дитрих усмехнулся. – Но если она выяснит, откуда у него снова появились деньги на выпивку, а дед, можешь мне поверить, с утра точно слиняет в деревенскую kneipe, – нам обоим не поздоровится. Ну я-то ладно, выдержу. Не в первый раз. А вот тебе лучше уехать до того.

– Понятно, – уныло отозвался Алекс. Да уж, можно констатировать, что все его планы и надежды на эту поездку дружно ухнули в трубу. Причем канализационную. Впрочем… он покосился на Дитриха – может, все и не так плохо. Дед же сказал, что семья и друзья для швейцарцев – разные миры. Так что, может, Дитрих наконец-то включит его в круг своих близких друзей? Хотя бы под воздействием чувства вины. Это было бы достойным вознаграждением за все те проблемы, в которые швейцарец втянул его этим своим приглашением…

Глава 3

Алекс проснулся от того, что у него замерз нос, несмотря на то что спал он под тяжелым одеялом из гусиного пуха, считай, периной. Просто температура в комнате к утру падала до отрицательных величин. Впрочем, и днем в шале было не так чтобы тепло, потому что печь протапливали только раз в день – утром, когда попутно готовился завтрак и делались заготовки для обеда. И только в это время температура могла кратковременно, на час-полтора, подняться выше двадцати градусов, после чего начинала постепенно падать. Второй же раз, вечером, печь протапливали, только если стояли совсем уж сильные морозы, чего сейчас, например, ожидать не особенно приходилось. Все-таки апрель в Швейцарии – месяц по-настоящему весенний. Хотя здесь, в горах, ночами температура по-прежнему опускалась заметно ниже нуля…

Повалявшись еще минут десять, Алекс тяжело вздохнул и, отбросив одеяло, принялся торопливо, поеживаясь, одеваться. Сначала он натянул на кальсоны байковые штаны, затем добавил к ним теплые вязаные чулки, потом на нательную рубаху надел грубую шерстяную рубашку и уже поверх нее – меховую безрукавку с потертой вышивкой. Вещи были грубоваты и слегка кололись, но в своей джинсе и полусинтетике он бы точно дрожал от холода. Либо ему пришлось бы ходить по дому в верхней одежде… Эх, вот не ценим мы настоящие блага цивилизации! Думаем, что самое важное – это новый iPhone, iPad или там какая-нибудь Tesla Model X. Да чепуха все это! Самым главным благом цивилизации, несомненно, является водяное отопление. Вы даже не представляете себе, какой это класс, когда у тебя в комнате не только тепло, но еще и температура весь день и всю ночь поддерживается на комфортном уровне. Весь день и всю ночь! А чего стоит возможность в любой момент принять душ? Да, блин, просто умыться и побриться, не грея предварительно часами воду на дровяной печи или в лучшем случае в таком же дровяном титане, а просто банально открыв кран. А само бритье? Вы когда-нибудь пытались бриться опасной бритвой? Да-да, той самой, которая «бритвой по горлу – и в колодец». Вот и Алекс того… не рискнул. Оттого и щеголял сейчас роскошной двухнедельной щетиной. На которую, впрочем, его новоиспеченные швейцарские родственники поглядывали с вполне ощущаемым одобрением. Поскольку и сами в подавляющем большинстве также щеголяли бородами. Да уж, на такое приключение парень никак не рассчитывал…

* * *

На следующее утро после дня рождения Дитриха Алекс проспал. Ну да, за прошлый день он принял «на грудь» несколько своих обычных норм, вследствие чего в том, что утром парень с трудом смог продрать глаза, не было ничего удивительного. Впрочем, попадания под горячую руку матушки Дитриха ему все-таки удалось избежать. Благодаря, кстати, детям. И деду.

Когда он, продрав-таки глаза, бросил мутный взгляд на часы на мобильнике, было уже девять утра. Белый день по австрийским и немецким меркам, где практически все магазины, кнайпы, кафе, школы и существенная часть производств и офисов начинают работу с семи, максимум восьми часов. Так что, узрев время, парень тут же подскочил и принялся торопливо одеваться.