— Кстати, — отметил Джеральд, — подобные люди любят казаться теми, кем не являются на самом деле.
— Можно подумать, ты хорошо разбираешься в людях. — Джеффри приподнял бровь. — Не пора ли тебе заиметь своего коня?
— Мне подарят жеребца на день рождения, — пробурчал, сгорбившись, Джеральд. — И фаэтон в придачу.
— Да поможет нам Бог, — вполголоса пробормотал Джеффри.
Дверь отворилась, в комнату вошел граф. Он обвел ледяным взглядом всех присутствующих, и занял место во главе стола. Граф производил столь же мрачное впечатление при свете серого утра, как и при искусственном освещении. Черный облегающий пиджак на широких плечах и аккуратно повязанный галстук, никакой повязки на руке. Вероятно, решил, что черного пиджака достаточно, однако кремовый жилет из дорогой ткани, расшитый синими узорами в виде веточек, говорил о том, что граф и не думал соблюдать траур.
Пробивавшаяся щетина, замеченная девушкой прошлой ночью, бесследно исчезла. Побрился. Как бы сказали ее девочки в моменты, когда, по их мнению она ничего не слышала, — дьявольски красивый мужчина. Наиболее подходящее слово. Его лицо своими жесткими чертами напоминало падшего ангела, который только что узнал о своей страшной судьбе.
О боже милостивый, да какая разница, как он выглядит. Она никогда его больше не увидит.
— Доброе утро. — Он ни к кому конкретно не обратился.
Оба юноши тихо пробормотали сдержанное приветствие.
— Доброе утро, милорд, — с вежливым спокойствием отозвалась Мэри. Она рассудила, что нехорошо с ее стороны обращаться с ним как с изгоем в его же собственном доме. Она будет с ним вежливой. Вдруг стало нечем дышать, словно граф одним присутствием выкачал воздух.
— Мисс Уилдинг, так рано и уже на ногах?
— Я по обыкновению рано встаю. — Девушка потягивала шоколад, больше не чувствуя его вкуса, все ее внимание сосредоточилось на нем.
К щекам подступил румянец. Мэри надеялась, что он ничего не заметил.
Граф рассказал Меннерсу о своих предпочтениях в еде, взял лежавшую рядом с тарелкой газету и погрузился в чтение.
Комнату заполнила гнетущая тишина. Кто-то должен был ее нарушить. По-другому невозможно. Он мог подумать, что они его обсуждали. А это не так. По крайней мере, не все время. Мэри почувствовала себя не в своей тарелке, словно кожей ощущая напряженную обстановку столовой.
Она подождала, пока он съест большую часть завтрака. Салли, похоронившая двух мужей, с видом эксперта всегда безапелляционно заявляла, что с мужчинами не стоит затевать разговор, пока они не наполнят желудок.
— Милорд?
Граф поднял глаза и нахмурился.
Возможно, он еще не насытился. Ну, в любом случае отступать поздно.
— Я бы хотела попросить вашего кучера отвезти меня в Сент-Ивс. Пора возвращаться домой.
— Не сегодня. — Граф снова нахмурился. — Через два часа будут зачитывать завещание. Ваше присутствие необходимо.
Завещание? Какое это имело к ней отношение?
— Полагаю, в этом нет необходимости.
Граф устремил на нее пронзительный взгляд.
— В таком случае разве стал бы я вам это говорить?
Мэри отвела взгляд и поставила чашку. В груди затеплился крошечный огонек надежды. Может быть, старик все-таки оставил что-нибудь для школы? Уж не поспешила ли она в своих суждениях, решив, что напрасно сюда приехала?
Граф наблюдал за девушкой, цинично скривив губы, словно она была каким-то стервятником, кружившим вокруг мертвой туши. В душе Мэри зародилось чувство вины, хотя и беспричинно. Школа казалась ей достойным поводом, несмотря на личную выгоду. Если раньше она лелеяла надежду на то, что за просьбой графа стояло нечто большее, теперь ясно поняла, это ее ничем не обоснованные предположения.
— Если это необходимо, я останусь.
Граф отодвинул в сторону тарелку и встал из-за стола.
— В одиннадцать часов в библиотеке, мисс Уилдинг. Постарайтесь не опаздывать.
Его слова привели девушку в негодование.
— Я никогда не опаздываю, милорд.
Он задержал на ней взгляд. Она могла поклясться что заметила в его глазах озорной огонек, который однако, слишком быстро исчез.
— Если вы, конечно, не потеряетесь.
Кровь подступила к лицу при воспоминании о том как он помог ей прошлым вечером найти дорогу в комнату, и о том, какие мысли возникли от его близкого присутствия рядом с ней. И необъяснимые желания, которым впредь нет места. Он поступил не по-джентльменски, напомнив ей об этом.
Граф ушел, не дожидаясь ответа, ни на мгновение не сомневаясь, что его поручения будут исполнены. В противном случае он обязательно что-нибудь придумает.
— Я на конюшню, — сказал Джеффри, — хочу взглянуть, чем там можно поживиться.
Он явно насмехался.
— Можно мне тоже пойти? — с мольбой в глазах спросил Джеральд.
— Если хочешь, — ответил кузен уже добрее. Такая перемена привлекла внимание Мэри. Он поклонился девушке, и оба юноши поспешили покинуть столовую.
И что теперь делать? Вернуться в комнату, рискуя снова заблудиться? Салли отпустила ее в аббатство не более чем на одну ночь, независимо от того, какие надежды Мэри тайно лелеяла в душе. Единственное что оставалось, — написать Салли обо всем, что с ней произошло, и сообщить, что она вернется на день позже. Таким образом, можно скоротать два часа до назначенного времени. Это намного приятнее, чем блуждать по холодным коридорам этого черт-те как построенного дома.
— Отведите меня в библиотеку, Меннерс. Кстати, там найдется перо и бумага?
Дворецкий поклонился:
— Да, мисс. Библиотека дальше по коридору. Вы не заблудитесь.
Как бы не так. Мэри это прекрасно понимала.
— Благодарю.
Он одарил ее доброй улыбкой:
— Во второй половине дня в деревню собирается лакей, если хотите, он может отправить ваше письмо. Позовите, когда закончите, он придет и заберет. Сургуч, бумагу и чернила вы найдете в ящике стола.
Мэри мило улыбнулась и была такова.
Мэри без труда нашла библиотеку.
Она представляла собой весьма завораживающее зрелище. Полки, заполненные книгами в кожаных обложках синего, красного и зеленого цветов, тянулись от пола до потолка вдоль трех обитых темными панелями стен. Деревянные стулья в произвольном порядке стояли у стола. У Мэри тут же проснулось желание почитать. Глубокие мягкие диваны и обитые тканью стулья так и манили гостя свернуться калачиком с книгой. Вся библиотека отлично просматривалась за большим дубовым столом.
В предвкушении наслаждения от многообразия книг Мэри разумно рассудила, что для начала надо написать Салли, а уж потом углубиться в чтение. Она села за массивный стол и принялась за письмо. Описала кончину благодетеля, напрочь позабыв все, что она хотела рассказать про нового графа.