Я только сокрушенно покачал головой, выскакивая снова на карниз с Девой в руках, которая сейчас притихла и больше не сопротивлялась происходящему.
Она была раздавлена и уничтожена внутри. И это задевало меня куда сильнее, чем всё остальное.
Лучше бы она злилась, кричала, отбивалась, а не принимала свою судьбу так, словно уже была мертва.
— Я никому не позволю причинить тебе вред, Дева. Чего бы мне это ни стоило, — прошептал я бледной потерянной девушке, с трудом удержавшись, чтобы не поцеловать ее легко и ненавязчиво.
Сделал бы это, если бы мы не находились на высоте двадцати шести этажей.
— …Ты уже столько причинил его, что больше никто не сможет, — отозвалась Дева едва слышно и отвернулась от меня, не видя и не чувствуя, как я сбился с размеренного дыхания.
Нужно было сосредоточиться и доставить Деву в целости и сохранности в безопасное место, а потом я знал, что дам себе возможность обо всём подумать и решить, как завоевать ее доверие.
— Птичка, одна минута.
Раздался голос Дилана из телефона, давая понять, что скоро камеры заработают снова.
Мои длинные ноги уверенно несли только вперед по скользкой узкой запасной лестнице.
— Вы что так долго? Я уже стал переживать! — ахнул Скай, когда я распахнул дверцу подогнанной машины и осторожно усадил продрогшую Деву на заднее сиденье, а сам достал из заднего кармана телефон, чтобы проговорить Дилану:
— Умник, мы на месте.
— Принято. Выдвигайтесь в нужную точку. Я останусь здесь, чтобы присмотреть за ситуацией.
— Принято, Умник.
Я отключил телефон и, секунду подумав, занял место рядом со Скаем на переднем сиденье, потому что понимал, что Деве нужно больше личного пространства сейчас.
Ей и без того было тяжело, чтобы еще выносить мое такое близкое присутствие рядом.
Пусть винит во всём меня сейчас.
Придет время, когда она поймет, что мы поступили верно.
— Чья машина? — покосился я на белокурого друга, который, кажется, за время напряженного ожидания даже слегка протрезвел.
Скай улыбнулся, как всегда, широко и очаровательно.
— Какой-то девушки.
— Какой-то? Ты даже имени ее не узнал?
— Не-а. Зачем мне? Классная тачка, да?
Я только сокрушенно покачал головой.
— А сама девушка где?
— Отправил ее в магазин за презиками, — хохотнул неугомонный похотливый друг и нажал педаль газа, отчего машина тут же рванула вперед. — Куда едем? Я знаю неплохие мотели за городом, где можно остановиться.
— Домой.
Скай быстро моргнул, покосившись удивленно на меня.
— Что?
— Едем ко мне домой.
— Ладно, как скажешь. А папа в курсе?
Я молча покачал головой и пока не мог представить реакцию отца на то, что на пороге он скоро увидит жену Дарка.
Похищенную жену Дарка прямо с его свадьбы.
— У нас ведь будут проблемы, да?
— Будут. И очень много. Но немного позже.
— Супер! — хохотнул сумасшедший Скай, улыбаясь, и даже затянул какую-то песню, словно от этого его настроение поднялось выше некуда.
А я смотрел в зеркало заднего обзора на бледную тихую Деву и впервые за время мирной жизни вне армии и горячих точек молился… молился, чтобы в этой новой жизни ей было уютно и комфортно. Со мной.
Дорога до дома не заняла много времени.
— Входи в двери, поздоровайся с отцом и скажи, что машина барахлит и ты загонишь ее во двор, чтобы потом забрать, — проговорил я Скаю, на что друг быстро закивал и сделал всё как надо, а когда вернулся, чтобы заехать с другой стороны нашего большого дома, то хохотнул:
— Кажется, отец всё понял, но вида не подал.
— Еще бы, — пробормотал я, потому что еще не знал, что ему сказать.
Верил только в одно: папа поддержит меня.
Потому что всегда поддерживал, что бы я ни творил.
Скай выскочил из машины первым, как только мы остановились у дверей, ведущих через гараж на кухню, а я вылез вслед за ним и открыл дверь со стороны Девы, чтобы протянуть руку в приглашающем жесте:
— Идем, Дева.
От меня не укрылось, что девушка стала еще бледнее, чем была до этого.
Она была смущена тем, что ей предстояло войти в дом в чужом свадебном платье, и потому сильнее укуталась в мою куртку, но вышла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она снова проигнорировала мою руку, заставляя меня улыбнуться.
Кажется, она куда упрямее, чем я мог себе об этом подумать.
И эта мысль волновала меня и возбуждала.
Мы еще не успели подняться по ступеням вверх, как Скай уже нырнул в холодильник, доставая еду и принявшись что-то жевать, а я застыл, потому что на пороге показался отец.
Его темные глаза не были злыми. Или удивленными.
Он мягко улыбнулся, протягивая руки скованной Деве, чтобы тепло обнять ее с порога, и проговорил:
— Добро пожаловать домой, дочка.
Я улыбнулся с облегчением и с благодарностью кивнул ему на темный проникновенный взгляд, потому что хоть и знал, что вопить отец никогда не будет, но такой реакции всё равно не ожидал.
— Скай, разогрей курицу, не порти желудок, — продолжая легко приобнимать Деву одной рукой, обернулся отец на моего друга, который уже вовсю ел, усевшись за стол и расставив множество тарелок и контейнеров с едой.
— Да, дядя Калиб! Сейчас вот ножку догрызу, а всё остальное обязательно разогрею!
— Я провожу Деву до ее комнаты. Килан, подожди меня в кабинете, пожалуйста.
— Да, пап.
Отец сверкнул глазами, чуть приподнимая бровь:
— А остальные где?
— Подтянутся позже, пап.
— Тогда и на них еду разогрейте, разбойники.
********************
Господи, пусть этот день уже закончится!
Я опустилась на кровать, сжав в руках подол свадебного платья.
В голове было как-то пусто. Не было ни одной мысли.
Только сердце стучало, оглушая и доводя до дрожи в коленях.
Что. Я. Натворила.
Сбежала от самого сильного и опасного волка, который, на минуточку, является моим мужем. Официальным. С которым я вступила в брак по своей воле. Не по принуждению.
Что дальше?
— Дочка, я могу войти?
— Да, дядя Калиб.
Мужчина, который вошел с подносом в руках, наполняя комнату ароматами еды и горячего чая, был мне почти родным. Не по крови. Но я любила его так же сильно, как любила своего покойного отца-волколака из рода серых волков.
Нет, я не была его родной дочерью.
Но не было ни единого дня, чтобы я почувствовала, что лишняя в волчьей семье.
Я не помнила своей жизни до него.
Все мои самые теплые и светлые воспоминания были связаны только с папой. Волчьим папой.
Еще когда я была совсем небольшой, он рассказал мне, что мои кровные родители погибли от пожара. Папа и дядя Калиб вытащили нас всех, но родители надышались гарью и погибли уже в больнице. А я осталась жива. И папа забрал меня к себе, пройдя долгий и трудный путь с органами опеки, которые не сразу согласились отдать меня одинокому мужчине.
С тех пор у меня было новое имя.
И новая жизнь, в которой меня обожали и боготворили.
А я не представляла, что у меня может быть другой отец!
Прошло два года, как папы не стало, а я до сих не могла поверить в это.
Ждала, что дверь откроется — и он войдет с улыбкой, а я, как всегда, кинусь в его объятья, рассмеявшись, когда она закружит меня по комнате.
Я видела папу во снах — счастливых теплых снах — и, когда просыпалась, долго не могла прийти в себя.
После его смерти во мне тоже что-то умерло…
И вся надежда была лишь на него — моего будущего мужа.
Любовь всей моей жизни с самого малолетства, когда я засыпала и просыпалась с мыслью о нем, уверенная в том, что придет тот день, когда я стану ему достойной женой. А он станет моей нерушимой поддержкой и опорой в этом мире.
Все мечты разбились в день моей свадьбы.
В день той первой несостоявшейся свадьбы неделю назад.
Тогда я так же сидела в своей комнате, сжимая руки от страха и бессилия, пока моя мачеха судорожно и горько прощалась со всеми приглашенными гостями, отдавая им их же подарки обратно.