Читать интересную книгу Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу - Юнас Юнассон

можешь спать на кухонном диване, – заявила она.

Ингмар скривился. Он вовсе не имел в виду, что дети – это лишнее, просто… да Хенриетта и сама понимает. Дело в Его королевском величестве. Сперва Ингмар должен закрыть вопрос. А это вряд ли займет много времени.

– Хенриетта, дорогая, ну прошу тебя. Давай и сегодня ляжем вместе, а? И может, потренируемся впрок?

Разумеется, сердце Хенриетты растаяло. Как много раз до этого и после.

Миссия всей жизни Ингмара состояла в том, чтобы пожать руку королю Швеции. Некогда простое желание со временем превратилось в сверхзадачу. Когда именно она перешла в навязчивую идею, мы, как уже отмечено выше, не знаем. Проще рассказать, с чего все началось.

В субботу 16 июня 1928 года Его королевскому величеству Густаву V исполнилось семьдесят лет. Четырнадцатилетний на тот момент Ингмар Квист отправился с родителями в Стокгольм, чтобы впервые в жизни помахать шведским флажком у королевского дворца, а потом погулять по Скансену, где в зоопарке есть даже медведи и волки!

Но план пришлось изменить. Давка перед дворцом оказалась страшная, и семейство встало метрах в ста дальше, на улице, вдоль которой, говорили, король со своей Викторией прокатятся в открытом ландо.

Так и произошло. Действительность превзошла самые смелые ожидания родителей Ингмара. Потому что аккурат перед семейством Квист выстроилось десятка два учеников Лундсбергской государственной школы-интерната, чтобы сюрпризом преподнести букет Его величеству в благодарность за поддержку школы, полученную не без содействия кронпринца Густава Адольфа. Было решено, что ландо ненадолго остановится, величество выйдет из кареты, заберет цветы и поблагодарит детей.

Все шло как по нотам, король получил букет, но, уже забираясь обратно в ландо, увидел Ингмара. И замер.

– Ах ты, мордашка, – сказал он, сделал два шага к мальчику и взъерошил ему волосы. – А ну погоди-ка, – добавил он и достал из внутреннего кармана лист почтовых марок, специально отпечатанных к королевскому юбилею.

Он протянул марки юному Ингмару, улыбнулся – «так бы и съел» – и снова потрепал мальчика по волосам, прежде чем взобраться обратно, под разгневанный взор своей королевы.

– Ты хоть спасибо сказал, Ингмар? – спросила его мать, когда пришла в себя от потрясения, что величество потрогало ее сына и даже удостоило подарка.

– Не-а, – заикаясь, ответил Ингмар, стоя с марками в руке. – Не-а, я ничего не сказал. Больно он, это самое… величественный.

Разумеется, марки сделались для Ингмара самым ценным его достоянием. А два года спустя он пошел работать на почту в Сёдертэлье. Для начала на низшую из всех должностей в финансовом отделе. Чтобы шестнадцать лет спустя не подняться ни ступенькой выше.

Ингмар бесконечно гордился своим монархом, высоким и статным. Король Густав величественно взирал со всех марок, с которыми его подданный ежедневно имел дело по службе. Ингмар, облаченный в униформу королевской почты, хотя в финансовом отделе носить ее не требовалось, отвечал монарху взглядом, исполненным любви и преданности.

Но король всякий раз смотрел мимо Ингмара. Казалось, он не видит своего подданного и не замечает его любви. Ингмара охватило отчаянное желание поймать королевский взгляд. И попросить прощения за то, что так и не сказал спасибо в тот раз, в свои четырнадцать лет. Не заявил о своей вечной преданности.

Отчаянное – да, иначе не скажешь, – отчаянное желание становилось для Ингмара все важнее и важнее. Заглянуть в глаза, заговорить, пожать руку.

Важнее и важнее.

И еще важнее.

Между тем величество старело. Еще немного – и будет поздно. Сидеть и дожидаться, что в один прекрасный день король возьмет и заглянет собственной высокой персоной в почтовое отделение, стало невозможно. Ингмар Квист грезил об этом многие годы, но пришла пора очнуться от грез.

Король вряд ли станет его искать.

Значит, пора самому отправляться на поиски короля.

А уж потом сделать Хенриетте детей – как он ей и обещал.

• • •

Жизнь семьи Квист, изначально скудная, продолжала скудеть. Деньги утекали с каждой попыткой Ингмара добраться до короля. Он писал настоящие любовные письма (с явно избыточным количеством марок), звонил (но дозвонился только до какого-то несчастного гофсекретаря), посылал подарки – из серебра шведской ковки, лучше которого, по мнению короля, нет в мире (чем поддержал существование не слишком щепетильного отца пятерых детей, в чьи обязанности входила регистрация всех входящих подношений монарху). Ингмар посещал соревнования по теннису и почти все прочие мероприятия с возможным королевским присутствием. Но ни затратные поездки, ни дорогие входные билеты ни на йоту не приблизили Ингмара к Его королевскому величеству.

Укреплению семейного бюджета не способствовало и то, что Хенриетта, нервничая по поводу всего вышеописанного, поступала так, как в то время было принято, а именно выкуривала в день по пачке-другой «Джона Сильвера» без фильтра.

Ингмар до того допек почтовое начальство разговорами об опостылевшем всем монархе и его достоинствах, что оно визировало помощнику бухгалтера Квисту любой отпуск прежде, чем тот успевал сформулировать свою просьбу.

– Видите ли, господин главный бухгалтер… Как бы господин главный бухгалтер посмотрел, если бы я… В ближайшее время взял отпуск, скажем, недельки на две? Я, собственно…

– Не возражаю!

На службе Ингмара давно величали по его инициалам – IQ.

– Удачи, Ай Кью, какую бы глупость вы на этот раз ни задумали, – сказал главный бухгалтер.

Да только Ингмар подобные шуточки не удостаивал вниманием. В отличие от других почтовых работников Сёдертэлье, в его жизни имелись и цель и смысл.

Ингмару пришлось предпринять еще три серьезные попытки выйти на короля, прежде чем примерно все в его жизни изменилось с точностью до наоборот.

В первый раз он отправился во дворец Дроттнингхольм, встал у ворот в своей королевской почтовой форме и нажал на звонок.

– Добрый день. Это Ингмар Квист, королевская почта, в силу обстоятельств я имею личное дело к Его величеству. Не будете ли так любезны сообщить ему? Я подожду здесь, – доложил Ингмар привратнику.

– Спятил или как? – осведомился тот в ответ.

Завязался бесплодный диалог, в ходе которого Ингмару было предложено убираться подобру-поздорову, в противном случае привратник позаботится о том, чтобы господина почтового сотрудника упаковали как положено и отправили в то же почтовое отделение, откуда тот явился.

Задетый за живое Ингмар второпях обмолвился насчет размеров гениталий привратника, после чего был вынужден удирать от последнего во все лопатки.

И удрал, отчасти в силу большего проворства, но главным образом благодаря тому, что привратник имел приказ ни в коем случае не покидать поста у ворот и поневоле повернул обратно.

После этого Ингмар еще два дня кряду слонялся вокруг