Читать интересную книгу Отмеченный молнией (СИ) - Савенков Роман

Визир никогда не обнаруживал личных симпатий. Когда он дарил жизнь и когда, будучи личным душителем государя, отнимал ее, лицо Накни йра оставалось таким же бесстрастным, как и его поступки. Но в вопросе Риордана визир проявил далеко не всем понятную слабину. Не прошло и недели, как состоялся их второй разговор. За закрытыми дверьми. На встречу с визирем Риордана доставил лично Магат. И уже тогда поразился, как поменялся его бывший подопечный. В глейпинский каземат старший агент вез мятущегося подростка. На встречу с визиром он сопроводил совсем другого человека. Холодного, как сталь, жесткого и непреклонного, ни в чем не уступающего лицу, пред грозные очи которого он готов был предстать.

Магат понятия не имел, что произошло за дверью кабинета Накнийра, но Риордан вышел оттуда его личным секретарем. Он изменил свое решение. Решил не умирать на Парапете Доблести вместе с другими сверстниками, безумно храбрыми, но одновременно безумно глупыми. И с рвением неофита приступил к новым обязанностям.

Этот щенок за несколько месяцев службы окончательно превратился в полицейского цербера. Он возникал словно из ниоткуда. И бывало, что оказывал весомую помощь тайной полиции. Особенно в вопросах задержания или убийствах. Обычному человеку свойственно легкое промедление в моменте, когда он готовится пролить чью-то кровь. Он словно мысленно перешагивает через божественную заповедь, чтобы перерезать ближнему глотку и теряет драгоценные мгновения. Риордан делал это молниеносно. Без малейших колебаний. В его серых глазах не отражалось ничего. Магат настоятельно предупредил всех подчиненных о том, что с новым секретарем визира не стоит шутить. Этот не будет взвешивать тяжесть оскорбления, этот прикончит сразу. И противостоять ему нет шансов, потому что он по натуре – Поединщик. Избранный, жизнь которого уже принесена в жертву Богам. Он всего лишь пользуется дарованной визиром отсрочкой.

Магат расшифровал и причину, почему Накнийр так благоволил Риордану. Есть смелость. Это расходуемый параметр. Он тратится на храбрость. Это презрение страха, некоторая бравада. Храбрые люди возносят себя над страхом, они попирают его. Но не значит, что не испытывают его. Чтобы оставаться храбрыми они тратят смелость. А есть люди бесстрашные. Они в принципе не ведают страха. Для большинства обычных людей страх словно барьер, который нужно перепрыгнуть. Храбрые люди используют для этогосмелость, как сильные физическую мощь. А для бесстрашных барьера вообще не существует. Страх – это производное опасения смерти, возведенное в миг. Бесстрашные люди уже умерли. Они ступают по жизни без барьеров и смотрят на мир пустыми глазами. Встреча с такими людьми очень опасна. Они глядят не на вас, а сквозь вас. Мораль, а также нормы закона – это всего лишь уравнение в их голове. Есть единственный вопрос, который они себе задают: от вас толку больше живым или мертвым? И если мертвым, то не будет защитных ран, как упомянул доктор Бринд. У них нет колебаний, есть только резоны. Вы в их глазах изначально не представляете никакой ценности.

Поэтому Накнийр заметил Риордана. Сам изгой, символ бездушности карательной системы он много лет брезгливо наблюдал человеческую накипь, не в силах вглядеться поглубже. Потому что не испытывал по этому поводу никаких иллюзий. И вот неожиданно он натыкается на существо, подобное себе. Риордан под пристальным взором визира прошел через несколько суровых жизненных испытаний, прошел безупречно, обнаружив не только жестокость, но и острый ум, ловкость и чутье интриги. Магат знал, что особенную приязнь визира Риордан заслужил за убийство голыми руками. Накнийр сам не любил пачкать ковры кровью своих жертв. Всех этих причин хватило, чтобы визир приблизил к себе Риордана и лично продолжил его образование. Ходили слухи, что он увидел в бывшем деревенском охотнике человека, который когда-нибудь сможет стать его приемником.

И теперь этот грозный наперсник Накнийра неспешно приближался к ним. Было от чего поежиться. Риордан остановился в паре шагов от Магата, легким кивком поприветствовал старшего агента и филера, после чего негромко произнес:

– Доложите мне обстоятельства дела.

Его слова прозвучали мягко, даже чуть вкрадчиво, впрочем эта мягкость никого не обманула. Наоборот, собеседники напряглись еще больше.

– Не угодно ли зайти в трактир, там тепло, ваша светлость, – неловко предложил Магат.

Риордан легким движением головы отклонил его предложение.

– Лучше здесь.

Старший агент уже открыл рот, чтобы приступить к докладу, но Риордан остановил его жестом. Потом перевел взгляд на Сирсонура. Тот все понял, откланялся и мгновенно исчез в сгущавшихся сумерках.

Риордан молча выслушал рассказ старшего агента о преступлении. Его не заинтересовала биография Седла, подробности его криминального положения, и лишь когда Магат упомянул о выводах доктора Бринда, на бледном лице юноши промелькнули проблески интереса.

– Я хочу взглянуть на тело, – обронил Риордан.

Вдвоем они поднялись на второй этаж трактира. Ключом, взятым у хозяина, Магат открыл нужную дверь и зажег светильник, что висел на стене у входа. Комната Седла была обставлена просто, но не без претензий на изящество. Стул с резными ножками, латунная вешался с чеканным узором. Труп лежал на спине между кроватью и столом в луже потемневшей крови. Риордан подошел к телу почти вплотную и опустился на корточки, внимательно исследуя характер раны.

– Я могу принести еще один светильник, – предложил Магат.

– Благодарю. Не трудитесь.

Магат сначала скептически покрутил головой, но затем вспомнил, что парню пришлось какое-то время провести в тюремных катакомбах, где освещения и вовсе не было. Через минуту Риордан вновь поднялся на ноги.

– Ну, что же, Магат, думаю, я видел достаточно.

– Бринд сказал, что это был отменный удар, – проронил старший агент.

Риордан ткнул старого сыскаря уколом жесткого взгляда.

– Вы сказали «удар»? Нет, Магат, это больше, чем просто удар. Это фехтовальный прием. Он называется "кабаний клык". Наносится снизу вверх, с одновременным полуприседом на одно колено. Сколько ребер перерезано?

– Одно.

– Чистая работа, – подвел итог осмотра личный секретарь визира.

Магат помялся, но потом решился на вопрос:

– А что, этим "кабаньим клыком" далеко не все бойцы владеют?

– Именно так, Магат. Далеко не все.

Вдохновленный тем, насколько легко Риордан ответил на его вопрос, старший агент задал еще один:

– А кто, к примеру, способен на такую штуку?

Глаза Риордана недобро блеснули.

– К примеру на такую штуку способен я.

Магат испуганно прикрыл рот ладонью.

– Значит, прав Бринд и это сотворил один из поединщиков?

– Совсем не обязательно, Магат. Но не исключено, – Риордан прошел на выход, открыл дверь и обернулся на пороге. – Об этих предположениях никто не должен знать. Ни слова о "кабаньем клыке" в официальном рапорте.

– Позвольте... а как же его превосходительство...

– Господину визиру будет все доложено до мельчайших деталей, не волнуйтесь. Хорошо, Магат? Ни единого слова.

Риордан говорил тем же мягким вкрадчивым тоном, но чуткое ухо Магата уловило в его голосе нотки угрозы.

– Слушаюсь, – мрачно брякнул агент.

Когда за секретарем Накнийра закрылась дверь, старый сыскарь повернулся к трупу Седла, в который раз окинул взглядом жуткие подробности убийства, потом с досадой хлопнул себя ладонью по ляжке.

– Пусть меня поразит богиня Эльга, но этот мелкий гаденыш что-то понял. Но как такое возможно? Сначала этот хлыщ Бринд, потом еще и Риордан. Они что, все сговорились?

Погруженный в свои мысли, Магат медленно спустился в общую залу и потребовал у хозяина полный графин барбарисовой настойки. На душе было скверно. Впервые за долгие годы службы старший агент почувствовал себя старым.

Глава 3. Пирожки и обман

После того, как он распрощался с Магатом, Риордан дошел до перекрестка и повернул на улицу Пекарей. Через нее, минуя Воинский квартал можно было выйти прямо на Цветочную улицу, обиталище знати. А там и до Глейпина рукой подать.