Дочь. Чем рискую?
Сын. Из–за чего ты все время ищешь… новых знакомств, новых поводов для каких–то ссор, рискованных ситуаций.
Дочь. Каждый рискует постоянно. Но почему она тебя об этом расспрашивает?
Сын. Она хочет узнать, не в биологии ли тут дело.
Дочь. Другими словами… здорова ли я.
Сын (игнорирует ее слова). Почему ты попадаешь в положения, чреватые опасностью? Ты ведь знаешь, чего хотят мужчины… И знаешь, что если ты говоришь «нет», они готовы сделать тебе больно. Кто этот негодяй, который тебя избил?
Дочь. Я не знаю, я его не знаю. Я не хочу его знать, не хочу его больше видеть. Что еще она тебя спрашивала?
Сын. Начала спрашивать о том, что хотят женщины. Почему женщинам нужны мужчины. Сказала, что никогда не ощущала такой потребности.
Дочь. Никогда? Может быть, она этого не знает и не понимает. И неправильно понимает причину своих страданий.
Сын. Она начинает понимать и догадываться… Открыла для себя слово «оргазм».
Дочь (с улыбкой). Знаю. Она и меня спрашивала. Я ей все объяснила.
Сын. Все?
Дочь. А почему бы и нет? Ей только шестьдесят…
Сын. Пятьдесят девять.
Дочь (продолжает)…. Она еще молода.
Сын. А ты не будешь ревновать, если…?
Дочь. Если она найдет себе мужчину? Нет. Она тоже имеет право жить.
Сын. «Жить». Что ты под этим подразумеваешь?
Дочь. Сам знаешь. Просыпаться утром рядом с мужчиной… Но я не думаю, что она на это отважится. Мы с ней пришли к заключению, что у нее в жизни был только один оргазм. Когда она зачала меня.
Сын. А когда меня?
Дочь (поправляется). Ну, конечно! Когда она зачинала нас обоих. Этот миф живуч среди женщин. Они якобы помнят все яркие моменты тех девяти месяцев, когда были беременны. (Молчание, смотрят друг на друга.)
Сын. Вот видишь, мама спрашивала меня, как мужчину, о моем мнении. А ты, напротив…
Дочь. Я, что напротив?
Сын. Ты не спрашиваешь, никогда не спрашивала меня…
Дочь. А что я должна была спрашивать?
Сын. Мнение мужчины, мое мнение.
Дочь. Да тебе еще двадцати нет!
Сын. Ты мне однажды рассказывала, что уже в четырнадцать лет уже все знала и понимала. И я тоже.
Дочь. Мужчины созревают позже.
Сын. На пару лет… Так что к шестнадцати и я все знал.
Дочь. Все о чем?
Сын…. О жизни, любви, женщинах.
Дочь (с иронией). В шестнадцать–то лет! Ты прямо, как… папка!
Сын. Ну, не в шестнадцать ровно, а там плюс — минус…
Дочь. Что же ты знаешь о женщинах?
Сын. Много чего… Но это все не важно… Интеллигентная женщина вроде тебя не сделала бы столько ошибок, если бы…
Дочь. «Столько ошибок», если что?
Сын. Я говорю не только о тебе. И другие женщины тоже… Им бы надо поинтересоваться у своих отцов, братьев, близких друзей, что мы думаем.
Дочь. Так расскажи, что ты думаешь?
Сын. Общение — это важно, очень важно… Ты никогда не пыталась поговорить… откровенно.
Дочь. Потому что я всегда смотрела на тебя, как на ребенка, на безусого юнца… (Карло поглаживает себя по тому месту, где должны быть усы.) Ты на двадцать лет меня моложе.
Сын. В двадцать лет уже все понимают.
Дочь. Да я знаю, знаю, что ты умный, интеллигентный и любознательный. Может быть, мы никогда об этом не говорили, потому что мы — одна семья. В семье никогда ни о чем не говорят.
Сын. И это большая ошибка.
Дочь. Так давай начнем прямо сейчас! Я тут прикована к месту, мне нечего больше делать, так давай поговорим. Что ты хочешь мне рассказать?
Сын. Почему люди никогда не разговаривают в семье. Потому, что думают, что знают все друг о друге. Они полагают, что им известно все, что может сказать другой — мать, жена, муж, брат.
Дочь. Видишь, какой ты умный! Ты абсолютно прав. Как только папа открывал рот — он еще не успевал произнести ни звука — я уже знала, что он собирается сказать. То же самое и с мамой… (Смотрит на него.) С тобой не совсем так… Ты как–то отчужден и загадочен… Мне не догадаться, что у тебя на уме… Дай–ка я попробую. (Пристально смотрит на него.) Ты сейчас влюблен в кого–нибудь?
Сын. Нет.
Дочь. Даже если ты не влюблен, тем не менее ты хочешь на ней жениться?
Сын. Нет.
Дочь. Ты хочешь сбежать из нашей сумасшедшей семейки?
Сын. Нет. Я хочу здесь остаться, и… что–нибудь исправить. Я хочу исправить наши отношения. Мама этого заслуживает. (Короткая пауза.) Ты… заслуживаешь этого. Тоже.
Дочь (с легкой иронией). Спасибо! Это для меня сюрприз. Что ты можешь сделать для нас обеих? Для двух одиноких женщин, двух… безнадежных женщин.
Сын. Мама спрашивала, почему я не понимаю женщин. Она заставила меня обдумать это… Да, правильно… Трудно понять женщину.
Дочь. А мужчин легче?
Сын. Готов согласиться, что и это трудно, очень нелегко понять и мужчин.
Дочь. Истинная правда!
Сын. До тех пор, пока муж, друг или брат не откроются, не исповедуются, не обнаружат своих чувств.
Дочь. Говори, братишка, говори и удивляй меня.
Сын. Видишь? Ты всегда иронична. И пытаешься обратить все в шутку! А я серьезно… Я хочу объяснить, какие мы, какая наша природа, что мы думаем и чего мы хотим.
Дочь. Без шуток… Я слушаю тебя. Честно… (Нежно смотрит на него.) И я хочу тебе сказать, что… я очень тебя люблю… Я чувствую, что я тебя очень–очень люблю… Ты замечательный, как и раньше… Как и тогда, когда у меня было больше времени для тебя.
Сын (тронут). Я тоже… Я всегда был в тебя влюблен и полон восхищения твоей энергией, стойкостью и интеллигентностью.
Дочь (счастлива, с легкой иронией). Сколько комплиментов сегодня от моего любимого! (Она берет его голову и легко целует его в губы.) Расскажи–ка мне, непослушный мальчик… Что ты говорил своим женщинам, перед тем, как… В чем твой секрет, твой метод?
Сын (серьезно). Хорошо… Давай начнем со слова «метод». Это ложная концепция и неверная идея. Мужчины не следуют никакому «методу».
Дочь. У них у всех определенный стиль поведения, особый подход для того, чтобы убедить и покорить.
Сын. Но это не метод.
Дочь. Ладно. Это новость для меня, но… Я предполагала, что мой братик знает, как быть оригинальным. Продолжай.
Сын. Это происходит бессознательно — это наша природа, биологический инстинкт. Каждый из нас, когда видит красивую женщину, хочет произвести потомство.
Дочь (удивлена). Потомство?
Сын. Сделать ребенка.
Дочь. Я знаю, что это означает. Но тебе придется при этом стать отцом.
Сын. В теории. Я имею в виду, что бессознательно мы хотим, чтобы наш сын, наш наследник, был таким же красивым, как эта женщина. У красивой женщины дети часто очень красивые!
Дочь. А что насчет «некрасивой женщины»? Ты хотел бы иметь «некрасивого» ребенка?
Сын. Это естественный отбор. Мужчина, который ощущает себя не очень привлекательным, ищет женщину в этом смысле равную себе, которая его не отвергнет.
Дочь (пытаясь следовать за мыслью Карло). Таким образом, каждый раз, когда… ты имеешь дело с женщиной, ты хочешь иметь ребенка.
Сын. Теоретически, бессознательно. Хочется обладать женщиной, которая произведет для нас потомство, мы хотим совокупляться с наилучшей из возможных матерью наших детей!
Дочь. Тогда почему вы все смываетесь после… «совокупления»?
Сын. Тому сотня причин.
Дочь. Назови мне пять.
Сын. Почему только пять?
Дочь. Основные. Мы всегда должны отбирать самое существенное.
Сын. Видишь? Это в тебе говорит материнский инстинкт. Материнство — это суть, корень и движущая сила любой женщины.
Дочь. Спасибо за комплимент. Скажи наконец мне эти пять причин.
Сын (в растерянности). Какую же мне выбрать из такого количества?
Дочь. Выбирай.
Сын….Страх. Страх заиметь ребенка, которого придется опекать в нашей трудной жизни.