Читать интересную книгу Тайна последнего предсказания - Оксана Пелевина

Мадлен.

– Да, Екатерина Медичи может позволить себе подобную роскошь. К слову, в Тюильри живет огромное количество слуг и придворных. Мои покои тоже находятся здесь.

Оказавшись в стенах замка, Мадлен не знала, на чем остановить свой взор. Всё, что попадалось на её пути, казалось девушке произведением искусства. Ковры, гобелены, мраморные статуи – все они поражали воображение. А от высоких потолков и широких коридоров просто пропадал дар речи.

По мраморной лестнице фрейлина провела Мадлен на второй этаж. Девушки остановились в одном из коридоров перед массивной деревянной дверью.

– Екатерина специально отпустила стражу, чтобы никто не подслушал ваш разговор. Подожди здесь, я объявлю о твоем прибытии, – сказала Селеста и, дважды ударив в деревянную дверь, нырнула в скрывавшиеся за ней покои.

Мадлен не пришлось долго ждать. Уже через несколько секунд фрейлина вновь распахнула дверь, приглашая девушку войти. Не зная, что ждет её по ту сторону, Мадлен собрала в кулак оставшуюся храбрость и шагнула в королевские покои.

В комнате было тихо. Плотная тяжёлая ткань занавешивала окна, не пуская в покои солнечный свет. Однако от потрескивающего в центре камина в комнате делалось светло и уютно. Опираясь на спинку резного кресла, покоившегося подле большого стола, лицом к девушкам стояла невысокая женщина, облачённая в дорогое чёрное платье. Её некогда ясные глаза уже начали тускнеть, седина и морщины давно стали её верными спутниками. Но, несмотря на преклонный возраст, женщина держалась достойно, она горделиво смотрела вперёд, а ровная, словно натянутая струна лиры, спина придавала ей грации. Этой женщиной была Екатерина Медичи – мать правящего короля Генриха III из рода Валуа. Поймав на себе тяжёлый пронзительный взгляд Екатерины, Мадлен ощутила холодок, пробежавший по коже. Тихо кашлянув, Селеста обратила на себя внимание девушки и, едва кивнув головой, напомнила о необходимости поздороваться. Растерянная, переполненная эмоциями Мадлен совсем забыла о правилах приличия. Замявшись, девушка неловко сделала реверанс и поклонилась.

– Полно. Я предполагала, что тебя не обучали придворному этикету. Это пока неважно, – холодным размеренным голосом ответила на приветствие Екатерина.

Мадлен смутилась от её слов. А Медичи тем временем, обойдя стол, приблизилась к гостье. Остановившись напротив девушки, мать короля пристально вгляделась в её лицо.

– Я вижу в тебе черты Мишеля: те же глаза и скулы. Когда мы познакомились, он был красив и, я уверена, пленил не одно женское сердце, – с едва заметной ностальгией произнесла Екатерина.

– К сожалению, я не застала его при жизни, – не уверенная в том, что имеет право говорить без разрешения, осторожно произнесла Мадлен.

– Да, смерть забрала его слишком рано, он был талантливым врачом и невероятно мудрым мужчиной. Порой мне не хватает его искреннего дружеского совета, – с заметной грустью заключила Екатерина. – Ты, наверное, удивлена моим внезапным приглашением и ждёшь объяснений, – произнесла Медичи не терпящим возражений голосом.

Мадлен коротко кивнула, и Екатерина продолжила:

– Мишеля всегда ценили за его пыткий ум и невероятные успехи в медицине. Но самой удивительной и непостижимой для меня тайной всегда оставалась его способность заглядывать в будущее. Я не раз была свидетелем того, как исполнялись его предсказания. И потому я убеждена, что каждое слово Нострадамуса требует внимания и веры. Незадолго до своей кончины Мишель навестил меня. В ту нашу последнюю встречу он был очень взволнован и не находил себе места. С собою он привёз запечатанный свиток пергамента. Мишель объявил, что в нем содержится его предсказание о судьбе королевского рода Валуа и целой Франции. Я попыталась вскрыть его, но Нострадамус запретил. Я дала ему слово, что взломаю печать и прочту предсказание в год двух восьмёрок, когда с полей сойдёт последний снег. Я сдержала своё слово. В начале весны я наконец вскрыла пергамент и строчки, хранимые в нем многие годы, повергли меня в ужас.

Пройдя вдоль камина, Екатерина подхватила с полки свиток старого пергамента. Вернувшись к Мадлен, протянула его ей.

– Прочти, – велела Медичи.

Приняв из рук бывшей королевы пергамент, девушка на несколько мгновений замерла, разглядывая сломанную печать. «М и Н – инициалы дедушки, – чувствуя в душе невероятный трепет, поняла Мадлен, – а в центре скрещённые посередине песочные часы. Странно, почему Нострадамус именно их изобразил на своей печати?» Пока свиток крутился в руках мадемуазель Бланкар, девушке показалось, что часы на печати вращаются, будто заставляя время застыть в одной точке. Наконец, оторвав взгляд от печати, Мадлен развернула пергамент. Перед глазами мелькнули строчки ровного аккуратного почерка. Ещё не успев вчитаться в содержание свитка, девушка с теплотой рассматривала выведенные твёрдой рукой буквы. «Это писал он, мой дедушка. Человек, с которым я никогда не была знакома, но который, передав мне свой дар, навсегда переплел наши судьбы». Взгляд девушки коснулся ровных строк, и она прочла:

«Когда с полей сойдёт вода в тот год, что увенчан двумя бесконечностями,

Над Францией сгустятся тучи.

Вскоре саван накроет правителя.

Великий дом погрузится в забвение.

Лишь истинный дар и моя кровь,

Презрев опасность, сумеют рассеять тьму,

Сохранить жизнь королевского рода и уберечь мир от смрада смерти».

Перечитав предсказание Нострадамуса несколько раз, Мадлен подняла на Екатерину удивленный взгляд.

– Что это значит?

– Мишель предвещает гибель моему последнему сыну. У Генриха и королевы нет наследников. А значит, с его смертью оборвется род Валуа, – без лишних эмоций ответила Екатерина. Однако девушка заметила, как, произнося эти слова, Медичи попыталась скрыть дрожь, охватившую её тело. – За годы знакомства с Мишелем я научилась понимать его предсказания. И сейчас он говорит мне, что Генриху угрожает опасность, что чёрной тучей повиснет не только над его головой, но и над всей Францией. Но ты, наверное, хочешь знать, почему я приказала Селесте разыскать тебя?

Мадлен вновь кивнула.

– «Лишь истинный дар и моя кровь, презрев опасность, сумеют рассеять тьму», – наизусть процитировала Екатерина строчки из письма Нострадамуса. – Я не сразу догадалась, о чём, вернее, о ком Мишель ведёт речь. Но однажды ночью поняла: Нострадамус говорит о своём потомке, что унаследовал его особый дар. Мы проверили многих: его детей, внуков. Но все было тщетно, пока однажды мы не добрались до небольшой деревеньки в Бургундии. Местные жители оказались весьма разговорчивы и поведали о девушке, что предсказывала будущее, общаясь с дьяволом. Речь шла о тебе, той, чья мать была дочерью Нострадамуса. Сомнений не осталось, я верно истолковала предсказание Мишеля. Он видел, что именно ты сумеешь уберечь моего сына и его род от страшной гибели.

– Простите, но я всё ещё не понимаю. Как я